Эта история началась много лет назад, когда Гусев Сергей Леонидович, а в те времена попросту Гусь, еще не был известным в городе предпринимателем. Он грыз гранит науки в обычной десятилетке, носил джинсы-варенки, но не отбеленные с помощью хлорки, а настоящие, заграничные, и развлекал старушек двора пятиэтажек незамысловатыми мелодиями «Ласкового мая», льющимися из его новенького кассетного магнитофона «Квазар». Был Сергей тогда типичным подростком своего времени: в меру воспитанным, в меру хулиганистым, мечтал стать фарцовщиком, но, слава богу, отец оказался непреклонным и угрозой отправить в армию заставил сына хорошо окончить школу и поступить в институт.
Впрочем, в выпускном классе Гусь и сам изменился. Виной перевоплощения главного возмутителя спокойствия в прилежного ученика стала одноклассница Тонечка Топилина.
Антонина Топилина была девушкой скромной и неприметной и до десятого класса никакие дискотеки и квартирники не посещала. До поры до времени она не могла похвастаться броской внешностью и фигурой. Лет до шестнадцати Тоня оставалась неуклюжей: тоненькие ручки с острыми локотками были чрезмерно длинны, из-за худеньких ног сапоги не обхватывали соблазнительно икры, а болтались вокруг «ножек-спичек»; на уроки физкультуры она не надевала тесных маечек, которыми одноклассницы подчеркивали грудь, а, напротив, носила бесформенные широкие футболки, так как похвалиться ей было нечем. Вместо модной стрижки или высокого «конского» хвоста она носила обычную косу, да еще с вплетенным в нее бантом. В общем, для мальчишек она была малоинтересна, разве что списывать всегда давала.
И вдруг на линейке 1 сентября к 10-Б подошла прекрасная незнакомка, в которой все с удивлением узнали бывшего гадкого утенка Антонину Топилину. Каким-то волшебным образом худоба превратилась в стройность и грациозность, появилась грудь там, где ей и положено было находиться, а расплетенная коса легкими пепельными волнами спадала на плечи.
– Ну ты, Топилина, даешь, уж не появилась ли у тебя крестная-фея, которая из дурнушки превратила тебя в красотку? – сказала теперь уже бывшая первая красавица выпускного класса Рита Самохина, но тут же опомнилась и добавила: – Конечно, нужно ей было поработать и над твоим нарядом, но для первого раза сойдет и так.
Пока девчонки «ласково» злословили, мальчишки молча любовались Тоней, а Гусев, самый завидный жених класса, устоять перед обаянием которого не удавалось ни одной девушке, просто остолбенел от восторга. В тот момент, когда Сергей увидел Антонину, он сразу решил сесть с ней за одну парту. Но, увы, когда Гусь вошел в класс, стул рядом с Топилиной был занят его лучшим другом Сашкой Никитиным. Не подав виду, что огорчился, он прошел через весь кабинет и уселся «на Камчатке».
«Ладно, потом разберусь, никуда не денется эта Топилина», – самоуверенно подумал Гусев.
– А у тебя что с Антониной, любовь-морковь? – спросил он после уроков у Александра.
– С чего ты взял? – удивился Никитин.
– Ну, раньше ты со мной сидел, а сегодня рядом с Тонькой присоседился, – с плохо скрываемым раздражением ответил Сергей.
– А, ты об этом. Да мы с Тонькой в соседних домах живем, разве забыл? Пока ты со своими предками разъезжал по морям, мы с ней даже как-то общаться начали, и она оказалась своим парнем, не такая фифа, как Ритка, – ответил Никитин.
– И все? – переспросил Гусь.
– И все, – пожал плечами Сашка.
– И ты не обратил внимания, как она за лето изменилась? – продолжил свой допрос Сергей.
Сашка, который видел Антонину почти каждый день и поэтому не заметивший ее преображения, ответил:
– Да ничего она не изменилась, какая была, такая и есть.
Здесь пришла очередь удивляться Гусеву:
– Ты либо ослеп, либо девчонки тебя вообще не интересуют.
***
Весь сентябрь Сергей хотел обратить на себя внимание Антонины, но не получалось. Какая-то не присущая ему ранее робость сковывала все намерения, и слова любви, которые уже десятки раз он повторил в своей голове, никак не давались. «На осеннем балу обязательно приглашу ее на танец, а потом пойду ее провожать», – твердо решил Гусев, но его планам в тот день не суждено было сбыться.
Школьные осенние балы… Кто из девчонок не загадывал, чтобы на медленный танец ее пригласил какой-нибудь Сережа, или Вадик, или Толик, ну а если желание не сбывалось, на помощь приходил так называемый белый танец: вопреки законам приличия, девушки сами приглашали кавалеров, и никто не осуждал их за это.
Лишь только под одобрительные крики старшеклассников зазвучал хит «Дым сигарет с ментолом», Гусев отделился от компании и решительно направился к стоящим у стенки девушкам. Рита Самохина, уверенная, что Сергей идет именно к ней, улыбнулась и хотела сделать шаг навстречу, но Гусь неожиданно развернулся и побрел назад: его опередил какой-то «малолетка» то ли из девятого, то ли из восьмого класса, с которым пошла танцевать Тоня. «Ничего, следующий танец точно будет мой», – подумал он, а для подстраховки отправил к ней Сашку:
– Санек, будь другом, пойди скажи Топилиной, чтобы следующий медляк никому не обещала, мне с ней поговорить нужно.
