(повесть )
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Глава 8. Футбол и охота.
Последняя декада февраля. Пушок окончательно выздоровел, и часто навещал меня в моём рабочем кабинете. Обычно это происходило, когда плотник Сергей был на выходных. Однажды во время обеда в дверь моего рабочего кабинета вошел Пушок, держа в зубах полукилограммового вяленого леща. Вслед за ним вошел Вольный Сергей: «Это вам гостинец от рыбаков, то есть от нас с Котом, а то вы в этом году по причине занятости почти не ездите на рыбалку. Кстати, поймали, на ваших лунках.»
Когда я не ездил на рыбалку, чтобы рыба не ушла с позьма, Сергей исправно кормил мои лунки и конечно же рыбачил на них. В начале зимы я отдал ему пол мешка ячневой крупы, не использованной мной в прошлом году. Я взял леща, погладил Пушка, и в качестве благодарности подарил коту три желтых шарика для настольного тенниса. Остатки былой роскоши от его любимой игры. Я их привёз, вместе с Пушком со старого места жительства, то есть из моей квартиры. Отдав два шарика Сергею, третий я бросил на пол. Пушок с азартом принялся гонять лапами шарик по полу. Выждав момент, Сергей поймал шарик, сгрёб в охапку Пушка и ушёл с ним играть во двор перед столярным цехом.
Вечером мы с женой уже смотрели программу «Время», как мне на телефон позвонила знакомая, работница пищеблока первой городской больницы Татьяна Козлова. Она вышла во вторую смену и чисто случайно узнала, что сегодня час назад к ним в больницу с диагнозом кровоизлияние в мозг поступил главный инженер ГТС Станислав Детко и ему, чтобы спасти жизнь дежурная бригада по показаниям начала делать операцию. Её сообщение привело меня в шок. Стас Детко мой лучший, можно сказать единственный настоящий друг в Пензе, специалист высокого класса, честный, глубоко порядочный человек, с которым мы познакомились в 1979 году. Мы были погодки. В то время я работал главным инженером СМП-536, а он механиком связи в ГТС. Между нами завязалась настоящая дружба. Бок о бок, мы шли по жизни, растили детей. Он двух дочерей я двух сыновей. Вместе рыбачили, ездили в лес, играли в футбол. В 1984 году я заболел, и в результате неправильно поставленного врачами диагноза, и проведённого лечения чуть не распрощался с жизнью. По воле Бога, я попал в руки к другим врачам, которые исправили ошибки своих коллег. С потерянным здоровьем я еле выкарабкался от костлявой. Ездить в командировки я ещё не мог, а на долечивание и содержание моей семьи нужны были деньги. Поэтому летом 1985 года я дал согласие на перевод мастером строительной группы в локомотивное депо Пенза - 3, по приглашению его руководства. В это тяжёлое для меня время, Стас, пожалуй, единственный, кто не осуждал принятое мной решение. В то время, когда многие считали: «Оставить организацию, в которую вложил столько сил, развил строительную базу, можно сказать поднял с колен, вывел на новый уровень, и уйти простым мастером в депо – неисправимой глупостью». Стас поддерживал и помогал мне, чем мог, как я ему, когда-то в начале нашего знакомства. Через год я немножко окреп и мы с ним оказались почти на одном уровне в своих организациях. А уже через два года без ущерба основной работе, я создал на базе строительной группы строительный участок, который начал строить жилые дома и объекты соцкультбыта для работников депо, проводить реконструкцию и капитальный ремонт цехов депо собственными силами. Станислав вскоре увлёкся разработкой применения, до этого мне неведомой, спутниковой и сотовой связи, для Пензенской области. Он сутками напролёт метался по области, тестируя её эффективность в разных районах.
Он увлёк и меня своей идеей. Летом во время отпуска, а иногда и по выходным, я составлял ему компанию. Помогал в выборе места под вышки и конструкции фундаментов под них, в зависимости от геологии грунтов.
В конце восьмидесятых, его назначили главным инженером ГТС, а я в это время уже работал заместителем начальника депо по строительству. С годами наша дружба окрепла на столько, что многие знакомые считали нас двоюродными братьями.
Через час, я сидел в коридоре нейрохирургического отделения вместе с родственниками Станислава, ждал окончания операции. Операция шла третий час. В коридоре перед операционной было тихо, так тихо, что слышалось напряжённое дыхание каждого из присутствующих, отдельные всхлипывания жены Татьяны, да кратковременные жужжание одной из ламп в светильнике дневного света в дальнем конце коридора. Присутствующие были напряжены до предела, и с тревогой дожидались конца операции, надеясь на благоприятный исход.
