Фереште Хоссейни играет яростную центральную роль афганской женщины, желающей почтить память своего покойного брата.
Где было достоинство в жизни, там должно быть достоинство и в смерти. Так учит «Антигона». Греческая трагедия Софокла, в которой молодая женщина противостоит тирану-правителю, который отказывается хоронить одного из своих братьев, переживает именно потому, что ее темы остаются актуальными. На фоне миграционного кризиса в Сербии «Обитание среди богов» Вука Ршумовича призывает эту архетипическую фигуру, чтобы создать мощный, чуткий портрет тяжелого положения афганской женщины в современной Сербии, которая должна поступать правильно по отношению к своему брату, своей семье и себе.
«Когда мы уезжали из Афганистана, — говорит мужчина Николе (Никола Ристановски), сербскому переводчику с фарси, которому поручено помогать мигрантам, пробирающимся через Белград, — мы думали, что в Европе к нам отнесутся по-человечески». Серьезность мольбы, пронизанная цинизмом ее подачи, служит подходящим введением в мир, который изображает Ршумович. Это жестокое и беспощадное место, где широко раскрытые надежды тех, кто бежит от насилия, встречают не заботу и сострадание, а зачастую лишь холодное безразличие.
Фереште (Фереште Хоссейни), которая в конце концов находит в Николе человека, который терпеливо выслушает ее мольбу, ищет своего младшего брата. Она приехала в Белград со своим мужем Резой (Реза Ахлагирад) и тремя маленькими детьми. Но ее брат Али, который покинул ее дом раньше них, пропал без вести уже месяц. Она боится худшего. Она слышала, что молодой афганский мальчик утонул примерно в то же время. Она надеется, что сможет опознать тело. Она стремится дать ему — и себе, в свою очередь, — некоторое успокоение с помощью надлежащих похорон. Все это она говорит между рыданиями, и ее вопли прерывают эту самую простую из историй. Это женщина, которую редко слышали, но которая отказывается больше молчать.
Как выясняется, то, что в противном случае было бы простой просьбой, оказывается совсем не таким. Однако ясно одно: она не покинет Белград, пока ее брат не получит заслуженных похорон. Как и Антигона Софокла до нее, Фереште — возвышающаяся, архетипическая фигура. Она связана долгом перед братом, даже когда ее разрывают на части требования, которые предъявляют к ней ее отец (все более разгневанный, пока она все еще в Афганистане) и ее собственный муж Реза (все более нетерпеливый, пока застряла в Белграде). Она хочет поступить с ним правильно, хочет избежать того, чтобы его похоронили в безымянной могиле. Это меньшее, что она может сделать для него — и, как выясняется, лучшее, что она может сделать для себя в процессе.
Кафкианское испытание, которое следует за этим, мрачно и бесит. Как она может доказать, что она родственница, если у нее нет документов? Как она может знать, что это он, если она не может визуально опознать его? Как она может объявить его своим, если есть шанс, что тело, по которому она плачет, может быть не тем братом, которого она оплакивает с каждым вздохом? С дополнительной срочностью, которую требует ее миграция в другое место, Фереште обнаруживает себя застрявшей в постоянной борьбе, которую все хотят, чтобы она просто бросила. Но она не может отпустить эту тоску. Это то, что подпитывает ее, дает ей силы наконец-то понять, как она оказалась там, где она есть.
В этом и заключается самое интригующее предложение в фильме Ршумовича, который он написал в соавторстве с Момиром Турудичем и который был взращен реальными событиями его ключевых центральных персонажей: именно через кризис Фереште находит свой голос и принимает свое собственное чувство субъектности. Внезапно Фереште вынуждена задуматься о выборе, который ей не позволили сделать, переосмыслить те, с которыми ее заставили жить, и, возможно, научиться постоять за себя в комнатах, где мужчины постоянно хотят, чтобы она мало говорила и еще меньше делала.
Хоссейни, частично выдумывая свое собственное путешествие мигранта, предлагает здесь яростную главную игру. Вопли, рыдания и завывания, которые она призвана вызывать в своем хрупком теле, кажутся элементарными. Они касаются трагедий, которые выходят за рамки границ. На протяжении всего «Обитания среди богов» Ршумович снимает своих актеров — и Хоссейни, в частности, — с прицелом на неприятную, почти документальную реальность. С оператором Дамьяном Радовановичем Ршумович отдает предпочтение одиночным, статичным, длинным планам, которые удерживают наше внимание на Фереште, пока она в реальном времени обрабатывает то, что происходит вокруг нее. Мы наблюдаем, как она тщетно ищет какую-то подсказку в глазах Николы относительно того, хорошие ли это новости, которые вскоре будут переведены на ее лад. Мы видим, как она рушится, когда она препирается со своим отцом по телефону, осознавая, насколько она бессильна даже во всех этих милях друг от друга. И в один прекрасно снятый момент мы видим, как она наконец издает катарсический вопль боли, когда осознание того, что ее заставили сделать, накрывает ее.
Тщательная операторская работа фильма, которая справедливо запечатлела лицо Хоссейни, когда она передала боль и муки всей своей жизни, возвышает то, что в противном случае было бы избитой историей об опасностях, которые испытывают мужчины и женщины, когда их мечты о лучшей жизни в другом месте сталкиваются с реальностью мира, привыкшего к их страданиям. На какой бы привычности ни строился фильм — и какими бы типичными ни казались его последние моменты, — фильм Ршумовича амбициозен в своей простоте. Неудивительно, что он обратился к греческой трагедии за вдохновением.
Это не просто упражнение в «очеловечивании» мигрантов или в «уважении» их истории. Вместо этого Ршумович хочет извлечь суть агонии таких женщин, как Фереште (актрисы и героини), из праведного негодования, которого требуют их реальные трагедии. И в конце, искусно размывая границы между правдой и вымыслом, «Обитание среди богов» предлагает душераздирающую историю о тех, кого лишили достоинства как при жизни, так и после смерти.
✨Как Вам фильм «Обитание среди богов», понравился❓ Свои Ответы, Мысли и Впечатления, пишите в комментариях❗❗❗
