— Ты не посмеешь принять такое решение, неблагодарная! — Мама стояла передо мной, размахивая руками. — Это твоя сестра, ей нужно помочь!
Я молча смотрела на неё, пытаясь понять, действительно ли она не видит в своих словах ничего возмутительного. Внутри меня всё бурлило, словно кипящий чайник, но снаружи я оставалась холодной и спокойной.
— Мне? Помочь ей? — переспросила я. — А кто помог мне, когда я ночами не спала, считая каждую копейку? Кто был рядом, когда я вытягивала себя из долговой ямы? Где была ты тогда?
— Ты всегда сама справлялась, — её голос на мгновение дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Ты же сильная, тебе не нужна была помощь.
— Сильная? — Я рассмеялась, горько и сухо. — Это оправдание, мама. Твоё оправдание. Потому что тебе всегда было проще заботиться о Вере.
Мама нахмурилась и тяжело вздохнула.
— Вера не такая, как ты, — повторила она. — Ей нужна поддержка. А ты… ты ведь знаешь, что тебе не нужно подачек.
— Да, я знаю, — ответила я, с трудом сдерживая злость. — Но это не значит, что я обязана жертвовать всем ради неё.
Мама сделала шаг назад, словно мои слова ударили её физически.
— Ты не понимаешь… — начала она, но я её перебила.
— Нет, мама, это ты не понимаешь, — я шагнула к ней навстречу. — Я не обязана снова и снова ставить чьи-то интересы выше своих. Я не обязана продавать свою квартиру, которую я покупала и выплачивала сама, чтобы Вера могла купить себе однокомнатную. Это абсурд!
Мама сжала руки в кулаки, её лицо побелело от напряжения.
— Это не абсурд, это жертва ради сем! — выкрикнула она, теряя самообладание. — Семья должна поддерживать друг друга!
Я вздохнула, почувствовав, как злость отступает, оставляя после себя только усталость.
— Семья, говоришь? — медленно произнесла я. — Тогда почему никто не поддержал меня, когда я нуждалась в помощи? Где была семья, когда я оставалась одна с ипотекой, с долгами, с этими стенами?
Она хотела что-то ответить, но слова застряли в горле. Несколько секунд она просто молча смотрела на меня, а потом тяжело вздохнула и опустила голову.
— Ты ведь понимаешь, что это конец? — спросила она тихо, словно боялась произнести эти слова вслух.
Я долго молчала, прежде чем ответить.
— Да, понимаю, — сказала я наконец, чувствуя, как что-то внутри меня разрывается на части. — Но это конец не для меня.
Этот разговор был последней каплей в долгой череде недопониманий и обид. Я всегда знала, что Вера была для мамы на первом месте. Это началось ещё с детства. Вера всегда была в центре внимания: её капризы, её желания, её проблемы всегда были важнее. А я? Я была той, кто «справится сама». Сначала я не обращала на это внимания, ведь я действительно умела справляться. Когда отец умер, и мама забрала к себе бабушку, я помогала, как могла. Я платила за коммуналку, брала на себя часть расходов, но никогда не просила ничего взамен.
Я помню, как купила эту квартиру. Это был момент, когда я почувствовала себя действительно взрослой. Да, в ипотеку, да, с долгами, но это была моя квартира. Мой дом. И я гордилась этим. Никто мне не помогал — ни мама, ни Вера. Всё сама, каждый рубль. Я даже не думала просить помощи. Зачем? Я же сильная, справлюсь.
А потом была свадьба Веры. Мама продала дом отца и вложила все деньги в торжество. Это был удар. Я не ожидала, что мама так поступит. Мне не было больно из-за того, что она не предложила мне часть этих денег. Нет, я не такая. Но сам факт… Почему она не предложила хотя бы частично помочь мне с ипотекой? Почему все деньги ушли на свадьбу сестры? Я проглотила обиду и снова осталась наедине со своими мыслями.