Что случилось со Стасом? Физически крепкий, стройный, высокий молодой человек, мужчина в расцвете сил, был обнаружен лежащим на полу без сознания в своём кабинете в восемь вечера, уборщицей пришедшей помыть полы. Я пытался вспомнить, чем и когда последний раз болел Стас. Но не смог вспомнить, что он вообще болел или жаловался на здоровье. В голову лезли тёмные мысли. Вспомнил разговор со Стасом двухгодичной давности. Тогда он сообщил мне, что ему назначили нового начальника. На мой вопрос, куда ушёл прежний, он ответил: «В мир иной!", - и рассказал мне такую историю.
В мае месяце после корпоративной вечеринки проведённой его сослуживцами в лесу в посёлке Ахуны, утром был найден труп его начальника с проломленной головой. Полгода шло следствие, но виновных, так и не нашли. Тогда экспертная комиссия сделала заключение, что пострадавший мог поскользнуться и удариться головой о небольшие камни, которыми усыпан берег ручья на дне крутого оврага. Время смерти около полуночи. Более нелепого заключения сделать было нельзя. Место гибели находилось в километре от места отдыха, а спустится ночью по крутому поросшему деревьями и кустарниками склону практически не возможно. А главное зачем?!!
Неожиданно дверь коридора открылась. Как по команде, мы вскочили со своих мест. Мимо нас в операционную быстрым шагом проследовали двое мужчин и женщина, не обращая на нас никакого внимания. По форме одежды я понял, что это вторая бригада хирургов, экстренно вызванная из дома, на помощь дежурной. Время тянулось медленно, порой казалось, что оно вообще остановилось в этом замкнутом пространстве больницы.
Я посмотрел на часы, было около двенадцати. Невольно я опять погрузился в воспоминания. Вот мы со Стасом в четыре часа утра в конце мая после суток рыбалки возвращаемся в Пензу на его первой машине подержанном Запорожце, который он приобрел после продажи своего верного друга К-700,
мотоцикла с коляской. Это был его первый выезд на машине на столь значительное расстояние. Время передвижение выбрано, когда на трасе почти отсутствует транспорт. Проехав платину Сурского водохранилища, мы уже почти поднялись на самый высокий пригорок перед Пензой, как у нас заглохла машина.
- Похоже, кончился бензин! - произнёс я.
- Посмотри на датчик, ещё четверть бака!- обиделся Стас.
Он долго копался в моторе, который находился позади салона. Вывернул и прочистил свечи, снял и продул топливные шланги, добрался до карбюратора. Всё искал засор. Я не выдержал и открыл крышку бензобака. Стас отодвинул меня в сторону и стал вглядываться в горловину бака. Наверно ничего там не увидел, потому что спустился на обочину, выломал из ближайшего куста ветку, сделал из неё прутик и опустил в бензобак.
- Виктор, ты прав! Сухо как в пустыне!
Ближайшая заправка в Терновке на въезде в город, а редкие машины, как назло, не останавливались. Вот мы из последних сил, толкаем двадцать метров в гору на удивление тяжёлый Запорожец.
Затем катимся с горы, притормаживая, когда машина за счёт инерции развивает слишком большую скорость на крутом спуске, между делом вспоминая мотоцикл с коляской. После его продажи К-700 Стас ещё долго не находил себе места, считал, что он предал своего железного друга. Да мало ли чего вспомнилось в ту тяжёлую ночь. Операция окончилась в четыре часа утра. Уставшие обессиленные врачи в промокшей от пота одежде скопом вышли к нам. Сказали, случай тяжёлый, сделали всё что могли. Пациент живой, но находится в коме. Всё покажут ближайшие три дня.
Стас умер на пятый день, не приходя в сознание. Прощание происходило по месту работы на первом этаже здания ГТС. Проводить моего друга пришло более трёх тысяч человек. Схоронили его на Ново - Западном кладбище. Поминальный обед был накрыт на семьсот человек в ресторане на станции Пенза-1. Через полгода семья Стаса не смогла пережить потерю мужа и отца, и переехала в Москву. Оказалось, очень трудно жить в городе, где они счастливо прожили столько лет, а сейчас всё окружающее постоянно напоминает о большом горе, постигшем их семью.
