Встретить бабушку и деда в аэропорту я не мог: это был ранний рейс, прибытие в 10 часов утра. А родители решили пробыть таки целый месяц у "новой родни", зато пообещали 25 июля привезти на два дня Каролину - каждое воскресенье у неё особый рабочий день и вернуть её желательно в субботу вечером. Что-то от этой новости на меня накатило, и я радостно прыгал по квартире на одной ножке.
Почему это я решил, что она полная? Ну, не худая, конечно, но, её вспоминая на работе, порой таяло сердце, я глупо ухмылялся и не мог ответить, почему улыбаюсь.
Искал скрытый смысл её сообщений и часто смотрел июльские фотографии. Восемь дней. Гут. Только сейчас я понял смысл её слов.
Ясно, я не переживаю, как у неё там дела, и как она без меня обходится. Прекрасно обходится, как и я прекрасно справляюсь без неё. И, Бог даст, справлюсь с ней, когда её привезут😉
Отдел Кристофа готов сдать в эксплуатцию нашу связку ИИ с быстрым тестом (Schnelltest) для определения или расчёта вероятности сердечного инфаркта пациента. ИИ был обучен на данных и ЭКГ 72 тыс. медицинских данных из США, Австралии, Канады и ЕС. Это уже мой первый серьёзный успех. Все кто видел меня в эти дни, скажут, что я был молодец. Но для передачи в клиники и скорую помощь требуется сертификация, что займёт до 6 месяцев и потребует несколько коротких командировок.
В субботу возил бабушку на базар (Wochenmarkt) к русскому MixMarkt'у, а потом до вечера не мог от них уйти - просто хотелось, чтобы мы говорили о Бад Цвишенане и Каролине. За едой, телевизором, на каждой серии французского шпионского детектива. Утомив стариков и собрав заморозки - клюкву и пельмени, я поехал домой уже в темноте.
Когда в доме я поднимаюсь по лестнице к себе, я стараюсь каждым шагом с напряжением мышц ног поднять себя на следующую ступеньку. Вроде как силовые упражнения без снаряда.
Первая лестница - 8 ступеней, первый этаж. Потом вторая и третья по двенадцать – и я на моём этаже. Пройдя вторую, я увидел Каринну в костюме ужасного морковного цвета. Она сидела на верхней ступеньке, рядом сумка, ниже её босые ноги, и стояли её туфельки 39-го размера. В руке она держала распозающийся влажный бумажный платок и тут же его скомкала в кулачок. Она подняла на меня красные блестящие от слёз глаза. Её боль резанула моё сердце, как ни высокопарно это звучит.
Я поднялся по лестнице и сел рядом с ней, осторожно обнял за плечи, опасаясь, что она сбросит мою руку. Я не смог проглотить какую-то боль в горле, у меня резало глаза, и даже слезинка крупной каплей упала ей на юбку.
Губами она прижалась к моим глазам, будто хотела выпить мои слёзы, и мы лизали слёзы и сопельки друг друга, и Карри всзлипывала, почти рыдала.
Внизу открылась входная дверь и послышались голоса. Мы вскочили, еле успели закрыть за собой дверь и оставив туфли Карри на лестнице.
- Ты что? Зачем?! А если бы я пришёл с девушкой?
- Прошла бы вниз мимо. Не подала бы виду, успокойся. Но ты же не пришёл?
- Вчера пришёл.
- Не ври, я ждала на улице, пока ты не заснул.
Когда закрылась дверь на третьем этаже, я занёс её туфли:
- Давно сидишь?
- Часа полтора. Фрау Новак меня впустила.
- Этого мне только не хватало. Я приличный молодой человек, и ко мне никто не ходит. Сходи в туалет, умойся.
Я быстро поменял постель в спальне – будет у нас или нет, но оставлять следы близости на моём диване не стоит ... ну, непрактично.
