Моё детство проходило в компании таких же подростков, моих одноклассников, с которыми мы были неразлучны, и дома не сидели. Наверно, наши родители были уверены, что пока мы все вместе с нами ничего страшного не может случиться. И относились к каждому из нас, как к своему ребёнку, могли накормить, а могли и ремнём угостить. За дело конечно, но всех сразу.
А что может случиться? Ничего не может! Новые дома нашего города Коломны соседствовали с широкими полями колхоза, над которыми постоянно кружился самолёт сельскохозяйственной авиации. И мы как заворожённые наблюдали за полётом. Взлётная полоса находилась всего-то в четырёх километрах, можно на велосипедах быстро доехать, но злой сторож и его собака даже близко нас не подпускали. Ну, нельзя, значит – нельзя! А хотелось хоть разок рукой потрогать крылатую машину. Купались в Оке. А мимо проходили баржи и пассажирские суда «Заря», которые своими волнами не раз смывали с берега нашу одежду. А ещё были пруды за железной дорогой, широкие посадки высоких деревьев для разных игр, голубятни и строительные склады с трубами больше нашего роста. А мы все всё равно мечтали о самолёте.
Нам было лет по десять, лето, каникулы, над домами стрекочет «кукурузник», родители на работе, а мы, отчитавшись в школе за сданный металлолом и макулатуру, пинаем мячик во дворе дома. Отчаянно ругаемся из-за нарушения правил, спорим, кричим, бегаем.
Из подъезда дома вышел Вовка. Игра остановилась, куда укатился мячик, и не заметили. В руках у Вовки был самолёт! Вернее, настоящая модель самолёта, такого же «кукурузника», с настоящим моторчиком.
Мы замерли! Вовка вышел на наше поле, поставил модель, размотал шнурки и верёвочки, стал возиться с мотором. Мы просто смотрели, забыв про всё. А он – наш Вовка готовился к полёту, и как-то старше и важнее сразу стал. Одно его слово, и мы отошли подальше. Он позвал Димку, и тот с радостью взял модель, поднял над головой. Вовка завёл мотор, отбежал и, взяв тросики в руки, крикнул:
- Запускай!
Димка толкнул рукой модель, самолётик сразу метнулся ввысь, перевернулся и стрелой воткнулся в футбольное поле. Бух! И только крылья в разные стороны полетели!
Димка быстрее всех сообразил всю трагедию ситуации и рванул с места бегом, но Вовка оказался проворней! От мощного толчка Димка покачнулся, но не упал, а в ухо ему уже попал Вовкин кулак, и сразу в зубы другой. Димка ответил Вовке в глаз, и оба, сцепившись мёртвой хваткой, покатились по полю, поднимая пыль.
Мы глазам не верили! Самолёт в небо, сразу в землю, бах и развалился. Вовка Димке в ухо, Димка Вовке по сопатке, всё в одно мгновение. Кинулись разнимать. Еле растащили. У Вовки синяк под левым глазом, у Димки правый заплыл и закрылся! Отдышались. Помирились. Обнялись. Друзья всё-таки.
Димка, собрав остатки самолёта, убежал к деду в сарай, сказал, что сейчас починит, Вовка просто сидел, сопел и ждал. Димка притащил нечто похожее на модели самолётов, тонкие рейки с прибитыми поперёк полосками фанерки, хвосты и жестяные пропеллеры. Раскрутил один над головой, стравил лески, и вот вокруг него летал самолётик.
Вовка взял другой, так же раскрутил, и уже два самолётика кружили над футбольным полем. Димка покружил, повертел самолётик и стал медленно приближаться к Вовке, методично, мелкими шажками. И приблизившись направил свой самолетик навстречу Вовкиному! Хлоп! И за последний час мы наблюдаем вторую аварию самолётов! Вовка опять в крик, но до драки не дошло.
Разобрали обломки, обратили внимание на толстую леску, привязанную к крылу и, забыв о самолётах, стали «заливать» друг другу, какую рыбу мы ловили на аналогичную снасть. Раздвигая руки и громко крича, перебивали друг друга и не могли договориться. Решили идти на Оку показать, как умеем мы рыбу ловить. Леску, что была на моделях, поделили поровну, у каждого получилось метров по шесть, маловато конечно, но мы об этом и не думали. Вместо грузил гайки, а крючки у Димки были. Вот такие вышли донки. Червей нарыли в клумбе и побежали к реке.
