5 ноября 1937 г. на стол секретарю ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ легло спецсообщение Ежова с приложением копии заявления арестованного месяцем ранее С. Бергавинова.
На момент своего ареста Сергей Бергавинов был начальником Политического управления Главного управления Северного морского пути.
Член партии с 1917 года, Бергавинов участвовал в гражданской междоусобице в статусе военного комиссара бригады.
В 1919 году он сменил свое амплуа и стал чекистом. Бергавинов был поочередно председателем Полтавской, затем Ковенской ЧК, начальником Бердичевского уездного отдела ГПУ.
Здесь, в Бердичеве, он с должности ответственного секретаря Бердичевского окружкома КП(б)У начал свое восхождение по партийной линии.
Пройдя ряд ступеней, Бергавинов к 1930 году вскарабкался в первые секретари Северного краевого комитета ВКП(б) (в 1929 году, с образованием Северного края, в него вошли Архангельскоая, Вологодская, Двинская и часть Вятской губерний), стал кандидатом в члены ЦК ВКП(б).
В этом статусе Бергавинов был действующим лицом знакового и кровавого эпизода на пути построения общества всенародного благоденствия.
11 января 1930 г. заместитель председателя ОГПУ Г.Г.Ягода разослал руководящим работникам ОГПУ записку, в которой в частности говорилось:
«…Кулак как класс должен быть уничтожен. …Нам необходимо до марта— апреля расправиться с кулаком и раз навсегда сломать ему хребет. Меры помимо экономических, которые мы также должны наметить (какие), в первую очередь необходимо разработать меры репрессивно-административного характера, как то: СОУ должно разработать области, откуда немедленно надо выселить, арестовать, заключить в лагерь кулачье. Подход такой: 1) особо злостных — в лагерь, семья выселяется, 2) кулак, ведущий антисоветскую агитацию — на поселение и т. д. Это примерно. Важно учесть количество с семьями и места ссылки, районы Крайнего Севера и пустынные места Казахстана и других районов…».
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», которым «Исходя из политики ликвидации кулачества как класса…» предлагалось:
«…2. Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы.
3. Одновременно в целях решительного подрыва влияния кулачества на отдельные прослойки бедняцко-середняцкого крестьянства и безусловного подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия со стороны кулаков проводимым Советской властью и колхозами мероприятиям принять в отношении кулаков следующие меры:
а) первая категория — контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии;
б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдаленные местности СССР и в пределах данного края в отдаленные районы края;
в) в третью категорию входят оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках.
…Предложить ОГПУ репрессивные меры в отношении первой и второй категорий кулаков провести в течение ближайших четырех месяцев (февраль-май).
…Высылку произвести в округа Северного края — 70 тыс. семейств, Сибири — 50 тыс. семейств, Урала — 20 — 25 тыс. семейств, Казахстана — 20 — 25 тыс. Районами высылки должны быть необжитые и малообжитые местности с использованием высылаемых на с/х работах или промыслах (лес, рыба и проч.). Высылаемые кулаки подлежат расселению в этих районах небольшими поселками, которые управляются назначаемыми комендантами.
… Высылаемым и расселяемым кулакам при конфискации у них имущества должны быть оставлены лишь самые необходимые предметы домашнего обихода, некоторые элементарные средства производства в соответствии с характером их работы на новом месте и необходимый на первое время минимум продовольственных запасов. Денежные средства высылаемых кулаков также конфискуются с оставлением, однако, в руках кулака некоторой минимальной суммы (до 500 руб. на семью), необходимой для проезда и устройства на месте».
Процессы раскулачивания и насильственной коллективизации, курс на которую был взят на XV съезде ВКП(б), проходившем в декабре 1927 года, привели к взрыву протестных настроения в деревне.
За 1929г. органами ОГПУ было зафиксировано более 1300 массовых выступления в деревне (244 тыс. участников), в январе 1930 г. количество выступлений превысило отметку в 400 (около 110 тыс. участников), в феврале — 1066 массовых выступлений (214 тыс. участников).
Сбить волну крестьянского негодования Сталин попытался, переложив ответственность на местные органы власти. Он сделал это 2 марта 1930 года через газету «Правда», опубликовав в ней статью «Головокружение от успехов», введя в оборот термин «перегибы».
А 3 апреля 1930 г. страна читала опубликованную в «Правде» статью Сталина «Ответ товарищам колхозникам».
