Дом мой оказался зажатым между полуразрушенной церковью и зерновой сушилкой. Естественно, и дом, и сушилка были построены в советские времена. Раньше никто бы не дал «добро» на их воздвижение около храма. Здесь были совершенно другие здания.
Не скажу, что это приносило мне большие неудобства в жизни, но всё-таки иногда приходилось считаться с особым положением – всё-таки рядом останки храма, заброшенное кладбище… В тёмную ночную пору бывает, что и событийная мелочь заставляет лишний раз вздрогнуть, связать всё с мистическим силами.
Так вот вышел раз полюбоваться листопадом в фонарном блеске луны, и вдруг рваный вой-плач разрезал небосвод. По коже прошлись мурашки. Успокоил себя - наверно, ослышался. Но нет – через пару минут вой повторился. Звуки шли как будто с небес и отражались от земли, повторяясь. Черневшие по обе стороны церковь и сушилка были, вроде бы, ни при чём. С кладбища – что ли?
Разбираться не хотелось. Хотелось укрыться в спасительных стенах.
...Утром я «прочесал» окрестности, обследовал церковь, кладбище. Никаких тебе разрытых могил или других намёков на ночное происшествие.
Но с наступлением ночи история повторилась. Звуки, как мне показалось, стали ещё пронзительнее, громче. Кровь от них леденела в жилах.
С наступлением утра я уже обследовал зерносушилку. И здесь – ничего.
Но в эту наступившую ночь я решил послушать подольше и уловил в звуках какую-то до боли родную нотку. Как будто именно мне кто-то жаловался с неба на неудавшуюся судьбину.
Только теперь, придя домой, я связал этот звук с, пропавшим неделю тому назад, котом Сеней.
Значит, это - он. Но где? Замуровали что ли в церкви ребятишки? Но плач-то шёл с неба и лишь потом от земли. И почему он не орёт днём? Мне уже самому захотелось выть. Когда в очередной раз я снова услышал ночью этот плач, заголосил в ответ прямо к звёздам. Может, кот уже там и шлёт с того света свои знаки хозяину? Так и проплакали вместе почти полночи!
И всё же я решил ещё раз попытаться найти корни разгадки на Земле. Стал неспеша метр за метром осматривать округу, приговаривая:
-Сеня, ну, где же ты, прояви себя, хоть в чём-то, Сеня окажи себя другу!
И Сеня «проявил» себя. Когда я проходил возле железного бункера-накопителя сушилки, кто-то отчаянно поскрёбся о железо. Я подумал, что это мыши, постучал, на всякий случай по металлу и получил ответные шорохи. Мыши-то бы наоборот затихли. Пришлось сходить за лестницей. Точно. Там на дне на остатках зерна сидел Сеня. Я опустил ему длинный шест, и кот сразу вцепился в дерево, как в спасательный круг! Еле-то я его выволок. Тщедушный ранее Сеня поправился вдвое за неделю отсутствия!
И я мысленно нарисовал по материалам моего расследования такую картину. В остатках зерна в бункере проживало множество мышей. Сеня пронюхал возможность крепко там поживиться и, не думая о последствиях, скатился на дно этой железной воронки. Попировал там день, а когда спустился к нему ночной холод, понял, что по гладкой железной стенке ему обратно не подняться и взвыл благим матом, надеясь на мою скорую помощь. Бункер, как рупор, нёс его стенания в небо. Оттуда звуки падали на землю, на кладбище, церковь, дом, на меня… Днём бункер разогревался, начиналась охота за мышами, Сеня забывал превратности ночной жизни, всецело отдавшись охоте. Но снова наступала ночь, и приходил в гости холод. Всё повторялось. Крики, стоны, мольбы о помощи другу. И помощь пришла, конечно, но не очень скорая.
После этого Сеня три дня не слезал с плеча. Я так и ходил, как персонаж из сказки про Кота-Котофеича, разговаривая с ним:
-Что, брат, жадность сгубила. Это надо же быть таким глупым. Добровольно в мышеловку залезть!
И мне почудилось или Сеня ответил издевательски, словно жизнь его ничему не научила:
-Да ладно, и с вами, людьми такое бывает.
Потом Сеня стал стремительно терять вес. Понятно – таял накопленный в бункере жирок. Потом кот опять куда-то пропал днём. Я пошёл проверять бункер. Кот сидел на дне. Я рассердился: «Ну и живи тут!» И стал ждать его ночного «звонка». Но Сеня заявился вечером, как ни в чём не бывало.
«Лестницу себе сделал что ли? – удивился я и пошёл заглянуть в бункер.
Я почти угадал. Это я сделал ему лестницу, оставив шест в бункере. По нему кот теперь самостоятельно выкарабкивался наружу. Он, вероятно, подумал, что я специально для его похождений оставил деревяшку. Или же понадеялся, что я обязательно помогу, раз теперь знаю, где он может быть. А охота на мышей для него пуще неволи.
Ох, непростой этот Сеня. Действительно, почти такой же, как и мы, только что родился котом.