Жаркий июльский вечер медленно перетекал в душную ночь. На веранде дачного домика Федора Кузьмича собралась привычная компания: сам хозяин – грузный мужчина с хитрым прищуром и лысиной, отражающей свет, словно начищенный самовар; его сосед Степан – жилистый пенсионер с вечно всклокоченной шевелюрой; и Михалыч – местный балагур с усами, как у моржа.
Разговор, приправленный изрядной долей горячительного, плавно перетекал от обсуждения политики к прогнозам на урожай, пока не уперся в насущную проблему – запасы спиртного подходили к концу.
– Эх, хорошо бы сейчас добавить, – мечтательно протянул Степан, с тоской глядя на опустевшую бутылку.
Федор Кузьмич внезапно оживился:
– А я знаю короткую дорогу до сельмага!
Михалыч скептически хмыкнул:
– Ну-ну, помню я твои «короткие дороги». В прошлый раз чуть в болоте не утопли.
– Да ладно тебе! То был единичный случай. Сейчас-то я точно знаю путь! – уверенно заявил Федор Кузьмич, поднимаясь с места.
Так началось их «эпическое» путешествие. Трое немолодых мужчин, слегка пошатываясь и подбадривая друг друга шутками, двинулись в сторону леса.
– Глядите-ка, мужики, я Сусанин! – хохотнул Федор Кузьмич, гордо выпятив грудь.
– Типун тебе на язык, – проворчал Степан. – Нам только польской интервенции не хватало.
Лес встретил их прохладой и таинственным шелестом листвы. Поначалу путь казался легким – тропинка вела их уверенно вперед. Однако вскоре стало темнеть, и уверенность Федора Кузьмича начала таять.
– Э-э-э, а где фонарик-то? – спохватился он, хлопая себя по карманам.
– Ну конечно, – закатил глаза Михалыч. – Куда ж без фонарика в ночной лес!
– Не дрейфь, мужики! – бодро воскликнул Степан. – У меня глаза, как у кота. Вот, например, там куст... Ой!
С громким «бум» Степан растянулся на земле, запутавшись в корнях того самого куста.
– Кот, говоришь? – усмехнулся Михалыч, помогая другу подняться. – Скорее уж слепой крот!
Путешествие продолжилось, но с каждым шагом становилось все более сюрреалистичным. Ветки хлестали по лицам, комары атаковали со всех сторон, а где-то вдалеке раздавались странные звуки.
– Ух-ух-ух, – донеслось из чащи.
– Ч-что это? – испуганно прошептал Степан.
– Да филин небось, – неуверенно ответил Федор Кузьмич.
– Какой, к черту, филин?! – возмутился Михалыч. – Это же йети!
– Мих, ты че, белены объелся? Откуда в наших лесах йети? – попытался урезонить друга Федор Кузьмич.
– А я тебе говорю – йети! Вон, гляди, мелькнуло что-то!
В темноте и правда промелькнула какая-то тень. Мужики замерли, вглядываясь в чащу.
– Мужики, а может, ну его, этот сельмаг? – дрожащим голосом предложил Степан. – Давайте назад повернем?
– Куда назад-то? – резонно заметил Федор Кузьмич. – Мы ж заблудились!
И тут, словно в ответ на их отчаяние, впереди мелькнул огонек.
– Смотрите! – воскликнул Михалыч. – Огонь! Наверное, это избушка Бабы-Яги!
– Ага, как же, – фыркнул Федор Кузьмич. – Сейчас еще Кощей Бессмертный выскочит.
Но чем ближе они подходили к источнику света, тем более странной казалась фигура, державшая фонарь. Закутанная в какие-то лохмотья, она двигалась неестественно, словно парила над землей.
– Здрасьте! – неожиданно для самого себя выпалил Федор Кузьмич, когда они приблизились к загадочному существу.
Существо вздрогнуло и обернулось. В свете фонаря блеснули большие удивленные глаза.
– Ой, мамочки! – пискнуло оно совсем не потусторонним голосом. – Напугали-то как!
Оказалось, что «мистическое существо» было не кем иным, как бабой Нюрой – местной травницей, которая собирала ночные цветы для своих отваров.
– А вы чего здесь шастаете, окаянные? – строго спросила баба Нюра, оглядывая помятую троицу.
– Да вот, понимаешь, бабуля, в сельмаг шли, – начал объяснять Федор Кузьмич, но осекся под суровым взглядом старушки.
– В сельмаг, говоришь? – прищурилась баба Нюра. – А ну-ка, идите за мной. Выведу я вас на дорогу, охальники!
Послушно, как нашкодившие школьники, мужики поплелись за бабой Нюрой. Через полчаса они вышли... прямо к дому Федора Кузьмича!
– Вот вам и сельмаг, – усмехнулась баба Нюра. – А теперь марш по домам, и чтоб я вас больше в лесу не видела!
Ошарашенные таким поворотом событий, друзья молча разошлись по домам. А на следующее утро Федор Кузьмич проснулся с четким осознанием: хватит! Нужно завязывать с выпивкой.
Встретив удивленные взгляды жены и соседей, он объявил о своем решении бросить пить. И, что удивительно, сдержал слово. Позже он часто вспоминал то ночное приключение и говорил: «Не было счастья, так несчастье помогло. Если б не заблудились мы тогда, так и пил бы до сих пор».
А баба Нюра с тех пор стала местной знаменитостью. Ходили слухи, что она не просто травница, а настоящая ведьма, которая может и на путь истинный наставить, и от пьянства излечить. Но это уже совсем другая история...