И вот настал момент моего восхождения на знаковую гору европейского континента. Перед восхождением я не смог уснуть, чтобы обеспечить себя силами для сложного преодоления. Были некоторые сомнения с моей стороны в части успеха данного мероприятия, но смотря на других, таких же, как и я, человеков, готовящихся к восхождению, сомнения на время пропадали. Но и рядовым мероприятием это, однозначно, назвать было нельзя. В своих рассказах наши инструктора приводили нам в пример те случаи, которые заканчивались неудачой или трагедией при восхождении, рассказывали о том неблагоприятном моменте, который существует и может случится с каждым здесь, хотя и при маленькой вероятности. А мы и сами это понимали. Мероприятие восхождения сулило всем нам проверку на прочность, суровое испытание, а мы, почему то, добровольно выбрали это, и теперь уже нет дороги назад. Я должен идти!
Погода поддерживала нам наше устремление, по прогнозу, она должна была быть хорошей в день восхождения. Вышли мы, полностью экипированные и готовые, в два часа ночи. Как и должно быть, цепочкой, друг за другом, под предводительством нашего инструктора, с фонариками на лбу, мы шли в кромешной темноте, вернее "ползли" по горе, смотря на ноги впереди идущего, не забывая дышать полной грудью. В тот момент, когда перемещение и дыхание стали происходить на "автомате", пришло понимание того, что для меня происходит в этот момент что-то невероятное. Я, маленький человек, позволил себе бросить вызов большой горе, а, возможно, природе, стал заложником своей человеческой сути, в стремлении преодоления и познания нового. Потом появились мысли относительно уже прожитого, относительно того, что было мною сделано, а что нет. Я вспоминал себя, маленьким детсадовцем, потом учеником школы, ВУЗа, я вспоминал родителей, своих воспитателей, своих учителей, наставников, друзей, жену, детей, всех тех, кого знал, с кем встречался и общался когда-либо. Я, почему-то в этот момент медленного движения, говорил всем им спасибо, я призвал всю их силу на помощь себе. Мне не хватало энергии, мне нужна была их помощь для столь грандиозного мероприятия. Но я медленно шёл и тяжело дышал, не веря, по-прежнему, в успех этого мероприятия. Ведь, как считал я ранее, покорять горы могут только специально обученные люди, альпинисты и скалолазы, коим я не был никогда.
Я был на чужой физической территории, но ментально я был на своей. Так, размышляя над жизнью, я не заметил, как мы оказались в седловине, том месте, где два пика Эльбруса сходятся друг с другом и гордо возвышаются над всем остальным. Я хорошо смог рассмотреть это место, потому что начало светать, и солнце медленно вываливалось из-за гор. Даже при постоянном движении, в какой-то момент, я начал чувствовать проникающий в меня холод, он преодолевал, как и я, только мою одежду, а не себя. Пришлось чуть добавить движения, в надежде на то, что холод отступит. Тут гора пошла резко вверх и пришлось добавить своих усилий, достать из рюкзака ледоруб и действовать уже с его помощью. Мы все прицепились в этот момент страховочными тросами к заранее подготовленной трассе из страховочных канатов. Своим уклоном гора резко уходила вверх и не видно было её пика, поэтому пришлось просто делать то, что мы должны были делать-идти вперёд. И все мы карабкались, и я, в том числе, до предела своих сил. Выбившись из них, мы и я, вдруг осознали, что смогли взобраться туда, куда взбиралось не так уж и много народу. Мы-на вершине! Смогли!
Гора, почему-то, разрешила нам, "муравьям", взобраться на себя и восхититься ею. Эльбрус-великан, может быть, спал, а может быть, сегодня был добр и милостлив. Так или иначе, но результат для меня есть. Этот опыт, однозначно, сделает меня лучше. Как говорил мой школьный учитель:"что и требовалось доказать!"
Начало читайте по ссылке...
Как мы ХОРОШО-ПЛОХО на Эльбрус ходили, день 1?
Как мы ХОРОШО-ПЛОХО на Эльбрус ходили, день 2?
Как мы ХОРОШО-ПЛОХО на Эльбрус ходили, день 3?
Как мы ХОРОШО-ПЛОХО на Эльбрус ходили, день 4?
Как мы ХОРОШО-ПЛОХО на Эльбрус ходили, день 5?
Как мы ХОРОШО-ПЛОХО на Эльбрус ходили, день 6?