В ней, кроме прочего, Сталин отмечал, что корень ошибок в крестьянском вопросе состоял в сползании некоторых опьяненных успехами товарищей с пути наступления на кулака на путь борьбы с середняком, когда они, в погоне за высоким процентом коллективизации, стали применять к середняку насилие, лишая его избирательного права, “раскулачивая” и экспроприируя его.
29 марта 1930 г. народный комиссар внутренних дел РСФСР Вл. Толмачев обратился к председателю ВЦИК М.И. Калинину и заместителю председателя СНК РСФСР Д.З. Лебедю со служебной запиской о необходимости создания «центрального органа» для рассмотрения жалоб на «раскулачивание», в которой, в частности, писал:
«В связи с последними директивами партии и Правительства усилилось поступление жалоб на неправильные действия местной власти по раскулачиванию, принудительной коллективизации и лишению избирательных прав.
Полагаю, что для рассмотрения этих жалоб следовало бы создать специальный центральный орган, куда и направлять все эти материалы, рассмотрение которых в ведомственном порядке представляется крайне затруднительным».
4 апреля 1930 года «всесоюзный староста», в свою очередь, обратился с запиской к Сталину:
«Появление в печати Вашей статьи остро поставило вопрос об исправлении ошибок местных властей к середняку и бедноте[,] высланным на север. Для чего <необходимо> создать комиссию из представителей: Г.П.У., наркомюста и Север[ного] края, возглавляющим комиссию <предлагаю> Толмачева. М. Калинин».
5 апреля состоялось постановление Политбюро ЦК ВКП(б), которым создавалась комиссия для проверки состава, высланных по ошибке в Северный край по рубрике кулаков, середняков и бедняков для сообщения в ПБ результатов своей проверки.
Возглавил ее секретаря крайкома ВКП(б) Северного края С.А. Бергавинов. В комиссию вошли нарком внутренних дел РСФСР В.Н. Толмачев, руководящие работники ОГПУ Е.А. Тучков и НКЮ РСФСР Еремин.
Сегодня очевидно, что все эти сталинские «бла-бла-бла» в газетах и направление комиссии по проверке законности – всего лишь, «пыль в глаза населению», чтобы сбить волну его негодования.
Там удивительнее понимание того, что часть старых идейных большевиков восприняла все всерьез, и приняла как руководство к действию.
Таким идейным большевиком был и нарком внутренних дел РСФСР Толмачев.
Добравшись до места, он в письме на имя заместителя председателя СНК РСФСР Лебедя делился своими впечатлениями от увиденного.
«В общей сложности в Северный край доставлено около 45 тыс. кулацких семей, т.е. около 158 тыс. чел., из них трудоспособных 36 тыс.чел. отправлено в разные места на работу; остальные, т.е. 122 тыс. чел. —женщины, дети и другие нетрудоспособные, размещены в бараках по линии железной дороги Вологда—Архангельск и Вятка—Котлас.
… По сведениям, полученным из разных местных источников, среди высланных насчитывается от 25 до 35% неправильно высланных (середняки, бедняки и т.п.)
…Люди размещены в 750 бараках, наскоро состряпанных из жердей. … все бараки переполнены исключительно детьми, женщинами и стариками. …Теснота невероятная, есть места, где на человека приходится 1/ю кв. м площади при постройке нар в несколько этажей (кубатура меньше гробовой). Полов в бараках нет, крыша сделана из жердей и слегка присыпана тающей и осыпающейся землей. … Досок нет, все идет на экспорт.
…Температура не выше 4°, как правило. Вшивость. При скверном питании, а для многих при почти полном его отсутствии, все это создает колоссальную заболеваемость и такую же смертность среди детей».
Толмачев пишет, что заболеваемость среди детей составляет 85%, а смертность детей от числа заболевших –
«от 25% (по Арх[ан-гельскому] округу), до 45,5% (по г. Ар[хангельс]ку). Причем болеют и мрут младшие возраста».
В наступлении полной [весны] (вторая половина апреля, май) земля в бараках растает (многие стоят на болотистой почве), сверху потечет, и все население их слипнется в грязный, заживо гниющий, комок.
До сих пор высланные питались своими продуктами, но сейчас их останется всего на несколько дней и, если не будет налажено снабжение пищей, то начнется сплошная голодовка. Наркомторг запрещает давать продукты бесплатно, а денег, как правило, высланные не имеют. Напоминаю, что среди них к тому же довольно значительное количество середняков, бедноты и т.п.
В письме Толмачев приходит к выводу, что, «через две—три недели мы будем очевидца ми еще более обостренных явлений», и предлагает набор мер, по средствам которых предполагает хоть как-то относительно нормализовать ситуацию.