В последние два дня февраля на Пензу обрушился циклон. Минус пять. Сильный шквалистый ветер валил деревья, срывал торговые палатки. При ослаблении ветра шёл снег. Но этих небольших промежутков времени хватило для того, чтобы устроить сугробы во дворе и на тротуарах. Дороги благодаря работе спецтехники поддерживались в надлежащем состоянии. В первый день марта на смену циклону пришёл антициклон.
Тучи ушли. Резко выросло атмосферное давление, и установилась морозная погода. Днём яркое, почти весеннее солнышко прогревало воздух да минус восьми градусов, а ночью безоблачное небо остужало его да минус двадцати градусов по Цельсию. Зима, да и только. В один из таких дней после неблагоприятных событий я вспомнил о Пушке и пошёл навестить его во время обеда. То, что увидел я во дворе столярного цеха, можно назвать сном или фантастическим событием. До этого дня я ничего подобного не видел, а расскажи мне кто об этом, я не поверил бы, ни единому его слову. Ещё на подходе к цеху я увидел, что во дворе скопилась толпа народа. В основном мужики, но были и женщины.
- Пушок давай! Обходи его с лева! Кати! Кати! Быстрей шевели лапами! Гол!!! - доносилось с правой стороны.
- Серёга соберись с силами! Мы на тебя поставили! Продержись! Пять минут осталось! - кричали слева.
- Сергей опять с Пушком представление устраивают! - Увидев меня, виновато возмутилась Галина Юрьевна, продолжая наблюдать за происходящим.
Я присоединился к ней и вот, что я увидел. Играли в футбол моим жёлтым шариком для настольного тенниса. Чем был хорош теннисный шарик для игры в футбол. Он был лёгким и маленьким и Пушок одним движением лапы мог послать его на значительное расстояние. В тоже время он был велик для рта кота. Пушок не мог взять его в рот, тем самым нарушить правила игры в футбол. Со стороны цеха у самой стены были ворота Сергея. Два пластиковых ведра из-под шпатлёвки. С противоположной стороны у начала обваловки склада масел, ворота Пушка. Их стойки выложили из красного кирпича, положив по три штуки, друг на друга с противоположной стороны. Даже был судья Вениамин, молоденький паренёк, дежурный из компрессорной станции. Он держал во рту свисток и посвистывал когда Сергей, иногда в азарте оттесняя ногой Пушка, нарушал правила. Расстояние между воротами было восемь метров. Сухой охрой были чётко просыпаны очертания поля и его средняя линия. За краем поля, против средней линии стоял стул, на котором было установлено табло, и художница Ирина фиксировала счёт по указанию Вениамина. На табло было 7 : 8. Пушок проигрывал, но с большим азартом толкал шарик лапами, пытаясь обойти уставшего в конец, истекающего потом Сергея, то с левой, то с правой стороны. Но Сергей каждый раз выставлял ноги, мешая проходу Пушка. Тогда, вконец озверевший Кот, юркнул под ноги Сергея и закатил шарик в ворота за спиной Сергея. Толпа ликовала: « Пушок! Пушок! Пушок!». Увидевший меня Вениамин сконфузился, но всё - таки, смог объявить окончание второго тайма, глядя на секундомер. Когда смотрел за игрой, то ловил себя на мысли, Пушок, как животное не может понимать смысл игры, но он играл так, что нашим тактикам футбола такие пируэты даже не снились. Какие таланты пропадают у меня на строительном участке. Дрессировать кота, тем более вывести его на уровень игры в футбол, это за гранью понимания здравого смысла. Но Сергей, бывший десантник, сержант срочной службы в отставке, весёлый ребёнок по жизни, смог это сделать. На мой вопрос:
- Как это тебе удалось?!
Он заулыбался, и загадочно ответил:
- Никто кроме нас!
Увидев меня после длительного отсутствия Пушок
разволновался, бросился ко мне, и не дожидаясь пока я наклонюсь к нему, полез по штанине брюк, потом перешёл на куртку, откуда я его успел подхватить на руки. Пушок за время моего отсутствия подрос и потяжелел. Я его, с грязными лапами, еле удерживал на руках, подальше отслоняя от туловища, а он, глядя мне в глаза, всё пытался дотянуться до моего лица и лизнуть меня. Хорошо, что выручил Сергей:
- Хозяину чумазые поросята не нужны, а это значит, что нам пора мыть лапы, - сказав это, он понёс Кота к умывальнику на входе в цех.