На берегу Оки было много рыбаков, они сидели и стояли в кустах и у каменных глыб. А на песчаном пляже никого не было. Здесь мы и стали ловить рыбу.
Стайка мальчишек впервые на самостоятельной рыбалке, Вовка накручивает червяка на крючок как проволоку, Димка как в чехол убирает крючок в червяка, Серёга прокалывает червяка посередине, а я за самый краешек, может за голову, а может и нет. Короткая леска после броска сжималась как пружина, и наши червяки падали у самого берега.
Но,минута, другая и у каждого из нас клюнула полосатая, клыкастая рыба Судак. Ещё пять минут и опять у всех по рыбе, потом ещё и ещё. Нам и класть то рыбу некуда, не думали что поймаем, а тут повалило.
Рыбаки на нас коситься стали, у них клёва нет, а тут стайка мальцов, да на примитивные снасти, у самого берега таскают одну за другой, одну за другой, им обидно!
И вот сначала один, потом другой дядька подходят к нам, удивляясь везению новичков. Бросают свои удочки и критикуют наши снасти:
Гайки – это не грузила!
Крючки привязаны не так!
Леска очень толстая!
Длина лески маленькая!
Кидать надо дальше!
Подсекать надо резче!
Наживку насаживаем не так!
Таких червей рыба даже нюхать не будет!
И вообще здесь рыбы нет!
Но рыба у нас, а у них пусто. И, устав от ворчания и наездов бывалых рыбаков, Димка дерзко бросает им всем:
Чё учите? Поймайте сначала как мы! А потом учите, как крючки привязывать!
Возмущённые дерзкими словами рыболовы начинают кричать ещё громче, а тут я вытаскиваю очередного Судака, который заглотил крючок до самого хвоста. И все эти дядьки вдруг сразу кидаются помочь извлечь крючок из рыбы. Укалывают свои пальцы о шипы и зубы рыбины, ругаются и матерятся, и отрывают леску, оставив крючок в утробе судака.
Теперь обидно мне:
- Вы это нарочно сделали! Чтобы нас прогнать!
И суровые мужчины, сменив гнев на милость, оправдываются передо мной, выражая сочувствие и досаду за изуродованную снасть. Кто-то предлагает покидать свой спиннинг! Ура!! А что ещё надо пацану! И с удовольствием соглашаюсь.
Наблюдая за мной, Димка бросает свою донку, подходит к хозяину спиннинга и с видом невинного ягнёнка просит дать и ему попробовать. Ну как тут отказать – пробуй!
В глазу Димки появился огонёк, другой заплывший, на лице довольная улыбка, в руках спиннинг. Размах! Свист снасти! И леска закручивается на шее стоящего сзади рыболова. Твою дивизию.
Мужики не успевают схватить Димку за руки, как он подсекает рыбака! Снова крики, шум. Побросав снасти, прижав к груди пойманную рыбу, брызнули мы в разные стороны, как мальки от хищника.
Собрались в своём дворе, честно поделили пойманных судаков и по домам.
Понимая, что пойманную рыбу надо как-то сохранить, открыл холодильник и положил судаков в морозилку. На донышко морозилки, одного рядом с другим, до стенки и сверху друг на друга. Потом быстренько поев, убежал на улицу.
А вечером мама позвала меня на кухню, открыла холодильник, где из морозилки торчали клыкастые морды рыб, все судаки насмерть прилипли к донышку, стенкам и друг к другу, показав это, она спросила: «Что теперь с ними делать? Надо холодильник размораживать, что бы их достать! Молодец сынок!»
Продолжалось наше детство. В дождливые дни собирались мы в квартирах друг у друга. Чаще у Вовки. Родители уходили, а мы мирно сидели и клеили пластмассовые модели самолётов, и кораблей. Вырезали из фанеры копии пистолетов и автоматов, что бы потом играть в войну, бегая по оврагам и в лесопосадке. В этом моделировании Вовка, всегда был лучший из нас. Его модели самолётов отличались аккуратностью и точностью подгонки деталей.