У зеркала в прихожей, пока она рассматривала своё лицо, я сказал: надо обработать прыщик на шее. Ты стала хуже за собой следить? Надо побрызгать и заклеить. Вдруг я захочу тебя там целовать? Я опять увидел её слезинки и ощутил холодок в животе: зачем я это говорю?!. Помазал на её шее это место и заклеил пластырем.
Мы сели на диван, я на боковое место. Свет не включал, от фонарей улицы и из коридора было светло.
- Когда у вас свадьба?
- Я была в клинике. Неделю и сбежала. Это же не тюрьма. Я смогу пройти курс даже сама. Через пару лет я смогу родить. Я читала, что Клэйр Данес объявила в Голливуде: беременна в 44! Мадонна, Ким Бессинжер, наша Маисбергер – все родили после 40.
- Погоди, я спросил про свадьбу, когда?
- В августе. 16го.
- Чай? Кофе? Есть заморозившийся торт, можно как мороженое. Вредно, наверное, для зубов.
- У тебя уже есть кто-то?
- Да. Не волнуйся, у меня всё нормально.
- Я её знаю?
- Нет.
- Я думала это Таня Х., ты с ней ездил.
- Это работа, по проекту твоего Клеменса, я её контрагент. Тебе не показалось, что он нарочно выдумал этот проект, чтобы быть между нами. Не находишь? Ему долго ничего от ИИ не нужно было, а тут срочно нужны Эппсы, безбумажные путёвки водителям для въезда в порт без документов и без очереди, диспонентам - Искусственный интеллект. Помнишь? Каждый митинг, каждая встреча – втроём, я, ты и он. Я думал, чушь какая-то.
Моя рубашка была расстёгнута на одну пуговицу ниже, чем обычно – я же домой приехал, могу лежер быть.
Карри потянулась ко мне и поерошила лёгкую растительность на моей груди. Я убрал её руку, не надо, Карри...
- Эти опоиды, или что вы там колете, эту зависимость можно победить?
Вместо ответа, она поджала босые ноги на диван и немного сползла со спинки так, что задом коснулась своих пяток. Её коленки раздвинулись и сомкнулись. И снова качнулись, не очень широко, но, ясно, могут и больше.
- Я слышал вы ездили ещё раз в Гамбург. Повеселились?
- Не знаю. Не знаю, что меня может веселить, скорее наоборот. Я делаю тебе больно? Ты ещё любишь меня?
- Тебе это надо? Клеменс с тобой десять лет и сделал предложение, он любит тебя, и это надо ценить. Ты иногда очень порывистая. Всегда штормит. Не хочу этого разговора. Я принесу вина.
На кухне я резко потряс головой: Боже, что за наваждение? Надо её турнуть, отправить домой и позвонить Каролине.
Когда я вернулся, она сидела на моём месте, и свет из коридора падал на её живот и бёдра. Я ничего не сказал, конечно, сел, где было свободно, и налил стаканы.
Серьёзно, Чарли, начала Карри, снова раздвигая и сдвигая колени, мы любим друг друга, я же не изменила тебе, возьми меня, ты увидишь.... Не помню, что я бормотал, но когда она положила свои ноги мне на коленки, я нежно опустил её ноги на пол, встал, наклонился к её лицу, погладил плечо: Карри, мне надо умыться! и в поцелуе отдал ей всю страсть , что у меня ещё была и которой больше никогда не будет. Мне надо умыться, Карри.
Когда я вернулся, я ни любил её, ни ненавидел. Просто было неловко и даже стыдно, что она в моей квартире, будто кто-то знает об этом. И ещё я боялся звонка: ни ответить, ни пропустить было нельзя.
Карри, мы идём на улицу. Я не ожидал, но она подчинилась: Посмотришь мой ремонт? Я ведь нам делала.
Её мама ещё не спала. Присцилла за минуту пережила весь спектакль: шок, ты?!, объятья, страх, а её свадьба?
Прощание я скомкал, выскочил на улицу, а когда успокоился и пошёл спокойно прогулочным шагом, позвонил Каролине. Она ответила.
Силке, ты мне нужна, очень! Приедь, я так тебя жду.