Дантес признавался, что, если бы не дуэль, его карьера была бы не столь блестящей. Он был приближен к Наполеону III, выполнял его поручения — например, встречался с Николаем I. Он был увенчан множеством наград, стал офицером Почетного легиона. Его карьерный рост остановила лишь революция 1870 года.
У нас Дантеса называют убийцей Пушкина, в стихотворении «Смерть поэта» он так прямо и назван — не совсем корректно, все-таки это была дуэль, и Пушкин точно так же мог убить Дантеса. Во Франции по этому поводу к Дантесу претензий не было, у него не было клейма убийцы, его не знали даже как победителя на дуэли — просто из-за малой популярности Пушкина на Западе. Лишь со временем, через Достоевского, за границей узнали, что был такой великий национальный русский поэт.
Сейчас на Западе Дантес забыт. Он сделал хорошую карьеру, но в то время такую карьеру сделали многие.
Хроника дуэли Пушкина и Дантеса:
20 января 1836 года Жорж Дантес пишет своему отчиму, барону Геккерну, и признаётся, что влюбился. Имя возлюбленной предусмотрительно не называет, однако речь идет о Наталье Гончаровой, жене Пушкина.
«... я безумно влюблен! Да, безумно, так как я не знаю, как быть; я тебе ее не назову, потому что письмо может затеряться, но вспомни самое прелестное создание в Петербурге и ты будешь знать ее имя. Но всего ужаснее в моем положении то, что она тоже любит меня и мы не можем видеться до сих пор, так как муж бешено ревнив; поверяю тебе это, дорогой мой, как лучшему другу и потому, что я знаю, что ты примешь участие в моей печали; но, ради бога, ни слова никому, никаких попыток разузнавать, за кем я ухаживаю, ты ее погубишь, не желая того, а я буду безутешен».
Мемуарист Николай Смирнов пишет, что Гончарова «из неосторожного кокетства принимала волокитство Дантеса с удовольствием», хотя и «искренне любила своего мужа, до такой степени, что даже была очень ревнива».
В феврале 1836 года Дантес признается Гончаровой в любви. Об этом он сообщает Геккерну в письме, датированном 14 февраля:
«Когда я ее видел в последний раз, у нас было объяснение. Оно было ужасно, но облегчило меня. Эта женщина, у которой обычно предполагают мало ума, не знаю, дает ли его любовь, но невозможно внести больше такта, прелести и ума, чем она вложила в этот разговор; а его было очень трудно поддержать, потому что речь шла об отказе человеку, любимому и обожающему, нарушить ради него свой долг; она описала мне свое положение с такой непосредственностью, так просто, просила у меня прощения, что я в самом деле был побежден и не нашел ни слова, чтобы ей ответить».
4 ноября 1836 года городская почта доставляет Пушкину и нескольким его друзьям анонимный пасквиль на французском языке, в котором Пушкину присваивается «патент на звание рогоносца»:
«Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д. Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютером великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена».
Вечером того же дня Пушкин отправляет Дантесу по почте вызов на дуэль.
11 ноября 1836 года Дантес делает предложение Екатерине Гончаровой — сестре Натальи Гончаровой. Пушкин отзывает свой вызов. Спустя несколько дней он пишет другу, Владимиру Соллогубу:
«Я не колеблюсь написать то, что могу заявить словесно. Я вызвал г-на Ж. Геккерена на дуэль, и он принял вызов, не входя ни в какие объяснения. И я же прошу теперь господ свидетелей этого дела соблаговолить считать этот вызов как бы не имевшим места, узнав из толков в обществе, что г-н Жорж Геккерен решил объявить о своем намерении жениться на мадемуазель Гончаровой после дуэли. У меня нет никаких оснований приписывать его решение соображениям, недостойным благородного человека».
Однако после свадьбы Дантеса и Екатерины Гончаровой конфликт не заканчивается. По Петербургу начинают ходить слухи и шутки о Пушкине и его семье.
Утром 26 января 1837 года Пушкин отправляет Геккерну-старшему письмо. Пушкин знает, что письмо оскорбительно и, скорее всего, приведет к новой дуэли.
«По-видимому, всем его поведением (впрочем, в достаточной степени неловким) руководили вы. Это вы, вероятно, диктовали ему пошлости, которые он отпускал, и нелепости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего незаконнорожденного или так называемого сына; а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома, вы говорили, что он умирает от любви к ней; вы бормотали ей: верните мне моего сына.
Вы хорошо понимаете, барон, что после всего этого я не могу терпеть, чтобы моя семья имела какие бы то ни было сношения с вашей. Только на этом условии согласился я не давать хода этому грязному делу и не обесчестить вас в глазах дворов нашего и вашего, к чему я имел и возможность и намерение. Я не желаю, чтобы моя жена выслушивала впредь ваши отеческие увещания. Я не могу позволить, чтобы ваш сын, после своего мерзкого поведения, смел разговаривать с моей женой, и еще того менее — чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто плут и подлец. Итак, я вынужден обратиться к вам, чтобы просить вас положить конец всем этим проискам, если вы хотите избежать нового скандала, перед которым, конечно, я не остановлюсь».
Вечером 26 января 1837 года в ответном письме Геккерн объявляет Пушкину, что Дантес бросает ему вызов. Из-за тяжести оскорбления поединок должен состояться «в кратчайший срок». Пушкин принимает условия дуэли. Ее назначают на Черной речке — тогдашней северо-западной окраине Петербурга.
Дуэль начинается в пять часов вечера 8 февраля 1837 года. Дантес стреляет первым. Пушкин ранен в живот и падает, потеряв сознание. Через некоторое время Пушкин приходит в себя и делает свой выстрел. Дантес получает пулю в правую руку.
В официальном донесении о дуэли говорится: «Полициею узнано, что вчера в 5 часу пополудни, за чертою города позади комендантской дачи, происходила дуэль между камер-юнкером Александром Пушкиным и поручиком Кавалергардского ее величества полка Геккерном, первый из них ранен пулею в нижнюю часть брюха, а последний в правую руку навылет и получил контузию в брюхо. Г-н Пушкин при всех пособиях, оказываемых ему его превосходительством г-м лейб-медиком Арендтом, находится в опасности жизни».
10 февраля 1837 года Пушкин умирает.
Жульничал ли Дантес?
По правилам того времени, дуэлянты не имели право надевать защитную кольчугу. Во время дуэли 27 января секунданты почему-то, как это им предписывал кодекс, не проверили наличие кольчуг у Пушкина и Дантеса. Дантес стрелял первым и ранил Пушкина в живот.
Упав на снег, поэт вскоре приподнялся и выстрелил, легко ранив обидчика в руку. По словам Дантеса, пулю задержала пуговица от мундира. Однако в таком случае пуговица должна была только увеличить рану. К тому же, после выстрела Дантес упал и получил контузию, что говорило о том, что он все-таки надел кольчугу.
Можно ли было спасти А.С.Пушкина?
Несомненно, окажись раненый Пушкин в руках современных врачей, спасти его не представляло большой трудности. Однако врачи, к которым он попал 27 января 1837 года, наделали массу ошибок. Например, не оказали первую помощь на месте ранения, из-за чего Пушкин потерял много крови.
Более того, обескровленному поэту зачем-то ставили пиявок и прикладывали холодные компрессы вместо положенных теплых. Усилиями врачей солнце русской поэзии смогло просветить только два дня.