Тверь – один из средневековых городов Древней Руси, в котором проводятся масштабные раскопки. Около 40 лет археологических исследований дали громадное количество научной информации и артефактов. В зависимости от химического состава и насыщенности водой культурный слой способен сохранять различные свидетельства жизни людей (рис. 1).
Рис. 1. Тверь. Раскоп 1. Исследования Л.А. Поповой 1985 г. Остатки мостовой, срубов домов и частоколов
Во влагонасыщенных грунтах сохраняется органика. В таких раскопах мы находим самые неожиданные свидетельства жизни людей: обрывки веревок из лыка, берестяные туеса, всевозможные изделия из дерева: ложки, тарелки, ковши, детали саней, лодок и мебели; кожаные кошели, туфли и сапоги; части одежды из льняных, шерстяных и шелковых тканей; нижние части домов, мостовые, частоколы и пр. Иногда детали изделий украшены затейливой резьбой или вышивкой (рис. 2).
Рис. 2. Тверь. Раскоп 23. Исследования А.Б. Ивановой 2013 г. Резная деталь (спинка стула?)
Всё это – свидетельства не только материальной, но и духовной жизни наших предков.
Также, как и в других княжествах на Руси, все важные документы писали на пергаменте (специально обработанная кожа). Этот вид письменности может быть обнаружен на миниатюрных сосудах, служивших чернильницами (рис. 3).
Рис. 3. Миниатюра Радзивилловской летописи, XVв. Создание Кириллом и Мефодием славянской азбуки; перевод на славянский язык Апостола и Евангелия
Рис. 4. Тверь. Раскоп 56. Исследования Н.Е. Персова. Миниатюрный сосуд (чернильница?)
Подробности ежедневной хозяйственной и обыденной жизни, мысли и чувства наших предков донесли до нашего времени берестяные грамоты. Впервые письмо на бересте было обнаружено в Великом Новгороде в 1951 году. С тех пор найдены ещё 1139 грамот. Наибольшее количество этих бесценных памятников происходит из раскопок в Новгороде Великом. В других городах, обладающих значительно меньшими площадями и мощностью культурного слоя, также находили берестяные грамоты, но их число несравнимо с количеством новгородских. Семь российских, два белорусских и один украинский город дали в целом 110 грамот. Самая северная находка – в Вологде, самая южная – в Звенигороде Галицком. Датируются грамоты XI–XV вв.
Для письма чаще всего использовался верхний слой бересты, с которого удалялась поверхностная белая рубашка и обрезались неровные края. Таким образом получали довольно тонкие эластичные листы. Но иногда обнаруживаются грамоты на неподготовленной специально бересте. Адресаты читали свою почту, рвали и выкидывали ее, поэтому чаще всего археологи находят лишь фрагменты документов. Но попадаются и целые или все фрагменты разорванной грамоты. Размеры их также очень разные – большинство из них от 15 до 40 см в длину и от 2 до 8 см в ширину. Однако встречаются и очень маленькие грамоты - к примеру, из двух слов, и необычайно большие – 50 см и более в длину, содержащие более 150 слов.
На территории современной Тверской области берестяные грамоты найдены в Торжке и Твери. В Торжке (новгородском Новом Торге) к настоящему времени обнаружены 19 грамот, в т.ч. 1000-я и 1001-я на Руси. Среди них – уникальная грамота, содержащая отрывок из «Слова о премудрости» Кирилла Туровского.
В Твери найдены 5 берестяных грамот. Все они происходят с территории Тверского кремля из раскопок ТГОМ. Первую грамоту нашли в 1983 году на раскопе Н.В. Жилиной (Мясниковой) у стадиона «Химик» (годовщина находки первой тверской грамоты – 26 сентября). Исследователи датировали ее началом (первым 20-летием) XIIIв. В письме Станимир предлагает Михаилу Домажировичу удовлетвориться половиной долга, так как больше дать он не может. В письме отчетливо прослеживается новгородский диалект, заменяющий «ч» на «ц».
Рис. 5. Первая тверская грамота
«От Станимира поклон ко Михаилу ко Домажировичу. [Если] хочешь, возьми половину денег, я поручитель перед твоим отцом за Иванка. А если не хочешь, да я [все равно] больше дать не могу» (переложение).
Вероятно, некий Иванка, взявший у Домажира в долг либо не смог, либо не захотел его отдать. Станимир же, став поручителем, обязан вернуть долг. Михаил при этом выступает как собиратель долгов либо по поручению отца, либо как наследник.
Вторая тверская грамота была найдена в 1985 г. на раскопе в южной части кремля у здания Медуниверситета, которым руководила Л.А. Попова. Письмо от Григория к матери датировано первым двадцатилетием XIVв. и сохранилось целиком.
