Корреспонденту издания Украина.ру удалось пообщаться с военнослужащим 82-й бригады ВСУ Михаилом Шкодой, который добровольно сдался российским войскам в Курской области
- Михаил, как вы оказались на фронте?
- С самого начала я не хотел воевать.
Еще в марте мне удалось отправить жену и сына в Белоруссию. Поскольку у меня не было возможности легально выехать из Украины, я хотел, чтобы сначала они оказались в безопасности и обжились на новом месте, а потом уже присоединиться к ним. В итоге я решился бежать к ним через Румынию.
- Почему вы решили бежать только сейчас?
- Потому что внутри страны за последнее время серьезно накалилась политическая обстановка.
Мои тесть и теща живут в Киеве. Они – русскоговорящие. Когда они заходили в магазин, им часто стали делать замечание: "Чому не державною мовою?". Примерно такие же проблемы начались у моего сына. Он русскоязычный, но ходит в украинскую школу. И когда он однажды нарисовал танк с красными звездами и красным флагом, учителя стали задавать ему "плохие" вопросы.
Украина превратилась в бандитское государство, где никакие законы не действуют. Я не хочу жить в такой стране.
- Вернемся к вашему неудавшемуся побегу.
- Я собирался пересечь границу в Закарпатской области через горы. Готовился заранее: смотрел видео и изучал карты. Мне казалось, что это будет тяжело, но надежно. И вот 4 мая тесть и теща привезли меня в Закарпатье. Примерно в 5 часов вечера я пошел по определенному маршруту в сторону Румынии (заблудиться там было нереально), но уже в 10 часов вечера я наткнулся на патруль.
Если бы я решился на побег еще полгода назад, у меня бы получилось. Но теперь эти места кишат пограничниками.
Хочу уточнить. Согласно законам Украины, ты имеешь право находиться в пятикилометровой зоне от границы. Я находился в десятикилометровой зоне, но пограничников это не интересовало. Они наставили на меня автоматы и задержали, а через час приехала машина, которая доставила меня в ТЦК (военкомат - Ред.) города Хуст.
Я переночевал в подвале этого ТЦК, а с утра военкомы быстренько оформили мне липовую медкомиссию. Нас посадили в автобус и повезли в учебный центр "Десна" под Чернигов. Причем этот автобус останавливался, и туда подбрасывали новых мобилизованных, пока он не был забит под завязку.
К сожалению, на Украине сейчас все решают деньги. Достаточно заплатить 10 тысяч долларов, чтобы ТЦК в ближайшее время тебя не трогал. Выезд за границу стоит уже дороже. У нас не очень богатая семья. У нас таких денег не было. Я думаю, что если бы у людей были деньги, вся страна бы откупилась или сбежала.
В учебном центре меня направили в 82-ю бригаду, а уже через три месяца нас послали в Курскую область.
- Что командиры говорили вам перед отправкой под Курск?
- Командир нашей 9 роты давал строгое указание: если местное население окажет вам сопротивление, его надо уничтожать. Если люди будут перекрывать дорогу транспорту – давите. Если кто-то будет снимать вас на телефон – отбирайте телефон, а если не захочет отдавать – стреляйте.
В одной бронемашине со мной ехал пулеметчик. Он сказал, что командование приказало ему "работать на упреждение" - если ты видишь, что где-то может быть опасность (скажем, в кустах), ты должен сразу туда стрелять. И когда мы заехали в один из населенных пунктов Курской области, он куда-то выстрелил, потому что там якобы был пулеметчик.
Я не знаю, что там было на самом деле. Когда мы ехали, меня всего колотило. Я понимал, что это было, мягко говоря, не очень хорошее мероприятие.
- Как вам удалось сбежать?
- Это уже произошло на территории России.
Мы пересекли границу. Зубы дракона лежали врозь, окопный ров был засыпан. Я был за рулем бронемашины и ехал за "Страйкером". У него восемь колес, скорость была приличная. Так вот этот "Страйкер" свернул куда-то не туда и налетел на траншею. Поскольку он был большой, он эту траншею проехал, а я в нее врезался и увяз.
