У спорта и искусства много общего. Эстетика, сильнейшие эмоции, упорная работа, созидание, стремление к новым вершинам... А вот объединить в себе искусство и спорт одному человеку не так-то просто.
Евгений Антипов – редкая личность, которая может издать книжку стихов в собственном оформлении и пробежать вместе с ней марафон. В юности он был членом сборной Ленинграда по лёгкой атлетике, победителем и призером различных всесоюзных соревнований. Художественная школа развила талант живописца; литературное объединение Виктора Сосноры – поэтический дар... Но, став членом Союза художников и Союза писателей, академиком Петровской академии наук и искусств, Евгений Игоревич в свои 66 лет до сих пор куда-то бежит, бежит... В переносном и прямом смысле: надев кроссовки и спортивную форму.
Поэтому наш разговор с ним – о том, как спорт влияет на жизнь и творчество, и какие важные черты вырабатывает в человеке искусства. А еще – как искусство помогает сохранить память о чемпионах, о спортивных достижениях страны.
– Евгений, можно сказать, что вы выросли в спортивной среде: отец занимался спортом, брат тоже... Сильно ли ваша жизнь отличалась от жизни ровесников?
– В юные годы моя жизнь от жизни ровесников отличалась, думаю, радикально. Уже с седьмого класса – три дня в неделю тренировки, три дня – художественная школа. Благо в неделе семь дней. Но был еще и факультатив по истории, и драмкружок. Все было интересно, без назиданий и нравоучений со стороны родителей. Учился хорошо, без троек в аттестате. В дальнейшем спорт стал требовать большей отдачи, результаты позволили поступить в спортивный интернат (теперь Училище Олимпийского резерва), где провел я лучшие годы школьного периода. Таким образом, вырос в спортивной среде и сформировался в ней со всеми оттенками личности, судьбе чрезвычайно благодарен. Хотя мои «вложения в спорт» гораздо больше отдачи – болезненным был, а две недели банальной простуды сводят на нет усилия двух месяцев жесткого труда.
В студенческие времена вставать приходилось на пару часов раньше своих сверстников – чтобы сделать первую тренировку, помыться, позавтракать и успеть в институт. Для богемного человека, каковым, наверное, я являюсь по признакам жизнедеятельности, такая бытовая аскеза – важный аспект при формировании личности. Чтобы оказаться в рядах сборной Ленинграда, мне приходилось делать не два шага вперед, а все восемь, и тренироваться чуть ли не на уровне международника – чтобы досадные семь шагов назад не отменяли поступательное продвижение. А шаги назад были неизбежны: хвори, сессии, курсовики, которые тоже требовали реальной работы с бессонными ночами. В общем, приходилось экспериментировать, увеличивать объемы.
Когда я заполнял в институте какую-то анкету, то задумался перед графой «максимальное число тренировок в неделю». Задумался потому, что максимальное число у меня 23. Две недели в режиме 4 тренировки в день на сборах я проводил. Но решил не ставить в тупик преподавателей кафедры, и указал число вдвое меньшее. Но преподаватель подошла и менторски указала на курьез: «как у вас может быть 14 тренировок, если в неделе всего 7 дней»? Тем не менее, могу сказать спокойно, что усилия были непропорциональны результату. И какой вывод из этого следует, в чем бонус такого жизненного опыта? В том, что цель, если ты ей предан, оправдывает средства, даже если они непропорциональны. Если ты предан своей цели. А прагматизм в оценке самой жизни неуместен.
