В самый разгар приёма ванн, на пляж стали подтягиваться откуда-то вылезшие белые люди. Основная их масса была, естественно, голой. Здесь нас встретили ещё более радушно, похоже, сказалась большая удалённость от цивилизации. При упоминании имени Леннона и святого Баньяна, береговые жители закивали и сразу согласились проводить нас к нему. Мимо озера за скалу в сторону от моря вела ещё одна тропа. Далее она уходила в непролазные джунгли и тянулась вдоль большого ручья. А может, маленькой речки. Здесь пахло лесом и прелостью. Нам попался родник, вода которого струилась прямо из горной породы в большую рукотворную каменную чашу. Рядом стояла ещё одна поменьше. По краю второй была грубо выбита надпись на английском языке: «Если можешь - положи, если нуждаешься - возьми». Мы, естественно, насыпали в неё пригоршню мелких рупий и пайсов (пайса - индийская мелкая монета того времени, по аналогии с русскими деньгами - копейка). Как сейчас помню, в те времена доллар стоил восемь рупий тридцать четыре пайсы. Кстати, когда на обратном пути мы наполняли фляги ключевой водой, монет во второй чаше не убавилось визуально. Хотя народ тут шастал постоянно, ведь это был главный источник пресной воды на всю округу. Тут же, возле ключа, скальная порода перемежалась пластом белой чистейшей глины. Рядом на камне стояла и сохла, видимо, с вечера вылепленная из этой глины посуда, в основном горшочки.
Мы прошли дальше. Тропа резко поднималась в гору. Мы следовали ей, и буквально через пятьдесят метров нам открылась ровная площадка с небольшим храмом Бога Шивы. Она гармонично вписывалась между корней и стволов дерева баньян. В Индии это дерево является святым и пристанищем Господа Шивы. Оно относится к семейству фикусов. Паразитирует на других деревьях. Птицы едят ягоды, далее с помётом семена попадают в складки на деревьях, прорастают в дуплах и углублениях на высоте. Потом корни начинают свисать вниз и, достигая земли, прорастают, становясь со временем стволом. Стволы срастаются и переплетаются. Порой трудно понять, где заканчивается один и начинается другой. Со временем дерево, на котором пророс баньян, гибнет, а сам он разрастается, становясь целой рощей. В центральной Индии имеются баньяны площадью по несколько гектаров и возрастом тысячи лет. Этот был не столь возрастной и занимал не такую большую площадь. Но тоже был не юношей по возрасту. Площадки между стволами были обустроены в нескольких местах. Эта была главной и самой большой. Типа зала, где принимались гости. Тут обитатели дерева соорудили небольшой храм, посвящённый Шиве, с его статуэткой. Далее ступенями тянулись вверх следующие площадки, служащие жильём и хозяйственными помещениями. Крона баньяна образовывала что-то вроде крыши-шатра, поэтому тут можно было существовать даже во время страшных летних муссонов, когда дождь представляет собой сплошную стену с видимостью в несколько метров. На одной из площадок стояла унылая корова, а рядом лежал сноп травы, которую она вяло жевала. Вокруг на ветках болтались тряпочные мешки, в которых отвешивался творог из скисшего молока вышеозначенной коровы. Полы во всех помещениях были сделаны из утрамбованной смеси навоза от той самой коровы с той самой травой. Возле храма сидел в позе лотоса немолодой индиец с красными глазами, вокруг него расположилась группа молодёжи с белым, но подзагорелым цветом кожи. Они были непривычно одетыми, лишь некоторые голыми по пояс. С полузакрытыми глазами они что-то читали полушёпотом, по всей видимости, молитву, слова мантра я тогда ещё не знал. Нас они, естественно, заметили, но большого энтузиазма не проявили. Так как занимались серьёзным делом. Когда молитва закончилась, гуру (или, как нам потом объяснили, называть его принято – баба, с ударением на последний слог, то есть святой человек) взял лежащую перед ним большую глиняную трубку, обмотанную с одного конца грязной тряпкой, приложил её к голове, потом к сердцу. И, наконец, ко рту, задрав голову, чтобы она смотрела в крону баньяна. Тут же молодой парень, сидящий по правую от него руку, в армейских брюках и бандане на голове, чиркнул бензиновой американской армейской «зиппо». Поднёс к верхнему концу трубки, давая прикурить. Наша компания в цивильных шортах стояла немного в стороне, наблюдая эту картину.