Мелодия группы «Нэнси» закончилась пронизывающими душу надрывистыми звуками, и тут же началось броуновское движение под итальянцев, которое для Сергея длилось бесконечно. Гусь подумал, что кто-то специально издевается над ним. Наконец все песни о любви, море и бедном влюбленном итальянце были спеты. Танцоры устали.
– Внимание, внимание: белый вальс! – противным писклявым голосом прокричала в микрофон некрасивая молоденькая физручка и пошла приглашать своего коллегу.
«И где ты только взялась со своим белым танцем? – пронеслось в голове у Сергея, но он тут же отогнал от себя эту мысль. Гусь увидел Антонину, направляющуюся прямо к нему, но неожиданно девушка повернула чуть вправо.
– Саша, я приглашаю тебя на танец! – услышал за спиной Гусев.
Никитин, словно извиняясь, посмотрел на друга, направляясь в центр зала с Топилиной. А через несколько минут Гусь наблюдал в окно, как недавний друг и несбывшаяся любовь уходят по усыпанной желтыми листьями аллее вдаль. С этого дня Антонина и Александр повсюду появлялись вместе, и даже ходили слухи, что у них уже было «это».
– Ну что, Гусь, обскакал тебя твой друг? – спросил однажды похожий повадками на шакала Федька Крупин.
От обиды Сергей разозлился и изо всей силы ударил одноклассника, но удовлетворения это не принесло. Он злился на Никитина и Топилину и считал, что они поставили его в дурацкое положение, а посему должны быть наказаны. Свою месть Гусь готовил долго и основательно. Мысль о том, чтобы набить морду Сашке и высмеять Антонину, он отмел сразу: слишком банально и по-детски. Ему хотелось, чтобы его бескровная «сатисфакция» была яркой и запоминающейся.
***
– Ребята, - сказала однажды Анна Семеновна, - на следующем уроке у нас будет литература родного края, готовим произведения…
– ...Михаила Львовича Матусовского, – хором ответили ученики, за годы учебы уже выучившие добрую половину его стихотворений.
– Как я рада, что вы знаете имя поэта, прославившего наш город! Значит, в пятницу у нас будет урок-концерт.
Гусев высоко поднял руку.
– О чем ты хочешь спросить, Сережа? – поинтересовалась Анна Семеновна.
– А можно я не буду декламировать?
Учительница удивилась: получить оценку за «стишок» в их сильном классе считалось халявой.
– Ну, хорошо, - после некоторого колебания ответила она. – Тогда подготовь интересные факты из биографии поэта.
– Анна Семеновна, вы меня не поняли. Можно я не буду декламировать, а спою.
После недолгой паузы класс разразился хохотом, даже учительница улыбнулась, а потом воодушевленно предложила:
– А что, ребята, давайте споем песни на слова нашего известного земляка!
И вот настала та злополучная пятница. Сначала все дружно исполнили «Вместе весело шагать…» Десятиклассники пели с таким воодушевлением, что в класс заглянул директор поинтересоваться, все ли в порядке. Затем девочки затянули всем известные «Подмосковные вечера», кто-то вспомнил «Крейсер Аврора». К удивлению всех, Ритка принесла гитару и проникновенно прошептала романс о соловьях и гроздьях белой акации. Под конец урока довольная Анна Семеновна экзальтированно восклицала:
– Молодцы, ребята, молодцы, жалко, что представителей из роно на таком уроке не было!
Неожиданно она вспомнила об обещании Гусева:
– А ты, Сережа, почему не представил свой номер?
Гусев встал, вышел на середину класса, степенно поклонился и серьезно произнес:
– Маэстро, музыку!
В ту же минуту услужливый Федька Крупин нажал кнопку магнитофона, и Сергей вместе с молодым Иосифом Кобзоном хрипло, словно простуженный, запел:
В Москве, в отдалённом районе,
Двенадцатый дом от угла,
Чудесная девушка Тоня
Согласно прописке жила.
После этих слов весь 10-Б оглянулся на Топилину, которая покраснела от всеобщего внимания, а Сергей под веселые одобрительные оклики продолжал выводить куплеты о страданиях влюбленного юноши. Когда Гусь дошел до слов о друге, взоры одноклассников обратились на Сашку Никитина, а Тоня со слезами на глазах выскочила из класса. Последний куплет Сергей исполнял под дружный смех и бурные аплодисменты. Окончив представление, он вновь раскланялся и тоже вышел из класса в надежде найти Топилину и объясниться с ней, но девушки нигде не было. Он обежал всю школу, но Тоня словно испарилась.
– Зачем ты так? – спросил Сашка, когда они столкнулись возле раздевалки. - Да не было ничего между нами, мы просто друзья.
– Неужели тебе не понравились мои вокальные данные?
Никитин лишь махнул рукой. Этот жест словно говорил: что с такого взять?
А на следующее утро Гусь нашел в своем дипломате записку:
В любви надо прямо и смело
Задачи решать самому,
И это серьёзное дело
Нельзя поручать никому!
***
С этого дня прошло почти сорок лет. В сквере, где по-прежнему растут белые акации, часто можно встретить красивую немолодую пару. Это Гусевы Сергей Леонидович и Антонина Петровна. Седоволосый мужчина нежно поддерживает хрупкую женщину под руку и что-то нежно говорит ей на ухо. Она слегка, как в юности, краснеет и тихо отвечает ему. Наверное, именно так выглядит школьная любовь, которую смогли пронести через десятилетия.
---
Автор: Ирина Тимофеева
В рассказе использованы фрагменты песни "Поручение" из кинофильма «Испытание верности», слова М. Матусовского, музыка И. Дунаевского.