Предисловие. «The Gift» – посылка Уолдо Джефферса
Когда The Velvet Underground выпустили свой первый альбом, его мало кто купил, но все, кто купил – создал свою группу. Мы могли бы назвать VU одной из самых влиятельных групп 60-х, так и сделаем. Про первый альбом, который с бананом на обложке, и так много уже сказано, поговорим про следующий.
30 января 1968 вышел самый грязный и экспериментальный альбом The Velvet Underground «White light / White heat». Это была последняя запись, сделанная группой в оригинальном составе. Дальше один из основателей Джон Кейл пошёл своим путём, но именно на этой пластинке в треке под названием «The Gift» он впервые даёт послушать свой голос.
«The Gift» – это начитанный на музыку рассказ, который другой основатель группы Лу Рид написал ещё в колледже. В нём рассказывается история сюрреалистического преодоления разлуки Уолдо Джефферса с его девушкой Маршей. Закончилось всё жестко, вы скоро узнаете.
Если вы в детстве любили слушать аудиосказки типа «Мультипульти», то вам понравится и «The Gift». А чтобы вы поняли, о чём там речь, мы сделали литературный перевод.
Перевод рассказа «The Gift»
Уолдо Джефферс больше так не мог. Была середина августа, а это означало, что он разлучен с Маршей уже более двух месяцев. Два месяца, и всё, что у него было — три замызганных письма и два очень дорогих междугородних звонка. После окончания учёбы она вернулась в Висконсин, а он в родной Локуст, штат Пенсильвания. Марша поклялась ему хранить что-то вроде верности. Она собиралась иногда ходить на свидания, но просто для развлечения.
В последнее время Уолдо начал тревожиться. Ему было сложно заснуть, а когда получалось, ему снились кошмары. Этой ночью он не спал, ворочался под стеганным одеялом, и слёзы навернулись на его глаза, когда он представил Маршу, как её клятвенные обещания были побеждены ликёром и убаюкивающими речами какого-то неандертальца, и она отдалась ему в забвении страсти. Это было больше, чем мог вынести человеческий разум.
Видения о неверности Марши преследовали его. Днём он только и думал, что про её измены. А ведь главное, что никто не мог понять её так, как он. Он знал каждый закуток её души. Он заставлял её улыбаться. Она нуждалась в нём, а он был далеко (Ох..).
Идея пришла к нему в четверг перед началом карнавала. Он только что закончил стричь газон Эдельсенов за полтора доллара и пошёл проверить почту, нет ли там хоть словечка от Марши. Не было ничего кроме рассылки от Объединённой Алюминиевой компании Америки, интересующейся его нуждами. Что ж, они хотя бы потрудились написать.
Это была нью-йоркская компания — почта доставляет куда угодно. Уолдо осенило. У него не было денег, чтобы поехать в Висконсин обычным способом, но почему бы не отправить себя почтой? Это же до абсурда просто. Он отправит себя бандеролью, спецдоставкой.
На следующий день Уолдо пошёл в супермаркет и купил всё необходимое: малярный скотч, степлер и картонную коробку средних размеров для человека его телосложения. Он рассудил, что если особо не ворочаться, можно вполне комфортно добраться. Несколько вентиляционных отверстий, немного воды, может быть, что-нибудь перекусить на ночь, и чем это не туризм?
К полудню пятницы Уолдо был готов. Сотрудники почты заберут его в три часа. Он тщательно упаковался и добавил пометку «Хрупкое». Скрючившись внутри, опираясь на поролон, защищающий от ударов, он попытался представить счастье на лице Марши, когда она откроет дверь, увидит коробку, даст чаевые доставщику, затем откроет и наконец увидит её Уолдо собственной персоной. Она поцелует его, а потом, может быть, они вместе посмотрят кино. И как он раньше не додумался!? Внезапно грубые руки схватили коробку, и он почувствовал, что его уносят. Он с глухим стуком он приземлился в грузовик и уехал.
Марша Бронсон только что закончила укладывать волосы. Были очень тяжелые выходные. Ей бы запомнить, что так пить нельзя. Несмотря на это, Билл был очень мил с ней. Когда всё закончилось, он сказал, что всё ещё уважает её, в конце концов, такова уж природа, и хотя нет, он не любил её, но испытывал к ней влечение. И в конце концов, они взрослые люди. Ох, Билл мог бы научить Уолдо многому, но это время давно прошло.