Следующую неделю я регулярно заходил в столярный цех, проверял качество клиц, которые мы по приказу начальника локомотивного отдела Маслянко Бориса Тихоновича готовили для локомотивных депо Куйбышевской железной дороги. Каждый день, поутру, я наблюдал птичий базар перед малярным цехом. Это сердобольные Катерина и Надя выкладывали на крышку люка канализационного колодца пищевые отходы, подкармливая птиц. Каких птиц здесь только не было. Вороны, грачи, сороки уже с восходом солнца сидели на верхушках берёз, и тополей, дожидаясь прихода кормилиц. Вездесущие воробьи прыгали по крышке колодца с утра до ночи, выискивая крохи от предыдущей пирушки, провоцируя голубей на трапезу. Стоило выйти Наде или Катерине с кастрюлей в руках, как откуда не возьмись, слетались синицы, воробьи щеглы и прочие мелкие птахи, пополняя отряд аборигенов. Пушок в это время обычно сидел на нижнем суку близь произрастающего американского клёна и наблюдал за пиршеством пернатых. Он здесь никогда не нападал и не пугал птиц, а как выяснится позднее, его интересовали только вороны.
Ненависть к ним зародилась у него ещё с той злополучной рыбалки и со временем всё нарастала. Он чувствовал в себя силу, но страх перед этими хитрыми и ужасными тварями, сохранился у него, до сей поры. Пушок терпеливо наблюдал и изучал их. Они обычно прилетали с утра раньше всех птиц. И в отличие от сорок более походили на грачей, и не одним звуком не нарушали своё присутствие на площадке. Они вдвоём садились на противоположные высокие деревья и долго наблюдали за всеми движимыми и недвижимыми объектами, и лишь убедившись в полной безопасности, одна из ворон садилась на землю. Обходила интересующую её территорию. Кося глаз, и не прерывно поворачивая голову, то на левую, то на правую сторону, в поисках угрожающей ей опасности. В то время как вторая сверху обеспечивала безопасность своей подружке. Поэтому у Пушка не было никаких шансов, застать хитрых и мудрых ворон врасплох, проживших долгую жизнь, без малого пятьдесят лет, как они хозяйничали в депо.
Но кот всё - таки, смог отомстить им за всё. С правой стороны к малярному цеху были пристроены засеки из кирпича с металлическими крышками для отходов малярного производства.
Суда складировали отработанную после краскотерки: известь, мел, засохшие масляные и клеевые краски, шпатлёвку, тару, ветошь и прочие отходы малярного производства. Воспользовавшись тем, что один из нижних люков одного из отсеков, из которых загружали отходы на свалку, оказался неплотно закрытым. Пушок залез туда. Ближе к рассвету, он улёгся спать на использованной ветоши. Проснулся он от того, что легкий восточный ветерок начал доносить запах его врага вороны. Такого подарка он не ожидал, наверно сам Господь Бог помог ему в этом. Откормленная, лоснящаяся своим оперением Ворона прошла вдоль отсеков, и не увидев на снегу заметённых пургой следов Кота, и не услышав никаких запахов с подветренной стороны, кроме отходов от малярного производства, взлетела на верх американского клёна на котором обычно сидел Пушок.
Из малярного цеха вышла Надежда и выложила пол кастрюли кормёжки на крышку канализационного люка. У птиц началась пирушка. Около сотни пернатых разных пород и мастей слетелись к люку и стали по привычке, быстро, друг перед другом заглатывать содержимое кастрюли. Вороны выдержали паузу, после чего та из них, которая делала предварительный обход, опустилась в метре от отсека, прямо напротив не зарытого люка, за которым, находился Пушок.
По многолетней привычке она постоянно продолжала поворачивать свою крупную голову то в левую, то в правую сторону после проглатывания очередного кусочка. Движения её головы проходили над головами более мелких птах, которые в момент движения замирали, боясь такой грозной соседки. В Пушке всё бурлило в нутрии. Вот он враг, которого он призирал и боялся почти с рождения, находится рядом с ним.
Он несколько раз проводил глазами последовательность движения головы вороны и в тот момент, когда она склонила голову к очередному кусочку, стремительно бросился на её, накрыв её килограммовое тело пятикилограммовой тушкой сверху. Напуганные птицы разлетелись в разные стороны. Вторая ворона, бросилась с верхушки тополя на помощь своей подружке, но еле увернулась от лапы кота, который в этот момент почти отгрыз голову чёрно-серой бестии. Пушок ликовал. Он отомстил ей за всё, за все его ранее перенесённые страдания от вороньего рода. Мелкие кусочки разорванного в клочья вороньего оперения ещё несколько дней гонял ветер по территории депо. Женщины Катерина и Надежда с этого дня прекратили кормить птиц.