Рассказ. Автор: Ян-Винцент Петровский
Джон Бронт спал на кровати. Жил он под городом, у фермы. У него был небольшой домик в деревенском стиле. И хоть ему все говорили, что он дурак, сам он нисколько не жалел о своём жилище. И после обучения новичков на третьей пожарной станции он заслужил отдых. Но заснуть ему мешала одна вещь — звук из неба — как у пропеллера. Но пропеллеров было много, и звук медленно отходил к центру города и вскоре совсем затих. Джон подумал, что просто какая-нибудь группа авиаторов решила пролететь над городом. И вот он потихоньку засыпает…
БУМ!
Мощная ударная волна атаковала дом Джона. Всё тряслось. Но через 5 секунд снова затихло. Джон добежал к окну и увидел, что над городом разгорается жёлтое свечение. Вдруг зазвонил телефон. Джон схватил трубку.
— Джон, ты на связи?
— Да, Макс.
— Ты тоже сейчас видел, как в центре города что-то взорвалось?
— Да.
— Сейчас скорее всего всех вызывать будут. Не успел Джон положить трубку, как она тут же зазвонила.
— Это Джон Бронт?
— Да, это я.
— Всё шестое отделение округа Раптура вызывают в центр, на улицу Мышления. Взорвалось здание архива.
— Да, я знаю.
— Хорошо, вас уже ждут Джон оделся, побежал к машине, завёл её и поехал. Доехал через 15 минут
— Прибыл, вижу
— Ну, а что ещё делать?
— Сейчас за нами еще около 10 машин поедут.
Укомплектовавшись, человек 5 село в машину. Поехали. Джон выглянул из окна: и правда, 10 машин ехало за ними. Так они подъезжали к центру. Чем ближе, тем желтее всё становилось. И вот они на перекрёстке улицы Фергуса и улицы Просвещения, уже виднеется здание архива. Ну, или, точнее, его горящее руины. «Как после бомбежки», — промелькнуло в голове у Джона. Он постарался отогнать от себя все посторонние мысли и сосредоточиться.
У каждого был своя работа. Джону нужно было наставить шланги, а Макс настраивал поток воды. И всё пошло. Вода потекла фонтаном. За шелестом воды и криками пожарных Джон услышал уже знакомый звук моторов у себя над головой. И вдруг кто-то кричит:
— Смотрите, дирижабль!
И правда, недалеко от центра летал над городом большой дирижабль. Процарапав небо толстым пузом своего корпуса, он быстро скрылся из вида. Джону становилось жарко. Прибыла ещё одна машина. Из нее вышли люди в противогазах и побежали в здание спасать людей. Уже и скорая подъехала. Зал архива горел адским огнем. Горела история: люди и даты, жизни и смерти, что-то важное и совсем забытое. Тушить было практически нереально. Поднялся ветер, как нарочно усложняя и без того тяжелую работу. Он начал разносить по площади пепел, которого, казалось, стало больше, чем кислорода в самом воздухе. Из зала полетели обугленные обрывки бумаг. Один из таких прилетел прямо Джону под ноги. Он хотел отшвырнуть его, но что-то ему помешало, что-то зацепило его взгляд. Он поднял обрывок, попытался очистить его от пепла и тут увидел в тексте свою фамилию. На секунду он впал в ступор: сердце громко стукнуло, а по позвоночнику разбежался неприятный жар тревоги. Говорилось про какую-то женщину с фамилией Бронт. Ничего конкретного, только какие-то даты, фамилии, адреса, штамп, показавшийся до боли знакомым. Он стал жадно вчитываться, пытаясь собрать воедино обрывки информации.
«По результатам осмотра сгоревшего здания тело Эмилии Бронт не было найдено».
— И надпись, за которую могли посадить: «Да хранит её Господь» — Эмилия. Он её помнит. Но что-то цельное вспомнить он не мог. Джон выкинул листок. Ему стало плохо, прямо отвратно. Начало мутить. Ощущался привкус тошноты, голова болела.
Подъехала более большая вторая станция. Они то и занялись внутренним пожаром. А отделению Джона приказали возвращаться.
— Это всё что мы смогли сделать. Удачи вторым. — сказал Макс.
Почему именно ему прилетел этот текст?
И именно про эту женщину. Ощущение, будто кто-то хочет ему что-то показать. Показать, кто он на самом деле. Показать, из какого он мира, откуда он родом. Джон всё больше хотел домой.
Прибыв на станцию, все разъехались. Джон по дороге домой решил включить радио.
— Говорит радио РГА. Сейчас многие наши сограждане проснулись от мощного взрыва. Взорвалось здание архива. На данный момент его тушат наши бравые пожарные.
Джон снова вспомнил про лист. Он понял, что ничего не знает о своём прошлом. Джон готов был врезаться в ближайший дом. Он будто только вчера родился. Джон быстро решил об этом забыть, и принять как обычный стресс.
Поэтому переключил радио. Заиграла приятная музыка.
Уже светлело. Джон проезжал мимо одной гигантской заброшенной фермы. Её закрыли несколько месяцев назад. Вообще район, где жил Джон, был почти заброшенным, но его это не волновало. Наоборот, ему было тихо и спокойно. И вот, подъезжая к дому, он увидел нечто удивительное — католический крест. Джон вышел из машины, чтобы его разглядеть. Такое сегодня не найти. Когда-то на месте его дома стоял храм, но после введения «Закона об истинном просвещении» его закрыли и снесли за «клевету». Джон начал считать, что сходит с ума от сегодняшней ночи. Он сел в машину и, проехав пару перекрёстков, доехал до дома. Он вошёл, кинул вещи на диван и готов был расслабиться…
БУМ! БУМ! БУМ!
Снова взрывы, только их много. Джон посмотрел в окно и увидел, как куча дирижаблей бомбят город. И его район тоже. Джон побежал в подвал. Бомбежка была страшная. В подвале всё тряслось. Начали сваливаться предметы. Ненужные тарелки, коробки, и гигантский шкаф с книгами. Среди кучи упавших книг он увидел одно необычное чтиво. Библия. Эта книга была запрещена вот уже 30 лет как. Он машинально её открыл и начал читать. Причина действия была ему непонятна. Почему-то этот мир ему казался неродным. Он помнил другое. И вдруг...
Всё закончилось. Тишина. Джон решил встать... И проснулся в кровати. Вскочив, он выглянул в окно. Ничего не было. Не было взрывов. Не было дирижабля. Не было дома под городом. Не было вообще города. За окном был Лондон. Сев за стол, он посмотрел на календарь. 21 января 1960 года.
А на столе лежала награда: «За участие в ликвидации бомбардировки Лондона».
Рядом лежала библия и открытка с надписью «Для сына». А в углу комнаты стояла фотография того самого получателя. Того человека, которого он любил. За кого он молился. Кому письма писал. Кого он так и не смог найти в завалах.
Теперь он всё понял.
Всё...
