Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 1 «Всё всегда не навсегда» часть 8
Лену выписали из хирургии, но больничный не закрыли. Прошла неделя, Татьяну стало это напрягать. Придя с работы, расстёгивая новое драповое пальто она спросила дочь:
— Ленка, тебя выписали?
— Нет, мам. В понедельник опять на приём пойду.
— Ты когда на работу выйдешь? Сколько можно дома сидеть?
— Как выпишут, так и выйду, — ответила дочь. — Я суп сварила, есть будешь, мам?
— Да погоди, не до супа мне, — Татьяна повесила пальто на вешалку в коридоре и сняла сапоги. — Сколько можно на больничном сидеть? Тебя спрашиваю?
— Мама, но я же не сама себя на него посадила.
— Как это не сама? Ещё как сама! Ногой на гвоздь кто встал, а? — задала Татьяна вопрос, и сама на него ответила. — Ты!
— Так я и не отрицаю.
— Ещё бы ты отрицала, — фыркнула мать. — А потом у кого аппендицит лопнул, уж не у тебя ли?
— У меня и что? Он у кого угодно может лопнуть.
— Может, да не лопается.
— Ещё как лопается! — возразила ей дочь. — Сусанин сказал, что это довольно-таки распространённое явление. По статистике, оно случается у шести человек из тысячи. Причём у женщин оно бывает в два раза чаще, чем у мужчин.
— Да это что ещё такое? — повысила голос мать. — Я ей слово — она мне два! Ещё и статистику приплела.
— Так ты же сама меня спрашиваешь, а я отвечаю.
— А кого мне ещё-то спрашивать?
— А я откуда знаю кого?
— Трындычи́ха ты, Ленка! Вот ты кто.
— Если я трындычи́ха, то ты мать трындычи́хи, — вспылила дочь и тут же получила пощёчину от матери.
— За что? — Лена прикоснулась ладошкой к горевшей щеке.
— А за то: я места себе не нахожу; у меня денег нет, а ты всё сидишь на больничном и сидишь, и непонятно, когда его закроешь. У тебя совесть-то есть? Тебе семнадцать лет, а ты всё ещё на моей шее сидишь.
— Да почему на твоей-то? — не сдержалась Лена. — Мне же больничный оплатят.
— Оплатят, но когда? Я уже опять в долгах как в шелках по твоей милости.
— А зачем ты тогда пальто в кредит взяла?
— Тебя вот не спросила… — огрызнулась Татьяна. — А я что виновата, что ли, что в лужу упала, когда к тебе в хирургию шла? Ты меня теперь ещё пальто попрекать будешь? Я с шестнадцати лет на работу пошла!
— Представь себе и я тоже.
— Нашла тоже мне с чем сравнить. Я-то на станке вкалывала, а ты принеси — отнеси то, незнамо что, бегаешь по заводу как девка на побегушках, костями своими бренчишь.
— Но ты же сама меня техраспредом устроила, — напомнила матери Лена и покраснела, стесняясь своей худобы.
— И правильно, что устроила, а то бы ты по сию пору шаталась не пойми где и с кем.
Слова матери бо́лько укололи дочь в самое сердце.
— Зачем ты так, мам? — спросила она. — Я в лесхоз хотела устроиться.
— Хотела она, но ведь не устроилась.
— Не устроилась, потому что ты запретила, и настояла, чтобы я шла работать на завод, — сказала дочь и ушла в гостиную.
Татьяна последовала за ней, крича ей вслед:
— Лентяйка ты, вот ты кто! Так и скажи, что тебе работать неохота, вот ты и всячески отлыниваешь от неё.
— Но разве я виновата, что у меня шов до конца не зарубцевался? — дочь села на диван и схватилась за живот, боль в нём вымотала её.
— А кто виноват, я, что ли? Сама вон чуть что в ванную мыться идёшь, а у самой шов ещё не зажил.
— Я осторожно моюсь, стараюсь его не мочить.
— Старается она, как же. Сама только спишь и во сне видишь, как бы подольше на больничном побыть, чтобы не работать.
— Да я бы лучше на работу давным-давно вышла, чем каждый раз выслушивать твои упрёки, — дочь расплакалась.