Нас в машине было шесть человек. Мы вылезли и забрали оттуда предметы первой необходимости. Троих забрала следовавшая за нами машина, остался я, пулеметчик и командир. У нас был строгий приказ – ликвидировать машину, которая выходит из строя. Поэтому командир решил заложить машину тротиловыми шашками и подорвать.
Пока он подкладывал эти шашки, я и стрелок отошли, чтобы укрыться от взрыва. Я увидел узкую асфальтированную дорогу, которая вела куда-то в бурьян. И я решился по ней сбежать.
Хочу подчеркнуть. У меня были планы сбежать, когда я только ехал в Россию. Правда, я не знал как это сделать, потому что я ехал в колонне и мне было некуда деваться. Меня бы просто пристрелили как дезертира.
И вот машина взорвалась. Я понял, что командир меня не видит. Я снял с себя автомат, бронежилет, каску и куда-то пополз. Пулеметчик увязался за мной. Спросил: "Ты куда?". Я говорю: "Туда. Там безопаснее". Мне же надо было ему что-то сказать. А еще через какое-то время начался бой: стрельба и взрывы. И вот тут уже я ему сказал правду. Я спросил:
- У тебя дети есть?
- Есть.
- И у меня есть. Они у меня – там. Эта ситуация мне вообще не нужна. Я ухожу.
И пулеметчик отнесся к этому с пониманием.
Я прополз еще метров 20, но понял, что тут я у всех на виду. А рядом с грунтовкой, по которой я полз, было соевое поле. Я полез в эту сою, и полз уже там, пока не добрался до центра этого поля. Потом я решил ползти дальше. Днем я не полз, потому что кругом летали дроны. Я полз только в темное время суток. И вот к 7 августа я дополз до населенного пункта Новоивановка.
Я наткнулся на местного жителя и объяснил ему ситуацию. Он сказал: "Ты сейчас никому не сдашься, потому что ваши солдаты уже оцепили село, а россияне отошли". Мужчина повел меня к себе в дом, накормил, дал воспользоваться душем, дал поспать под теплым одеялом (я ужасно замерз после ночевки в поле) и переодел в гражданскую одежду. Потом он мне объяснил, как можно добраться до российских войск.
Он сказал: "Если ты видишь, что добраться не получается, возвращайся назад".
Я попробовал пройти по его маршруту, но там было не пройти, потому что шел бой. Я вернулся назад, снова переночевал у него. А 9 августа попробовал уйти через болото, пока не вышел к еще одному населенному пункту.
Там я встретил женщину – одну из немногих местных жителей, потому что все село выехало. Она сказала, что тут проезжали украинские военные и обстреливали каждый дом. Я сам видел, что каждая хата была побита. Она меня накормила и помогла выбраться из села через свой огород, дав мне в дорогу литровую бутылку воды. Я прошел ее огород, перешел асфальтированную дорогу и попал на кукурузное поле. Я шел по этому полю, ориентируясь по компасу, пока не вышел к огромной ЛЭП.
Я пересек эту ЛЭП и спрятался в подсолнухах, поняв, что там я опять же не пройду незамеченным. Я переночевал в подсолнухах, а потом решил рискнуть и попытаться пробраться. Я шел по полю, пока не вышел к озеру возле населенного пункта, где, опять же, завязался бой (там два вертолета вылетели и стреляли БТРы). Мне опять пришлось прятаться и переждать бой. Когда все закончилось, я выбрался и снова встретил местного жителя.
Я сказал ему, что хочу сдаться властям. Он позвонил сыну, а сын сказал: "Веди его в дом, власти сейчас к вам приедут". Но властей мы не дождались – начался обстрел и снаряд попал прямо рядом с его домом (выбило стекла). А мужчина был в этом селе один – все его родные эвакуировались, а он не захотел уезжать. В конечном итоге он завел свою старенькую "шестерку" и сказал: "Я еду в Курск, а тебя высажу на ближайшем блокпосту".
Так я и оказался здесь.
Кстати, оба этих местных жителя оставили мне бумажку со своим адресом и телефоном и сказали: "Когда все закончится, ждем тебя в гости вместе с семьей".
- Какие у вас дальнейшие планы?
- От обмена я отказался. Мне придется еще какое-то время побыть в статусе военнопленного, но потом я бы хотел воссоединиться вместе со своей семьей. В любом случае я счастлив, что мне больше не придется воевать.
Фёдор Громов