На кораблях, такелаж как настоящий. Все паруса, реи, ванты, якоря и пушечные пОрты, двигались и открывались. Мы сидели рядом с ним, подавая детали и инструменты, потом нам не хватало терпения, и шутки ради подсовывали ему что-то другое. Постороннюю вещичку. А Вовка сначала её приклеивал, а потом ужасался содеянному.
Так сообразив, что он приклеил не ту деталь, Вовка просто взрывался! Мы разбегались по квартире, прячась за диван и холодильник.
И как-то раз, спасаясь от Вовкиного гнева, пробегая от него по комнате, Димка прыгнул на спинку дивана. Механизм сработал чётко! Димка на спинке опустился, а сиденье дивана поднялось, поставив перед Вовкой настоящую стенку. Оп! Это было уже интересно!
Вовка нажал на сидение, спинка дивана поднялась вместе с Димкой, Вовка отпустил, Димка – опустился. Чуть фантазии и это уже не диван, а настоящая крепость! С подъёмным механизмом стены! Димка защитник, а мы нападавшие. Ура! Все на Димку! А он раз, и стенку перед нами! А нас не остановишь! Мы все на диван! Димка на спинке, мы на сидении качаемся как на качелях. Потом Димка нас столкнул и стенкой загородился.
Но и нас так просто не взять. Где-то из-за холодильника вытаскивает Вовка швабру! Швабра превращается в копьё! И подняв над головой оружие, Вовка, на абордаж берёт диван! Димка стенкой дивана прикрылся и швабру у Вовки из руки выбил. И схватились они в рукопашной схватке на спинке дивана, и я к ним полез. Тут, Бумс! И диван разложился по всей своей ширине. Место для борьбы огромное, не сразу мы поняли, что механизм дивана сломался.
Не складывается диван поле нашей борьбы. Стали разбираться. Димка, увидел погнувшийся крючок, потом второй, попробовал их согнуть, но ничего не получилось. Показал Вовке, что нужно согнуть, Вовка доверчиво лезет в механизм, Димка, подняв сидение, защемляет ему обе руки. Крик, шум, ругань! Но починили, сложился диван. Накрыли покрывалом - стоит как новый. Прибрались, в комнате чистенько, всю пыль пока боролись, мы животами вытерли, подушки разложили, швабру убрали.
Вышли на балкон. Дождик. Наш дворик был безлюдным. Протарахтела машина, пробежала собака. Из подъезда вышел Серёжка. Димка, оглядевшись по сторонам, снял с верёвки прищепку и бросил её в Серёжку. Мимо. Серёга даже не заметил. Димка продолжает искать, чем бросить. Мчится к холодильнику, находит там яйца, хватает одно бежит к балкону. Резкое движение, и лопнувшее яйцо размазывается по Димкиной руке. Фу, какой конфуз! И Димка вытирает руку о Вовкину рубашку.
У Вовки от такой наглости глаза на лоб лезут, и Димка смачно получает в пятак! Ничуть не расстроившись, Димка опять бежит к холодильнику, но Вовка на правах хозяина не дает ему проникнуть к продуктам. А неугомонный Димка, найдя воздушный шарик, суёт его под кран. Вода наполняет шарик, он становится похожим на большую каплю. Димка завязывает его и бежит к балкону. В комнате шарик рвется и вода разливается по полу. Вот невезуха! Вовка справедливо предлагает Димке убрать это безобразие, Димка в отказе. Но и Вовка не прост, толкнул Димку в грудь, Димка – Вовку, и сцепившись как два удава покатились они по комнате.
Тут звонок – Динь, Динь. Я открываю, на пороге Серёга, а из комнаты выкатываются и укатываются обратно Вовка с Димкой.
- Чего это они?
- Полы моют!
- А! Я думал, дерутся!
- Не, полы моют!
- Гулять не пойдёте?
- Нет!
- Ну, тогда я пошёл.
- Ну, иди!
Серёга уходит, а сам поглядывает на комнату, куда Вовка с Димкой укатились. Не поверил мне наверное.
А Димка с Вовкой собрали одеждой воду с пола, поднялись и тяжело дыша, давай в квартире убираться. Убрались и сели за стол модель доклеивать. Вовка клеит, мы детали подсовываем, мирно и тихо. В комнате чистота, полы помыты, диван застелен. Всё в порядке.