Мать посмотрела на неё и мысленно осудила себя:
— Господи, что-то меня опять куда-то несёт. Разоралась и остановиться не могу. Таблетки, что ли, я опять выпить забыла? Ещё и осень на меня действует удручающе. Опять, похоже, осеннее обострение началось. — Она плюхнулась в кресло и посетовала: — В понедельник архаровцам на обеды четыре восемьдесят надо где-то взять, а у меня денег нет, как назло. Хоть садись у церкви с протянутой рукой…
Лена хотела сказать:
— В новом пальто тебе никто не подаст, — но промолчала.
Послышался звук открывающейся входной двери. Татьяна вскочила с кресла и направляясь в коридор, крикнула:
— Кто там?
— Это я, владычица морская моя! — вошёл в квартиру Иван.
Она выглянула в коридор и обрадовалась мужу:
— А я думала, что архаровцы с улицы пришли, а это ты!
— Ну как же, загонишь их сейчас, — улыбнулся он. — Пусть побегают, хоть воздухом подышат.
— Ты представляешь, Ленке всё ещё больничный лист не закрыли.
— Ну что поделаешь, рано значит ей ещё на работу выходить, — Иван снял фетровую шляпу, положил её на вешалку. — А ты что так разволновалась-то?
— Так у меня уже нервы совсем сдают. Денег нет, а жить на что-то надо. Да ещё и эту тунеядку кормить.
— Ну не такая уж она и тунеядка: больничный лист ей оплатят.
— Вот когда оплатят, тогда и поговорим. Нечего зря из пустого в порожнее переливать.
— Всё, молчу-молчу, владычица моя морская!
— Вот и молчи, — Татьяна, нервничая прикусила губу.
Иван расстегнул пуговицы на пальто, а потом снял его, но вспомнив, что у пальто оборвалась вешалка, обратился с просьбой жене:
— Мне бы вешалку пришить, а то порвалась.
— Вот и пришей сам.
— А я думал, что ты мне не откажешь.
— Напрасно думал. Я так-то, только что, с работы пришла, мне не до того.
— Хорошо. — Иван свернул пальто и оставил его на табуретке у трюмо. Развязывая шнурки на ботинках, сообщил: — Мама ко мне на работу приходила.
— Зачем? — Татьяна насторожилась.
— Двадцать пять рублей принесла, — он снял ботинки и достал из кармана пиджака деньги.
— Так что же ты сразу-то не сказал?! — выхватив из рук мужа купюру, обрадовалась Татьяна.
— Да я забыл!
— Забыл он… — с обидой в голосе проговорила она, радость уже сбежала с её лица. — Шнурки завязывай, в магазин пойдём.
— А я думал, что поужинаем сначала, а уж потом…
Татьяна не дала ему договорить, перебив:
— Индюк тоже думал, да в суп попал!
— А я гороховый суп сварила! — крикнула дочь из комнаты.
— Молодец! — похвалил её отец. — Музыкальный суп я люблю!
— Ленка-а! — окликнула её мать. — А кто тебя просил гороховый суп сварить?
— Никто, — отозвалась дочь. — Захотела и сварила. Мы же давно его не ели.
— И правильно делали, а то, потом в квартире не продохнёшь, — проворчала Татьяна, надевая сапоги. — Продукты только зря перевела… Ну кто тебя просил? Кто?
— Дед Пихто и бабка с пистолетом, — чуть слышно ответила дочь, но мать услышала.
— Ещё и огрызается. Вот приду из магазина, и я тебе устрою…
— Что случилось, Танюш? — застёгивая молнию на сапогах жены, задал вопрос Иван.
— Да я и сама не знаю, что случилось, но бесит она меня. Такая дылда, а дома сидит и ничего не делает.
— Успокойся.
— Да не могу я успокоиться.
— Ты не справедлива к ней, владычица морская моя. Она же суп сварила.
— Сварила, да не тот. Я полевой суп хотела.
— Вот и свари.
— Так я же устала, Вань, и есть хочу.
— Все есть хотят, но живых людей поедом есть не надо.
— Легко сказать, да трудно сделать. Это осень с Ленкой напа́ру, так на меня действует, Ваня.
— Ну да, ну, да, — с некой иронией в голосе проговорил он, глядя в глаза жены.
— И пожалеть меня некому, — Татьяна бросилась мужу на шею и расплакалась.
— Как это некому? А я на что?
© 30.08.2024 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа «Звёзды падают и опять взлетают» глава 1 часть 9 Ленка-ябеда будет опубликовано 02 сентября 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓
Читать все романы тут ↓
Не теряйте меня, если что — я тут↓