До сих пор с высланными обращаются, как с опаснейшими заключенными, подлежащими строжайшей изоляции. Это исключает возможность использования их собственной инициативы и самодеятельности и налагает на нас совершенно непосильную обязанность их полного обслуживания.
Это ведь не ящики, не тюки груза, который сам о себе не думает, а живые люди, преимущественно весьма инициативные и обладающие большой житейской ухваткой. Нужно дать некоторый простор этим качествам, и они сами сделают многое, что нужно и что не под силу нашим аппаратам.
Необходимо взять курс на самодеятельность, направляя ее по соответствующему руслу. Я думаю, например, что многие могли бы расселиться сами в указанных нами районах, конечно, под нашим общим наблюдением и руководством.
Этот момент самодеятельности я расцениваю, как один из важнейших принципов, который необходимо ввести во всю практику, иначе мы не избегнем на предстоящем труднейшем этапе повторения в усиленном виде всех тех кошмарных вещей, которые имели и имеют место сейчас.
Свое письмо Толмачев оканчивает предположением, сто в Сибири и на Урале положение должно быть еще хуже и постскриптумом.
P.S. Пора подумать уже и о снабжении промтоварами, особенно обувью, иначе многие окажутся босиком и не смогут работать. Без обуви здесь не проживешь и летом.
Кстати, что в своем предположении о ситуации с переселенцами в Сибири Толмачев не ошибся, вы можете убедиться здесь. Там, в Сибири переселенцев довели до состояния каннибализма.
Комиссия работала в режиме рассмотрения жалоб на неправильное выселение. Жалобы поступили от 35 тыс. из более чем 46 тыс. высланных семей.
Из протокола этой комиссии видно, что она проверила 23.360 семей из 46.261 ссыльных кулацких семей, находящихся в Севкрае.
В процессе работы выявились острейшие разногласия между членами комиссии - Толмачевым и Бергавиновым.
Бергавинов настаивал на том, что доля неправильно высланных бедняков и середняков составляет 6 % от общего числа разобранных дел и в отношении 8 % есть основания для сомнений в законности высылки.
Толмачев, поддержанный Ереминым, отважился на особое мнение, зафиксированное в протоколе комиссии.
«Учитывая невозможность установить вполне точное количество неправильно высланных и принимая во внимание, что проверочными тройками установлен весьма высокий процент неправильно высланных (местами до 60 %) и что даже после жесткого пересмотра данных троек, окружными подкомиссиями процент неправильно высланных все-же доходит до 15, а сомнительных до 12 %, считать возможным принять 10 % неправильно высланных как минимальную цифру, которая может быть персонально отобрана».
Бергавинов настаивал на том, чтобы из этих 6 % неправильно высланных вернуть на родину только участников гражданской войны, имеющих революционные заслуги, красных партизан и семьи, члены которых ныне служат в Красной Армии.
Толмачев и Еремин в «особом мнении» считали правильным
«все 10 % неправильно высланных вернуть на родину, восстановив их хозяйство и политич[еские] права, предоставив на ряду с этим нежелающим вернуться на родину особо льготные условия для расселения в пределах Северного Края».
30 апреля 1930 г. Бергавинова отправил Молотову шифровку о завершении работы комиссии по проверке ссыльных, где, в частности, писал:
«проверка ссыльных Толмачевым дала по его данным неправильно высланных 36 %, отсюда он строит политику, кажется, что такие цифры он послал Лебедю. Мы считаем, на основе личной проверки большой части ссыльных, его цифры неправильными, а подход либеральным. Если эти цифры пустить в ход, то это будет на руку людям, хотящим видеть только и только перегибы. Наши цифры дают неправильно высланных не свыше 12-14 %».
В докладной записке в Политбюро от 8 мая 1930 г. С.А. Бергавинов выдвинул против В.Н. Толмачева еще более серьезное политическое обвинение:
«...ясно как пить дать, что у т. Толмачева и плетущегося за ним Еремина не только либеральный подход, а нечто большее, которое не укрепляет позиции партии в этом поистине историческом деле (а не "операции" как говорит Толмачев) ликвидации кулачества».
Политбюро согласилось именно с оценкой Бергавинова - 6 % высланных «неправильно», и разрешило вернуться на родину, как и предлагал первый секретарь крайкома, только участникам гражданской войны, семьям красноармейцев и красных партизан. Таких оказалось 1390 чел. Остальные 26 500 чел. из числа признанных «неправильно раскулаченными» были оставлены на вольное жительство в Северном крае без права выезда из него.