Рис. 6. Вторая тверская грамота
«Поклон от Григория матери. Прибудь ко мне срочно в Торжок — приведя в порядок свое имущество, поезжай в Торжок. Если застанешь меня, то я тебя повезу; если же меня в Торжке не застанешь, то ты тут меня жди, а я за тобой прибуду сам. А что заплатишь за провоз до Торжка, это за мной. Узнай, пропускают ли рожь для новгородцев беспрепятственно, [если да], то немедленно пришли [весть], и я сам поеду» (переложение).
Очевидно, Григорий собирается отправить рожь в Новгород. О практике блокирования Тверью провоза зерна в Новгород упоминается и в летописях. Такие блокады бывали причиной голода и являлись рычагом воздействия великих князей на Новгород. Был ли Григорий новгородцем, неясно, однако, обычных для новгородского говора деталей нет в грамоте. Мать Григория находилась в Твери, возможно, оба они занимались торговлей хлебом.
Третья тверская грамота представляет собой обрывок письма; сохранилось всего два слова и цифра 3 в буквенном обозначении. Она и две последующие грамоты найдены в 1996 г. на кремлевском раскопе (у здания б. Реального училища), руководимом В.А. Лапшиным. Все они датированы первым двадцатилетием XIVв., т.е. временем Михаила Ярославича Тверского.
Рис. 7. Третья тверская грамота
Это – часть письма с перечислением чего-то передаваемого, вероятно, с Давыдом. Здесь также заметны новгородские цоканье и окончание в слове тысяча («тысяце»). «…со Давыдом 3 тысячи…» (переложение).
Четвертая грамота также дошла до нас частично.
Рис. 8. Четвертая тверская грамота
«От Фомы ко тиюнку ко Прокш... ... куны с[вя]того Филипа… ая…»
Тиун – княжеский или боярский административный управляющий. Упомянутые куны (древнерусские деньги) позволяют предположить, что грамота содержит список денежных обязательств, возможно, по отношению к церкви. Написание имени Фомы также имеет форму, характерную для новгородского говора.
Пятая грамота представляет собой донесение о воровстве со стороны некоего Шуйги и приглашение вернуть владение.
Рис. 9. Пятая тверская грамота
«От Илийце ко Илие. Шюйга метки на дубах переписывает и вынимает мед из ульев. Я отбираю дубы по своей метке. Пусть [даже] он стесывает, это мой дуб [все равно]. Ваша пасека обокрадена первой. А ныне поезжай сам, утверди [владение своей боротью] свою бороть» (переложение).
Под термином дуб, видимо, имеются в виду долбленые ульи, на которых стоят специальные зарубки (тёсы), форма которых индивидуальна. Упомянутый Шуйга эти метки стёсывал и забирал мёд из этих ульев, как из своих. Из этой грамоты видно, что на территории общей пасеки стояли ульи разных владельцев, что и делало возможным перетесать метки.
Большинство древнерусских грамот содержат бытовые записи, касающиеся хозяйственных, денежных или торговых дел (есть даже одно письмо романтического содержания). Найдено также значительное количество различных списков (долгов, денежных или натуральных поставок, или просто записей для памяти). Имеется некоторое число черновиков завещаний, расписок. В слоях XIV–XV вв. найдены челобитные, т.е. письма от крестьян к феодалу. Немалый интерес составляют учебные материалы, например, азбуки и упражнения с рисунками (знаменитые грамоты мальчика Онфима). Несколько грамот имеют литературное содержание: загадки, поучения, литургические тексты. Из этих писем мы узнали значительное количество древнерусских дохристианских имен, подробности имущественных отношений и экономических связей, различные формы обращения, звучание слов на местных диалектах (разговорный язык не отражен в официальных документах, дошедших до нас), что дает возможность исследовать историю древнерусского языка, почерков и пр.
Датируются грамоты по слоям, в которых они были найдены, по формам букв, начертание которых менялось во времени. Лингвисты датируют время написание грамот по изменению слов и их форм, появлению новых слов. Нечасто, но встречаются в грамотах упоминания исторических персонажей из летописей, как это было с Юрием Онцифоровичем из грамоты № 94, чей отец – новгородский посадник XIV в. – фигурировал в летописях.
Берестяные грамоты свидетельствуют о широком распространении грамотности в Древней Руси, являются уникальным источником по истории древнерусского языка.
Берестяная грамота – самая волнующая и ценная находка на раскопе. Информативные возможности этих документов расширяются вместе с увеличением количества найденных грамот. Сколько их находится под нашими ногами, неизвестно, но бережное отношение к культурному слою сделает возможным их сохранение и обнаружение в будущем.
(Автор - Старший научный сотрудник отдела археологии ГБУК ТГОМ Е.А. Романова)