Шила Кляйн — её самая лучшая подруга — зашла на кухню. «Какая сентиментальность». «Да, понимаю, о чём ты, мне всё противно!» Марша затянула пояс своего хлопкового халата. Шила провела пальцем по крупинкам соли на кухонном столе, облизала его и скривилась. «Мне бы принимать эти солевые таблетки, но» — она сморщилась, — «меня от них тошнит». Марша похлопала себя по шее, как в упражнении из телека. «Боже, и не говори». Она встала из-за стола и подошла к раковине, где взяла бутыль с розовыми и голубыми витаминами. «Будешь? Говорят, лучше стейка». Она взяла себя за колени. «Больше не притронусь к дайкири!»
Она села поближе к маленькому столику, на котором стоял телефон. «Может быть, Билл позвонит» — сказала она в глаза Шилы. Шила откусила кутикулу. «После прошлой ночи я подумала, наверное, ты завяжешь с ним». «Я знаю, о чём ты. Боже мой, он был похож на осьминога. Руки повсюду». Она отмахнулась. «Просто через какое-то время устаёшь с ним бороться, знаешь, ведь я динамила его в пятницу и субботу, так что я как бы в долгу перед ним. Ты же понимаешь». Она начала чесаться. Шила хихикала, прикрывая рукой рот. «Скажу тебе, я чувствовал то же тогда». Она наклонилась вперёд и шепнула: «Я тоже его хотела!» И рассмеялась.
В этот момент в дверной звонок большого выбеленного дома позвонил мистер Джеймсон из почтового отделения им. Кларенса Дэрроу. Когда Марша Бронсон открыла дверь, он помог ей внести посылку. Он дал на подпись жёлтые и зелёные квитанции, Марша достала пятнадцать центов из бежевого бумажника, который ей отдала мама, и отдала их в качестве чаевых. «Что думаешь?» — спросила Шейла. Марша стояла, скрестив руки за спиной. Она уставилась на коричневую картонную коробку, стоявшую посреди гостиной. «Я не знаю».
Внутри посылки Уолдо дрожал от возбуждения, слушая приглушенные голоса. Шила провела ногтем по липкой ленте до центра коробки. «Почему бы тебе не посмотреть на обратный адрес и не узнать, откуда это?» Уолдо почувствовал, как бьётся его сердце. Он чувствовал вибрацию от их шагов. Скоро всё случится.
Марша обошла коробку и прочитала исцарапанную чернилами этикетку. «Ах, боже, это от Уолдо!» «Этот придурок!» — сказала Шила. Уолдо дрожал от ожидания. «Всё равно открой» — сказала Шила. Они попытались поднять зафиксированную степлером крышку. «А-ах» — застонала Маша — «должно быть, он её заколотил». Они снова дёрнули за крышку. «Боже мой, тут нужна дрель!» Они потянули снова. «Ничего не выходит». Обе встали, тяжело дыша.
«Давай ножницами попробуем» — сказала Шила. Марша ринулась на кухню, но смогла найти лишь маленькие швейные ножницы. Потом она вспомнила, что её отец хранит коллекцию своих инструментов в подвале. Она спустилась туда, а когда вернулась, держала в руках большой резак для листового металла. «Это лучшее, что я смогла найти». Она запыхалась. «На, ты режь, а то я помру». Она рухнула на диван и тяжело вздохнула.
Шила попыталась поддеть скотч, но лезвие для это было слишком толстым. «Чёрт бы побрал эту штуку!» — сказала она с раздражением. И вдруг улыбнулась: «Есть идея!». «Что?» — спросила Марша. «Просто смотри» — ответила Шила, приложив палец ко лбу.Внутри посылки Уолдо был настолько охвачен волнением, что еле дышал. Его кожу покалывало от жара, и он чувствовал в горле биение сердца. Это будет скоро.
Шила подошла к другой стороне коробки. Затем она опустилась перед ней на колени, схватила резак за обе рукоятки, глубоко вздохнула и погрузила длинное лезвие через середину посылки, через малярный скотч, через картон, через прокладку и прямо через центр черепа Уолдо Джефферса, который слегка раскололся и выпустил небольшие ритмичные красные дуги, мягко пульсировавшие в утреннем солнце.