Отец мой входил в состав сборной Ленинграда среди юношей, но отказался от участия в спартакиаде школьников, поскольку более важным для себя считал поступление в вуз на факультет с военной кафедрой – а там экзамены начинались раньше. Для меня такое решение парадоксально, поскольку сам я уходил из того же института в армию, когда в своей возрастной категории показал третий результат сезона в стране. А первые два результата принадлежали вообще-то членам Олимпийской сборной. Передо мной забрезжил некий призрачный шанс, и я на карту поставил, если не все, то очень многое. В армии мне посулили самые сладкие условия, но, оказывается: когда ты принял присягу, то разговор начальник ведет с тобой уже как с военнослужащим, то есть, без похлопываний по плечу. Так сказать, субординация и дисциплина. Дисциплина для меня оказалась делом несложным, а вот доводы относительно здоровья военнослужащего в армии не рассматриваются. Это серьезней. Поскольку для меня все обернулось серьезной болезнью, даже зашла речь о комиссовании.
А вот младший брат у меня был удачливее. Все у него складывалось как надо: ему предлагают из лыж перейти в биатлон, и через год он уже в юношеской сборной СССР; еще через пару лет – чемпион мира среди юниоров и т.д. Пять медалей чемпиона СССР среди взрослых, серебряный призер этапа кубка мира. И все это за очень короткую спортивную карьеру. Кстати, с его биатлонными друзьями я до сих пор поддерживаю контакт, а сам он не дожил и до 58 лет. Это обратная сторона успешности в спорте – когда кажется, что жизнь к тебе всегда будет развернута улыбчивой стороной. Что легко обретается, легко и теряется.
Поэтому, резюмируя свой ответ на первый вопрос, рассуждаю здраво: Олимпийским чемпионом, вероятнее всего, я бы не стал и при исключительном здоровье. Олимпийские чемпионы, это вообще уникальность: совпадение всего – здоровье, психика, талант, судьба. Но и опыт потерь/неудач тоже дорогого стоит. К тому же мои близкие друзья – из спортивной среды со стажем более полувека. Это очень весомый бонус.
– Вы рисовали многих спортсменов. Перечислите, пожалуйста, кого именно. И, может быть, вносили в портреты какие-то метафоры, аллегории?
– Самой титулованной моей моделью была Татьяна Казанкина, включенная в Энциклопедию величайших женщин истории – трехкратная Олимпийская чемпионка, семикратная рекордсменка мира. Легенда мирового спорта, бегунья столетия – такой титул ей присвоила западная пресса на исходе ХХ века.
Двукратный Олимпийский чемпион Дмитрий Васильев, биатлонист, а сейчас общественный деятель и медийная фигура, по завершении спортивной карьеры заказал мне свой портрет. Легендарный стайер Дмитрий Дмитриев – шестикратный чемпион и рекордсмен СССР; спринтер Алексей Семенов – трехкратный чемпион и рекордсмен Советского Союза, первая звезда в нашей тренировочной группе; Дмитрий Пушкарев – серебряный призер первенства СССР и мой тренер; Михаил Дидур – член сборной Ленинграда, а ныне доктор медицинских наук, директор Института мозга; Владимир Пресняков – поэт, переводчик, доцент Московского университета, а некогда член сборной Ленинграда и финалист Спартакиады народов СССР. Все эти известные бегуны Ленинграда были запечатлены.
Тамара Николаевна Москвина, заслуженный тренер России по фигурному катанию, была, так сказать, портретируема для альбома «Петербургский парадный портрет», что вышел к 300-летию Петербурга.
Что касаемо трактовки образа, то в XXI веке, когда музеи переполнены живописными шедеврами, создавать просто портрет – не самая лучшая затея. Необходим, считаю я, дополнительный флер настроения, недосказанности, намеков. Можно было бы, конечно, изобразить Москвину на фоне ледяного катка с коньками через плечо. Но, прежде, чем приступить к портрету, я беседовал с ней о жизни за чашечкой чая и, как Штирлиц, прощупывая возможный контекст, принцип «кодирования». И нащупал, когда узнал, что она невероятный балетоман. Вот и появился «День Терпсихоры»: в интерьере Александринского театра сидит женщина в красном (это любимый цвет Москвиной) и с гербом Советского Союза (в такие цивильные костюмы обычно одевали делегацию сборной на Олимпиадах). Нужные намеки и подсказки даны, автор избежал решений в лоб.