Стоит ли удивляться, что отважный большевицкий Дон Кихот - Толмачев уже в январе 1931 года перестал быть Народным комиссаром внутренних дел РСФСР, а уже 25 ноября 1932 года был обвинён в участии в право-оппортунистской антипартийной контрреволюционной группировке, исключён из ВКП(б) (членом которой был с 1904 года) и арестован. 16 января 1933 года Особым совещанием при ОГПУ СССР был приговорён по ст. 58-10 УК РСФСР к 3 годам исправительно-трудовых лагерей.
А 30 марта 1937 года Толмачев был вновь арестован по подозрению в участии в контрреволюционной террористической организации. Приговором Военной коллегии Верховного Суда СССР от 20 сентября 1937 года осуждён к смертной казни и в тот же день расстрелян.
Лебедь Дмитрий Захарович, на имя которого Толмачев направил свое письмо, в 1909 вступил в РСДРП, большевик.
Лебедь, который в период с 1920 по 1925 годы работал на ключевых должностях ЦК КП(б) Украины 1.8.1937 был арестован по обвинению в "украинском национализме" и 29.10.1937 приговорен к смертной казни. Расстрелян.
Бергавинов, как вы уже поняли, оказался более прозорливым. Это, во-первых. Во-вторых: максимально сгладить «острые моменты» Бергавинова мотивировало то, что он сам был участником процесса, и, соответственно, был персонально ответственен за положение переселенцев в Северном крае.
Но, справедливости ради, следует сказать, что Бергавинов пытался внести в процедуру депортации хоть минимальную организацию.
Он поставил перед Политбюро ряд вопросов организационного характера, которые следовало решить в центральных органах еще до начала операции по высылке крестьянства.
Шифротелеграмма секретаря Северного крайкома ВКП(б) С.А. Бергавинова Л.М. Кагановичу.
«… должны быть присланы только трудоспособные мужчины, которые в отведенных нами местах к лету подготовляют места постоянного жительства с семьями, семьи до навигации остаются на местах или ожидают в лагере ОГПУ, иначе нам придется для их доставки за сотни тысяч верст мобилизовать почти всех лошадей лесозаготовках, грузовых перевозках и тем сорвать лесоэкспортные заготовки.
… Высылаемые должны захватить с собой минимальный инвентарь, топоры, пилы и тому подобное и, если возможно, на 5-10 хозяйств 1 лошадь, ибо им придется подвозить лес для застройки к месту жительства и вообще их лошади будут не вредны для края, если их на местах раскулачат до отказа (видимо так и будет)».
Ничего из предложенного Бергавиным сделано не было.
Достучаться до политбюро Бергавинов пытался и позже.
17 февраля 1930 г. он писал товарищам Сталину и Молотову.
«… центральные органы удивительно благодушно относились и относятся к вопросу снабжения материалами и средствами на строительство бараков. Дабы не сорвать дела[,] мы временно выделили из местного бюджета деньги, сняли с капитального строительства заводов стройматериалы и приступили 5-го февраля к строительству простейших бараков и приспособлению других помещений.
Однако, до сего дня … материалы еще не присланы, а деньги только вчера перевели ОДИН миллион, то есть сумму, отпущенную из местного бюджета. Такое положение может сорвать наше экспортное строительство или поставить нас в положение неготовности к приему выселяемых».
28 февраля 1930 г. уже после прибытия в край эшелонов «с кулацкими семьями» Бергавинов снова информирует в ЦК ВКП(б):
«Крайком докладывает ЦК, что на 27.II с.г. уже прибыло в край 8 эшелонов кулацких семей, выгрузка и размещение проходят благополучно, без эксцессов, трудоспособные рвутся на работу, посланные на лесные работы, работают под охраной отрядов. Радостно удивлены, что их весной отправят на постоянное жительство по поселкам, ибо эшелоны прибывают при настроении, что их будут расстреливать. В городе обыватель и частично рабочие выражают сожаление «несчастным», большинство рабочих заводов настроено бодро, решили провести по цехам разъяснение этого вопроса. Обращает внимание, что во всех эшелонах прибывает огромное количество грудных детей, немощных стариков, инвалидов, в том числе гражданской войны. Например, в эшелоне из Аткарского округа из 1.742 человек мужчин 400, женщин 645, детей 697, из этого количества стариков свыше 70 лет - 199 человек, а трудоспособных мужчин во всем эшелоне 211 человек. Есть много семей, из которых хилые старики прибыли, а трудоспособные члены семьи оставлены на месте, или отцы с детьми прибыли, а матери остались на месте. Из гор. Петрово выслано много семей, состоящих только из мужа и жены, стариков по 60-70 лет, есть немало вдов с 3 и 5 малолетними детьми. Есть очень много прибывших семей без никаких продуктов и вещей, так как им заявили, что они едут на два дня на комиссию и брать с собой ничего не велели, а иным семьям объявили, что продукты нужно брать только на 3 дня. Весьма значительное количество семей прибыло без денег, которые не разрешили брать с собой ни копейки, а имевшиеся отбирали без квитанций, это по эшелону 501 из Ср. Волги. Немало случаев, когда имущество выселяемого прибыло, а семья осталась на месте и наоборот. Все это сильно затрудняет нашу работу по их расселению и освоению.