После свадьбы Вера и её муж жили в новой квартире. Мама приезжала к ним почти каждый день, помогала с бытом, готовила, играла с внуками. А я… Я продолжала жить своей жизнью, выплачивать ипотеку, работать. Мне некогда было думать о семье. Я встречала своего будущего мужа, и он стал моей опорой в этом мире. Мы вместе выплачивали ипотеку, строили планы на будущее. Я была счастлива, хотя и чувствовала себя отдалённой от своей семьи.
Всё изменилось, когда Вера развелась. Она вернулась к маме с двумя детьми, и это был настоящий хаос. Я не могла поверить, что мама предложила мне продать свою квартиру ради того, чтобы помочь сестре. Это был абсурд. Я категорически была против этого. И тогда между нами вспыхнул этот конфликт.
— Ты не можешь так поступать! — снова повторила мама, но теперь в её голосе не было уверенности, только усталость. — Ты же видишь, что Вера не справляется. Ей нужно начать жизнь с чистого листа.
— А я? — тихо спросила я. — Почему никто не думает о том, что я тоже хочу жить спокойно? Почему моя жизнь всегда оказывается на втором плане?
Мама опустила глаза и молчала.
— Я не буду продавать свою квартиру, — твёрдо сказала я. — Это не обсуждается!
— Ты никогда не была такой… эгоисткой, — прошептала она.
— Эгоисткой? — Я почувствовала, как внутри снова закипает гнев. — Знаешь, мама, может, быть эгоисткой — это не так уж и плохо. Может, наконец-то я научилась думать о себе.
Она долго молчала, а потом медленно кивнула, словно соглашаясь с чем-то внутри себя.
— Ладно, — сказала она, отходя от меня. — Если ты так решила… Я больше не буду тебя просить.
Я знала, что это была ложь. Мама никогда не сдавалась так просто. Но в тот момент мне было всё равно. Я сделала свой выбор. И теперь мне предстояло жить с его последствиями.
Спустя несколько дней после нашего разговора я снова встретила маму на пороге своей квартиры. Она выглядела измученной, словно не спала несколько ночей. Я знала, что она переживает за Веру, но в тот момент я уже не могла позволить себе снова стать заложницей чужих проблем.
— Привет, — сказала она тихо, и я кивнула ей в ответ.
— Привет, мама. Ты что-то хотела?
Она огляделась, словно искала правильные слова.
— Я просто… хотела извиниться, — произнесла она, наконец. — За всё. За то, что пыталась заставить тебя сделать то, что ты не должна была делать.
Я стояла, не зная, что ответить. Это было неожиданно. Но что-то внутри меня подсказывало, что её извинения не изменят ничего. Всё уже было сказано
— Хорошо, мама, — ответила я спокойно. — Спасибо.
Она повернулась, сделала шаг, и вдруг остановилась. Не оборачиваясь, она произнесла:
— Я… знаю, что ты права.
Мои брови слегка поднялись от удивления, но я не ответила.
— Ты всегда была сильной, — продолжила она, её голос был тихим и надломленным. — И я всегда надеялась, что тебе не придётся ломаться. Но, видимо, я ошибалась.
— Мама… — начала я, но она подняла руку, останавливая меня.
— Нет, — её голос звучал сдавленно. — Я хочу, чтобы ты знала… Я не просила тебя продать квартиру ради Веры, потому что хотела, чтобы ты жертвовала собой. Просто…— Она наконец повернулась ко мне, и я увидела в её глазах боль и сожаление, которые она, возможно, скрывала годами. — Просто я не знаю, как быть без тебя, когда ты больше не захочешь быть рядом.
Её слова пронзили меня. Это было признание, которое я не ожидала услышать. Я молчала, обдумывая её фразу.
— Мама, — сказала я, делая шаг вперёд. — Я никогда не хотела уходить из твоей жизни. Просто… я хочу, чтобы меня тоже замечали. Чтобы ты видела меня. Не как ту, кто всегда справляется, а как человека, которому тоже нужна поддержка.
Она кивнула, её губы дрожали, но она сдерживалась.
— Я поняла, — прошептала она. — Постараюсь понять это до конца.
Мы стояли напротив друг друга в тишине, которая больше не казалась тяжелой. Это было не примирение, но что-то начало меняться. И в этот момент я почувствовала, как давно зажатый в груди комок обид медленно начинает растворяться.