Тут Вовкин папа, Иван Егорович, с работы пришёл. Поздоровался с нами и сел на диван. Словно мышеловка сработал механизм дивана, пригнув спину Вовкиного отца к коленям. Мы и не знали, что так бывает.
Тихо ругнувшись, Иван Егорович, раздвигает руками этот капкан, освобождается из плена, строит нас в комнате по росту и не спеша, очень внимательно слушает что случилось с диваном, чем мы занимались в квартире в его отсутствие. Выяснив всё, и уточнив подробности. Он вынимает ремень из брюк и объясняет нам, как нужно делать доклад при выявлении неисправности техники или при проведении неправильного ремонта.
Для лучшей памяти делает ремнём отметки на наших ягодицах, кому вдоль, а кому поперёк. Видите, как я всё запомнил!
После случая с диваном, наши родители стали стараться держать нас под контролем. Кто-то поехал к бабушке, кто-то донимал воспитателей и вожатых в лагере, а нас с Вовкой, его отец взял с собой на работу. А работал Вовкин папа на настоящем речном буксире!
Сколько у нас было гордости! На рабочем автобусе с серьёзными и большими дядьками мы едем на настоящую работу. Проходим через проходную, и нас пропускают. Проходим мимо цехов и мастерских, и нас не отгоняют. И вот Ока, причалы, несколько судов, баржа, катера, лодочки! И наше буксирное судно «Волна»!
На судне кроме Вовкиного папы ещё люди, таскают ящики, канаты, ещё чего-то. На нас внимания не обращают. И в этой суете и движении мы понимаем, что Вовкин папа, Иван Егорович, тут самый главный. Не громкие слова его выполняются моментально с последующим докладом. Всё так строго!
Нам показали, куда вещи положить. Объяснили, где камбуз и где гальюн. Вывели на палубу и сказали, что мы отвечаем за тутошний порядок и чистоту. Руками ничего без разрешения не трогать, пальцы никуда не совать.
Машинное отделение Вовку просто очаровало – дизель, генератор, механизмы, запах масла, шум и грохот. Вовка как-бы растворился в этой среде, и я один пошёл палубу драить. Ведро с привязанным к нему концом верёвки метров шести, швабра, сделанная из множества верёвочек, всё ждало меня в люке на самом носу теплохода. И началось.
Я и не думал, что наполнить ведро водой – это целая наука. Беспечно бросив ведро за борт, едва не улетел следом за ним, но верёвку не выпустил, упёршись животом в леер, держал, пока не помогли. Потом показали, где из машинного вода выходит, просто подставь ведро – само наберётся, можно и помпу включить, смыть с палубы песок напором воды. И у меня стало получаться. Песок под ногами не скрипел, палуба быстро просыхала. Мы шли по реке.
Не зря наше судно называлось «Волна», идя по речной глади, мы такие распускали волны, что было страшно за болтающихся на них вверх и вниз рыбаков на плоскодонных, деревянных лодочках. Швартовка к пристани, трапы, сходни и снова песок захрустел под ногами, но я уже опытен и легко драю палубу на глазах у Ивана Егоровича, и получаю первую благодарность в виде лёгкого подзатыльника. Молодец, пацан!
Весь день я что-то мыл, натирал, драил, смывал, набирал, выливал, вытирал. Свежий воздух, зверский аппетит, и такая усталость накатила – глаза закрыл, уже сплю.
Вовку тоже хвалили, он в машинном помогал, ключи подавал, вылез на свет Божий, весь в тавоте и солидоле, но такой довольный! Спал и улыбался!
На другой день всё было понятно и знакомо. Палуба, сходни и трапы, причалы, люди. Мне доверили намотать швартовый конец, и снова лёгкий шлепок по затылку – Молодец, пацан! Следующая швартовка, и я уже всё сам сделал, и трап убрал, и палубу надраил. Обед, и снова швартовка. Тут и заночевали.
Вовка вылез из машинного и, вытирая тряпкой руки, рассказал мне про штуцеры, форсунки, развальцовку медных трубочек, и ещё про что-то очень нужное и важное, но я уже спал.