Просим ЦК дать указание областям о более серьезном подходе к этому вопросу и о прекращении извращений. До сих пор НКТорг никаких продуктов не забросил, НКЗдрав не прислал медикаментов, а ОГПУ не прислало, вопреки обещания[м], ссыльным врача. Денег на бараки, кроме одного миллиона покрытие отпущенных из краевого бюджета. Совнарком и ОГПУ не выслали, просим ЦК дать директиву по этому вопросу».
На телеграмме имеется помета о том, что Сталин ее читал.
Но воз и ныне там.
12 марта 1930 г. Бергавинов настоятельно просил политбюро партии дать ему:
- тысяч по 15—20 старых плугов, сох, борон, саней и колес, которые, как он считал, в ряде коллективизированных и машинизированных районов есть как излишек.
- гвоздей, стекла, ведер, котлов и железа
- льносемян, рыбных снастей, охотпринадлежностей и т.д.
Все это, по мнению Бергавинова, страна должна будет отпустить обобранным до нитки раскулаченным переселенцам
«не просто так, а в кредит, под обработку, с целевой установкой получить от них такую-то продукцию».
И 15 апреля 1930 г. Бергавинов докладывал Молотову:
«Как мне передают, приезжающие из Москвы, слухов там о наших «переселенцах» уйма.
Конечно, в таком политически важнейшем и массовом деле не все будет так, как-бы хотелось. Дело, с точки зрения «человеческой», не легкое.
Живут семьи в бараках не худших, чем армия во время войн и мобилизации. Смертность детей - от кори - значительная (до 30 % от больных), но вряд-ли можно избежать при такой скученности…».
… продовольствия у «переселенцев» хватит максимум на 7-10 дней, а НКТорг наши заявки маринует! Хлеба мы у себя найдем, а остального, МИНИМУМА нет, это плохо!»
Продовольственное снабжение спецпереселенцев Северного края возлагалось на НКТ РСФСР (зам. наркома Чухриту).
8 марта Чухрита издал распоряжение об отпуске для «кулаков» Северного края продовольствия на шесть месяцев.
Для «кулаков» наркоматом торговли были установлены следующие нормы продовольствия на 1 чел. в сутки: мука - 202 г (вместе с подболточной), крупа - 20 г, сахар - 6 г, чай - 3 г, соль - 7 г, рыба - 75 г, капуста - 100 г, картофель - 195 г, лук - 15 г. Для детского питания (до 12 лет) дополнительно предусматривалось выделение 6 г сахара, 7 г растительного масла. Однако 17 апреля НКТ уведомил о значительном уменьшении муки для снабжения спецпереселенцев края «вследствие напряженности хлебных ресурсов» (с 8.000 до 3886,6 т).
Пожалуй, для сравнения следует привести нормы питания гражданского населения в период ВОВ. «Рабочая» норма составляла ежедневно 800 грамм хлеба, ежемесячно 800 грамм сахара и кондитерских изделий, 2200 грамм мяса и рыбы, по 600 грамм жиров и 1500 грамм крупы ни человека.
И даже в блокадном Ленинграде рабочим полагалось 250 граммов хлеба в сутки.
19 июня 1930 г. Бергавинов, совместно с председателем Северного крайисполкома Комисаровым, вновь отправляет на имя Сталина и Молотова шифровку, в которой пишет:
1. Наркомторг до сих пор никакого продовольствия не забросил не только на год в места постоянного жительства, как решило Политбюро 10-го мая, но даже и для текущего снабжения, поэтому мы вынуждены из своих скудных краевых фондов лесозаготовок экспортной погрузки снабжать кулаков, о детском питании и говорить не приходится.
2. На 18-е июня из стройматериалов мы не получили буквально ничего, … в крае запасов стройматериалов нет, снять с капитального строительства заводов не можем, тем более, что даже снятое зимой для временных бараков еще нам не компенсировано.
