Зачем поэт взял в руки фотокамеру?
Чтобы выразить себя и мир иначе, нежели в стихах?
Или просто потому, что фотография ему по душе? Конечно, не каждый щелчок затвора приносит удачу, не каждая съемка дарит захватывающий сюжет...
«Кадры, не снятые фотоаппаратом, оказались навсегда сфотографированными моим сердцем, чьи-то лица оставались навсегда жить внутри меня, становясь частью моего собственного лица», - говорит Евтушенко.
Есть изречение: «Поэтами не становятся, поэтами рождаются».
Что касается фотографии, тут дело обстоит не совсем так. Верно, что вкус, глаз, природная реакция необходимы. Но каким бы ты способным ни был, без технического опыта ничего не сделаешь. Фотоаппарат может служить чем-то вроде записной книжки, но как рабочий инструмент он много сложнее авторучки с блокнотом. Им надо уметь владеть.
Евтушенко фотокамерой владеет.
С самого начала (а снимает он уже несколько лет) он уловил в себе то особое чувство, которое хорошо знакомо фоторепортерам. Оно сродни охотничьему азарту. Только что ты был спокоен и вдруг - весь внимание. Ты угадываешь сюжет, ты уже снимаешь его глазами, как бы предвосхищая: сейчас здесь это произойдет.
Нас, зрителей, больше всего интересует нешаблонный взгляд автора, открывающий необычное в привычном. «Здорово подмечено!» — выражаем мы свое отношение. Ну, а если перед нами стереотипное изображение, которое мы, к сожалению, чаще, чем хотелось бы, встречаем на газетной или журнальной странице?
Что ж, тогда оно только мелькнет перед глазами и исчезнет, не задерживаясь в памяти.
Иметь свое видение, сберечь его и суметь довести до конечного результата, до готовой фотографии - вот в чем творческая задача. Вот куда уходят сотни метров пленки.
Евтушенко много ездит...
Маршруты поездок отпечатались на его снимках. Сибирь, Байкал, Сванетия, Колыма, Вологодчина, Англия, Япония, Филиппины, Америка. И опять и опять родные края. Там, среди персонажей стихов
и поэм, живут в герои его снимков. Упрямые сибирские, таежные охотники, рыбаки, строители. Он любит снимать тех, кому тесны рамки обжитого, кому не внове напряженный труд («Магаданский старатель», «Омуль еще жив», «Нарубил сам», «Угощайся», «Сибирская троица», «Дороги Сванетии», «Мать поэта А. Яшина у памятника сыну»). Смотришь на любой снимок и понимаешь: перед тобою целый
рассказ. Это особенность фотографий Евтушенко: при всей репортажности в них всегда есть некий сюжет. Они повествовательны. Недаром поэт почти не снимает пейзажей. Зато у него много портретов, живых сцен. Вообще на его фотографиях многолюдно...
Ему удается уловить мимолетное.
Ну вот, скажем, снимок «На перроне в Улан-Удэ». Все соразмерно в нем: руки мужчины, прильнувшая к нему девушка, развевающееся на ветру платье и два белых пятна внизу ее босоножки. Как будто не жизнь писала эту сцену, а художник. Так все скомпоновано в ней, что ни прибавить, ни убавить. Тот случай, когда документальное становится художественным.
Поэт заинтересовался фотографией сравнительно поздно. Но теперь кажется, что фотографом он был всегда, был им до того, как взял в руки аппарат. Глаз у него такой. Репортерская жилка жадный интерес к зримому человеку, событию качество, изначально присущее ему. Не случайно он так провержен к широкоугольному объективу с «человеческим взглядом», как иногда его называют.
Такой объектив создает впечатление, что кадры выхваченные прямо из гущи жизни. В них ощутим взгляд участника происходящего.
Евтушенко много снимает за рубежом, особенно в цвете. Такая съемка достаточно сложна. Нужно быстро разобраться в цветном калейдоскопе, который щедро рассыпается перед глазами. Молодежь на улице, в парке, рынок, японские жемчужницы — нескончаемый список сюжетов. Среди них кадры, тонко построенные по цвету: «Ветка пальмы», «Прозрачность», «Цветущее дерево». Видно что это не случайные находки. Автор проявил художественное чутье в самом непосредственном смысле этого слова.
Когда смотришь на работы Евтушенко, понимаешь, что фотография для него не просто хобби, а серьезная работа. За ним стоит взгляд думающего человека с его принципами, моралью, гражданским долгом. «Фотокамера призывает нас к ответственности», - заметил как-то писатель Дюрренматт.
Да, она не может бесстрастно копировать сегодняшний мир. Она должна содержать восторг, радость, протест, обвинение, призыв. Только одного она не может себе позволить равнодушия.
Такая позиция вполне отвечает духу поэзии Евтушенко. В снимках он так же одобряет, негодует, восхищается. Каких-то особенных инноваций, технических ухищрений у него не найдете. Он доверяет живой жизни. Разумно используя в общем-то простые приемы, стремится к тому, чтобы снимок легко прочитывался, но содержание не извлекалось одним поверхностным взглядом.
Многие профессиональные фоторепортеры (а ведь это судьи самые строгие!), познакомившись с творчеством поэта на выставке в редакции журнала «Советское фото», отметили несомненные достоинства его работ.
Такая же выставка открылась в Вильнюсе, в Литовском обществе фотоискусства. Фотохудожники Литвы отнеслись к коллеге без всяких скидок, их мнение было единодушным: это интересно, это запоминается. Интересно само по себе и интересно потому, что это тоже творчество поэта.