Дмитрий Васильев вообще изображен на фоне схемы трассы, которая, если присмотреться, очень напоминает Иоанна Чурикова, христианского миссионера начала ХХ века. Дело в том, что Дмитрий, при всей своей светскости, человек глубоко религиозный. Может, поэтому и стал двукратным чемпионом.
Эти «приемы кодирования» используются не интрижки ради, а нужны исключительно мне самому, для творческой стимуляции, для наполнения портрета дополнительными смыслами.
– Кто из российских художников хорошо рисовал спорт, спортсменов — как вы считаете?
– В этой номинации равных Дейнеке нет. Картины о спорте у него исчисляются десятками. По зову ли сердца он занялся спортивной тематикой, или партия-правительство подучили, но именно он стал певцом этого дела. Правда, в технических нюансах спортивных движений Александр Александрович разбирался не очень. Что не помешало ему создать новую нишу в живописи и ее же заполнить.
– Какие важные черты вырабатывает спорт в человеке? Что он дал конкретно вам?
– Завершать начатое, полагаю, это черта, благоприобретенная в спорте. Бесконечно переделывать детали и стремиться к максимально возможному для себя качеству – тоже оттуда. Способность анализировать свое психологическое состояние, понимать свой потенциал, ставить реальную задачу, – все эти ингредиенты из категории «самооценка и адекватность», позволяют достичь самоидентичности, без которой искусство бессмысленно.
Такой опыт интровертности позволяет и на чужое творчество смотреть четко, то есть, видеть, где автор заигрался, любуется собой, работает на публику, ленится, типа «и так сойдет», искренен-неискренен и т.п. Также прививка спорта избавляет от инфантильных заболеваний звездностью разной степени тяжести, от нездоровых подозрений в собственной исключительности. А творческих людей с такими проявлениями масса. Где они черпают материал для таких самоощущений – для меня загадка. Да, знаю, когда выигрываешь серьезные соревнования, возникает иллюзия, что теперь так будет всегда. Но только на нашу тренировочную группу приходилось свыше двух десятков медалей первенства СССР высшего достоинства, восемь рекордов Ленинграда и три рекорда страны. А значит, прийти с оттопыренной губой на тренировку после своего триумфа не получится – чья-нибудь реплика нужного содержания вернет на землю. Это при том, что локальные успехи в наше время доставались не просто, конкуренция в легкой атлетике была невероятная. Могло сложиться, что забег на 3000 метров – а это человек 15 – состоит из участников в майках сборной Союза. В такой компании и пятое место прекрасно, и седьмое, и десятое. Да и последнее, если установлен личный рекорд.
Помню эпизод, когда я показал результат, превышающий рекорд Ленинграда, но был-то лишь седьмым. Мораль: год назад да, стал бы рекордсменом, а сегодня, извини, седьмой. Как-то я выиграл у знаменитейшего Лассе Вирена, четырехкратного Олимпийского чемпиона. Замечательный факт биографии, чтобы бравировать им в соцсетях. Но, после финиша, чуть улыбаясь, я перед Виреном извинился, ведь оба мы понимали, выигрывать надлежало годами раньше, когда Вирен был на взлете. Только люди, ничего не достигавшие и толка в достижениях не понимающие, могут ляпнуть пафосную, но бессмысленную фразу о том, что надо быть обязательно первым. Стремиться – да, стремись, то есть, работай. И вообще, поскольку звездная среда в спорте – данность объективная (в спортивном интернате наши ровесники-пловцы имели уже титулы чемпионов «взрослой» Европы), то приоритет в отношениях постепенно смещался от почитания спортивных заслуг к человеческим качествам. Ну, да, этот герой, но дрянь-человек. И Бог ему судья. Спортивные достижения самые объективные и самые заслуженные, но в контексте времени зыбкие, а человеческие качества – это навсегда. И эта очевидная мудрость актуальна для всех социальных сфер.
Беседовала Юлия Медведева