… Все это необычайно затрудняет работу, мешает нам добросовестно выполнить до конца задачу партии по ликвидации кулачества как класса. Нам удалось, как будто, удачно справиться с первым этапом, приемом кулачества, не хочется срезаться на втором этапе расселения, а срезаться можем, ибо уже сейчас кулаки начинают бежать массой, и каждый день отряды ГПУ задерживают до 250 человек, бегут потому, что не знают, что-же дальше с ними будут делать, а мы развозить не можем в места жительства, потому что еще не приступили к строительству поселков из-за отсутствия материалов и средств. Невольно создается впечатление (нам тяжело его высказывать), что где-то, кто-то умышленно хочет затруднить эту задачу и тем самым дать возможность болтать о срыве политики партии наа ликвидации кулачества. После всех решений ЦК и какого-то упорного невыполнения их советскими органами у нас иного выхода нет, как прямо и честно сказать ЦК о создавшейся картине, ибо мы привыкли уважать решения ЦК и отвечать перед ЦК.
Мы просим вас, т.т. Сталин и Молотов, вмешаться в это безобразное дело и решительно потребовать выполнения постановлений ЦК. Картина усугубляется еще и тем, что если еще пройдет 15-20 дней, то поселки строить будет поздно, а это значит кулаков вновь держать зиму, вой будет во временных бараках, а это чревато осложнениями».
Крайком - Бергавинов.
Крайисполком - Комиссаров.
18.VI.30 г.
Заместитель председателя СНК РСФСР Лебедь счел необходимым солидаризироваться с Бергавиновым и Комиссаровым, и оставил на этой записке свое мнение.
«Постановления ЦК не выполнены, на месте проводится большая работа, неполучение продовольствия и стройматериалов сорвет всю работу, присоединяюсь к просьбе т. Бергавинова».
Насколько сложно было местным властям разруливать свалившиеся на их головы проблемы, говорит письмо Барабинский окрисполком руководству Сибирского края от 11 апреля 1930 г.:
«Для перевозки натурфондов кулакам (хлебофуража, сена), выселенным на север (р. Чузик Томского округа - расстояние от 200 до 600 верст), было мобилизовано около 12 000 подвод, бесплатно. Сейчас идут массовые жалобы, заявления об уплате. Кроме этого заметно большое недовольство потому, что лошади замучены, угроза пригодности их к севу. Если пойти по пути расплаты, для этого потребуется - 12 000 подвод, время нахождения в пути 20 дней, по 2 рубля в день - 480 000 рублей. Таких средств мы не найдем. Как быть?»
В апреле 1930 г., как видно, из шифротелеграмм Бергавинова на имя Молотова встал вопрос об отправке на родину из ссылки детей переселенцев.
20 апреля 1930 года он уведомил, что от родственников кулаков поступают письма с просьбой разрешить взять детей ссыльных кулаков на воспитание и предложил удовлетворить просьбы родственников в отношении детей до 12—15 лет, считая что это значительно облегчит дело расселения кулаков и их снабжение.
Но уже 21 апреля Бергавинов передумал и предложил Молотову отправлять на родину детей младше 6 – 8 лет, мотивируя свое предложение тем, что
«Если отправлять детей до 12-15 лет [,] то у некоторых семей все дети уедут и тем облегчается возможность побега глав семей, а наличие при них подростков все же их свяжет».
На этой шифровке есть две знаковые пометы.
«По уговору с т. Ягодой предлагаю возраст отправляемых детей установить до 10 лет. В. Молотов»
и
«Сталин согласен».
Очень беспокоила Бергавинова возможная эпидемия, но, конечно, не тем, что она приведет к высокой смертности, а тем, что
«ни одно иностранное судно в Северные порты не пошло бы (а их летом будет до 2 тысяч)», что повлечет за собой «СРЫВ ЭКСПОРТА».
На момент своего ареста в 1937 году Бергавинов был начальником Политического управления Главного управления Северного морского пути при СНК СССР.
Вероятно, поводом к массовым репрессиям в структуре управления Северного морского пути стал срыв навигации 1937 года, в том числе, фиаско предполагаемого рекордного перехода по северному морскому пути парохода «Моссовет».
Он должен был загрузиться в Ленинграде грузами для Дальнего Востока. Доставить 2500 тонн груза в Петропавловск-Камчатский. Там разгрузиться, принять на борт местную рыбопродукцию, в том числе консервы, предназначенные для экспорта и доставить экспортные товары в Лондон за одну навигацию.
В навигацию 1937 г. из 64 судов на трассе Севморпути вмерзли и зазимовали 25 транспортных судов, два ледокола («Красин» и «Ленин») и один ледорез («Литке»). Один пароход («Рабочий») был раздавлен льдами и утонул.
Среди 25 этих транспортных судов, вынужденных зазимовать на трассе Севморпути оказался и «Моссовет», на борту которого в качестве представителя управления Северного морского пути был Григорий Александрович Эрман.
В навигацию 1937 г. крайне тяжелая ледовая обстановка осложнялась острым недостатком угольного топлива по всей трассе Севморпути. Многие транспортные суда выходили в рейс с минимальным запасом угля, порою «поддерживая пар путем сжигания моржового сала». В случае попадания в ледовый плен они могли оказаться в катастрофическом положении.
Именно «угольный кризис» обрек на зимовку в Ледовитом океане не только транспортные, но и ледокольные пароходы, а также ледорез «Литке» и ледоколы «Красин» и «Ленин».
В это время в стране приобрела популярность общенародная забава "поиск вредителей".
Вот и Эрман считал, что «вопрос снабжения углем поставлен вредительски».
Бергавинов был арестован октябре 1937 года, а 5 ноября Народный комиссар внутренних дел СССР ЕЖОВ направил Сталину копию его заявления.
С сегодняшнего дня я дальнейшие запирательства считаю бессмысленными, прекращаю борьбу со следствием и изъявляю желание дать исчерпывающие показания, как о своей преступной деятельности, так и других лиц, кои мне известны как участники антисоветского заговора.
Впервые на путь антисоветской борьбы я встал в 1933 году по возвращении в Москву с Дальнего Востока. Основной причиной, которая толкнула меня на этот путь явилось неправильное на мой взгляд снятие меня с ДВК, что вызвало во мне вначале недовольство, впоследствии переросшее в злобу против отдельных руководителей ЦК.
Меня вовлек в антисоветскую организацию впервые Могильный, с которым я был связан личными отношениями и тесной дружбой в течение ряда лет. Впоследствие мне стало известно, что в антисоветской организации участвуют целый ряд лиц: Яковлев, Вегер, Гринько, Иоффе С., Конторин, Хлоплянкин, Судьин и др.
Эта антисоветская организация, в которой я принимал участие, признавала как метод борьбы с советской властью индивидуальный террор.
Первый разговор о применении террора над отдельными руководителями ВКП(б) и правительства у меня был с Могильным летом 1935 года, после которого я приступил к созданию террористической группы. Я лично как участник организации в 1935 году в Москве создал террористическую группу для организации покушений на руководителей правительства.
В эту террористическую группу с конца 1935 года я вовлек враждебных решительных людей — Эрмон, Крылова, Чиковани, Жигалева, Почернева, Левина, Жданову. О созданной мной террористической группе я информировал в начале весны 1936 года Могильного, а затем летом 1936 года Гринько.
Террористы, каждый в отдельности, по моему поручению изучали пути и способы, маршруты, время прохода правительственных машин для совершения террористических актов над отдельными руководителями партии и правительства.
Подробные показания о своей антисоветской террористической деятельности обязуюсь дать на следующем допросе.
2.XI. 37 г. С. БЕРГАВИНОВ
На первом листе имеется рукописная помета:
«Т. Ежову. А Иоффе С. арестован? Нужно арестовать как Иоффе, так и Эрмона, Чиковани и других «террористов». И. Сталин».
Сводка важнейших показаний арестованных по ГУГБ НКВД за 27 ноября 1937 г., которые Ежов стал регулярно направлять Сталину, свидетельствует, что Бергавинов дополнил свои показания, а Эрмон и Чиковани их подтвердили.
Бергавинов рассказал следователям, что:
зимой 1935-1936 года установил антисоветскую связь с ГАМАРНИКОМ, от которого получил задание - подготовить и совершить террористический акт над т. СТАЛИНЫМ;
4) в течение зимы 1936 года и в 1937 г. вел практическую подготовку по организации покушения на тов. СТАЛИНА.
В целях проверки готовности к террористической деятельности и приобретения необходимых для нее навыков, БЕРГАВИНОВ поручил участникам террористической группы ЭРМАНУ, ЧИКОВАНИ, ЖИГАЛЕВУ и ЛЕВИНУ изучение маршрутов движения машин ХРУЩЕВА, БУЛГАНИНА, КОСАРЕВА.
Передав зимой 1936 года террористу ЭРМАНУ задание ГАМАРНИКА о совершении террористического акта над тов. СТАЛИНЫМ, поручил ЭРМАНУ изучить маршруты движения машины т. СТАЛИНА в районе Можайского шоссе и наметить места для покушения. Одновременно поручил ЭРМАНУ изучить маршрут движения машины Л.М.КАГАНОВИЧА. В помощь ЭРМАНУ для совершения террористического акта наметил ЧИКОВАНИ и ЖИГАЛЕВА, о чем сообщил ЭРМАНУ, не ставя в известность ЧИКОВАНИ и ЖИГАЛЕВА;
5) для совершения террористического акта намечалось использовать личное оружие участников группы и гранаты, которыми обязался снабдить группу ГАМАРНИК.
ЭРМАН Г. А. - бывший управделами Главсевморпути, бывш. член ВКП(б). признался в том, что:
1 ) весной 1936 года был завербован БЕРГАВИНОВЫМ в террористическую группу;
2)зимой 1936-1937 года принял от БЕРГАВИНОВА задание ГАМАРНИКА: подготовить и совершить покушение на тов. СТАЛИНА;
3) в осуществление этого задания зимой и весной 1936-1937 года дважды выезжал в район Можайского шоссе, где наметил 2 места для совершения террористического акта, о чем информировал БЕРГАВИНОВА, который лично осмотрел намеченные ЭРМАНОМ места для покушения;
4) приняв поручение БЕРГАВИНОВА о слежке за машиной Л.М.КАГАНОВИЧА, лично на собственной машине выезжал к НКПС для изучения маршрута движения машины Л.М.КАГАНОВИЧА.
ЧИКОВАНИ А. Б. - бывший начальник Планово-экономического отдела Главсевморпути, бывший кандидат в члены ВКП(б), сознался в том, что:
1) был вовлечен БЕРГАВИНОВЫМ в террористическую группу в Главсевморпути;
2) приняв поручение БЕРГАВИНОВА об изучении маршрута движения машины ХРУЩЕВА и БУЛГАНИНА, осуществлял слежку за указанными машинами.
ЖИГАЛЕВ Н. А. - бывший зам. нач. Управления Полярной авиации, признался в том, что:
1) был завербован БЕРГАВИНОВЫМ в террористическую группу;
2) принял задание БЕРГАВИНОВА о вербовке двух надежных человек в качестве исполнителей террористических актов против руководителей партии и правительства
Иоффе Семен Самуилович, в 1917 году - активный участник установления советской власти в Смоленске (в 1917−1918 годах — председатель Смоленского комитета РСДРП(б)), участник гражданской войны, орденоносец, в 30-е годы работавший в секретариате Северного краевого комитета ВКП(б), заместителем начальника Главного управления Северного морского пути при СНК СССР и зам. начальника Аэрофлота, член ЦИК СССР был арестован 11 ноября.
Всех террористов, естественно, расстреляли.
Жертвами срыва навигации 1937 года стали еще и Зашибаев Александр Сергеевич- заместитель наркома водного транспорта СССР, заместитель начальника Главного управления Севморпути при СНК СССР Янсон Николай Михайлович.
В июле 1938 года по обвинению в измене Родине и участии в контрреволюционной террористической организации курой в сталинский ощип попал советский полярный исследователь, профессор (1928), доктор географических наук (1934) Самойлович Рудольф Лазаревич.
Встав на стезю полярника в 1912 году, приняв участие в геологической экспедиции В. А. Русанова на остров Шпицберген, он стал первым руководителем Северной научно-промысловой экспедиции (1920—1925), после её реорганизации — директором Института по изучению Севера (1925—1930), после его ликвидации — заместителем директора Всесоюзного арктического института (1932—1938).
Самойлович - основатель и первый руководитель кафедры полярных стран в ЛГУ (1934—1937). Начальник экспедиции на ледоколе «Красин» по спасению потерпевшего в Арктике аварию итальянского дирижабля «Италия», совершавшего полёт к северному полюсу под командованием Умберто Нобиле (1928). Руководитель научной части международной воздушной экспедиции на дирижабле «Граф Цеппелин» (1931), начальник экспедиций на «Русанове» (1932), «Седове» (1934), «Садко» (1936 и 1937—1938).
Сегодня именем Самойловича названы пролив и ледниковый купол на Земле Франца-Иосифа, бухта на Новой Земле, остров в архипелаге Северная Земля, гора и полуостров в Антарктиде.
В честь Самойловича, за заслуги в освоении Севера, назван шестой танкер-газовоз ледового класса Arc7 для проекта Ямал СПГ «RUDOLF SAMOYLOVICH».
Но это уже другая история.