Выполняя свою работу, не заметил, как время пролетело. Вот уже два месяца драю палубу, сталкиваю и затаскиваю трапы, закрепляю на кнехтах швартовые концы. Интересно, познавательно, очень ответственно. Попробуй замереть с открытым ртом в шлюзовой камере, такое натворишь! Солнце или дождь не в счёт, за тебя никто и ничего не сделает.
Вовка тоже с дизелем сроднился, вроде работает он и работает, а Вовка научился его слушать и на слух выявлять неисправности. Вкладыши и втулки, пальцы и шатуны, все болячки слышал.
Однажды я надраивал палубу, вдруг Иван Егорович в рубку позвал. В рубке я много раз бывал, видел, как судном управляют, слышал, как по рации переговариваются, как огнями моргают, но самому управлять не приходилось. А тут, Егорыч к рулю подтолкнул и говорит:
- Веди!
Встал к рулю, нос судна уходит влево, я начинаю поворачивать вправо, вот и нос пошёл вправо, выровнялся по курсу, дальше вправо пошёл! Я влево кручу! И нос судна уходит влево, совсем влево. Кручу вправо, быстро кручу. Потом влево, потом вправо, снова влево, опять вправо, влево, вправо! И идёт наша «Волна» такими галсами, что реки ей мало. Иван Егорович стоит рядом, молчит!
Вдруг вижу перед собой стрелку, румбы. А! Понял! Вывел руль прямо, подождал, чуть подвернул и вышел на курс, подождал опять, подвернул и замер. Бежит наша «Волна» ровненько, аккуратненько! Лёгкий шлепок по затылку:
- А ты молодец, пацан!
И начал меня Иван Егорович судовождению обучать. Малый ход, полный, реверс, назад. Расхождение левым бортом, пропустить судно, что сверху идёт. Как подойти, как отойти, толкать, буксировать, радиообмен, семафор, навигационные знаки, когда мост открыт, когда закрыт, где мелко, створы, перекаты, плёсы, повороты. Вот это жизнь!
И как-то постепенно привык к управлению, и развернуться мог, и причалить, и знаки все выучил, и здоровался с проходящими и по рации, и визуально.
Но дни летели, лето кончалось, а вместе с летом наши каникулы. И вот мы в родном дворе, мальчишки мячик пинают, над головой тарахтит кукурузник. И всё вроде то же самое, но как-то по-другому мы уже на это смотрели. Детские игры и забавы не были так интересны как раньше. И не могли мы понять наших сверстников, приглашавших нас поиграть в посадку, когда дед Димки ковырял отвёрткой что-то в двигателе мопеда. Мы остались. Ребята ушли без нас. А мы стали деду помогать.
Мопед деда был не очень стар, но что-то разладилось, и не заводился мотор. Вовка дизель за три месяца изучил, а тут двухтактник, такая мелочь! И починил он его за полчаса, к великому удивлению деда и его друзей, с кем он в домино играл.
Предложили Вовке мотоцикл глянуть, починил и мотоцикл, подвели к «Запорожцу», починил и его. Стали мы примером для других мальчишек, беспечно бегающих по посадкам с деревянными автоматами. Слышали не раз как соседи, ругаясь на своих детей, говорили, что Вовка точно выйдет в люди, а они так и будут глупыми, и в армию их не возьмут.
На поля рядом с нашими домами, для уборки урожая зерновых, выехала косилка – «КПС – 5». Самоходная косилка, наверное, пятого поколения. Было интересно наблюдать, как укладывает она в длинные валки стебли пшеницы. Посмотрели, Вовка сразу определил, что машина долго не проходит, стучит мотор. И как этого тракторист не слышит?
Подбежал, сказал о неисправности трактористу. Но тот с нами на буксире не ходил, не поверил, ну что может знать о моторах мальчишка! А зря! Встала косилка!
На следующий день была другая, тоже гремела. Но тракторист уже очень внимательно выслушал Вовку, и вместе они минут двадцать что-то в моторе чинили и подтягивали. Косилка отработала и на нашем поле и на соседнем, не сломалась.
Потом наступила осень. Школа, уроки. Домашние задания, кружки. И мы с Вовкой ждали наступления лета, чтобы опять управлять буксиром, ремонтировать его, палубу надраивать. Но это уже совсем другая история.
Предыдущая часть:
