В город ненадолго вернулось жаркое лето. По вечерам на улице так хорошо, что совершенно не хочется заходить в дом. А по утрам настолько жарко, что не хочется выходить наружу. Для дневного времяпровождения идеально горизонтальное положение под мерный гул кондиционера.
Воскресное утро плавно перетекает в полдень. Я не очень люблю выходные, потому что все три жующих рта находятся рядом одновременно и приходится что-то изобретать. С почти трëхлеткой в этом вопросе проще найти общий язык, чем с двумя старшими.
К тому же и в будние дни мне сложно даётся найти время для себя, а в субботу и воскресенье я об этом даже не вспоминаю. В лучшем случае, находясь уже одной ногой в кровати, успеваю протереть тоником лицо и махнуть пару раз по лицу ладошкой с кремом.
Выходные полны звуков. Их так много, что порою очень хочется прижать руки к ушам, чтобы дать им хотя бы пару минут отдыха и ничего не слышать.
Ш-ш-ш-ш, — тает на сковороде масло и начинает шкворчать яичница. Параллельно децибелы разгоняет электрический чайник, напоминая пролетающий самолёт. Громко закипает вода в кофеварке, поднимается ввысь и кухню обволакивает бодрящим ароматом. В соседней комнате дзынькают уведомления в мессенджерах сына. Телефон супруга напоминает о приближающейся осени традиционным августовским рингтоном «Кончится лето».
Ян со смехом бегает из комнаты в комнату, беззаботно топая ножками. Изредка недовольно мявкает кошка, попадаясь на пути маленькому вихрю. И где-то наверху зычно чихает сосед.
Вы ход ны е…
Машинка отжимает бельё, вздрагивая на оборотах. В окна влетают визги играющих в парке детей. Лупит по машине пролетевшиий сквозь дырки в заборе мяч. Глухой стук об багажник сменяется истерикой сработавшей сигнализации, переходящей в надрывный собачий лай. От подоконника отскакивает струйка воды. То ли окно моют, то ли кондиционер извергает излишки влаги. Я включаю в розетку блендер, взбиваю молоко и яйца, постепенно добавляя муку…
Тонкая струйка теста разливается по блинной сковородке. Время замедляется. Кажется, что даже шум за окном становится на пару пунктов тише. Блинчики — мой способ на секундочку прикоснуться к Дзену.
Своеобразная медитация. В голове смолкают и перестают толкаться мысли. Я погружаюсь в процесс. Пацаны просачиваются на кухню, усаживаются за стол, разливают по кружкам чай. Сметана и голубичный джем исчезают вместе с горячими солнышками золотистого теста. Я прихлëбываю кофе и самозабвенно продолжаю печь. Есть не хочется. Одним глазом поглядываю на жующих. У них тоже свой Дзен. Вкусовой.
Постепенно кухня пустеет. Остатки блинчиков небольшой стойкой жмутся к тарелке. Посуда вымыта, кофе взбодрил, я полна сил и энергии. Напоминаю мужу об обещанной прогулке и отправляюсь укладывать младшего на дневной сон. В доме разливается блаженная тишина. Янь спит. Остальные разбрелись по комнатам, опасаясь его разбудить.
Жёлтый блин Солнца перетекает в другой край неба. Янь проснулся и накормлен. Рюкзаки собраны, нас ждёт велосипедный променад у Воронежского моря. Отчаливаем от дома и катим прочь, через лес и новую развязку. Велосипедных дорожек в городе нет, но мы умеем аккуратно объезжать прохожих. Янь с мужем впереди, я за ними. Мне дорога даётся сложнее, два с половиной года велосипед грустно стоял в маминой квартире, дожидаясь своего часа.
Мы успеваем насладиться вечером, очередным потрясающим закатом, поиграть с Яном в футбол и покидать камешки в водохранилище. Уезжать от большой воды всегда немного грустно, но опускающаяся на город ночь не оставляет нам выбора. Летим домой, рассекая железными конями тëплый ветер.
Воздух пронизан ароматом срезанной травы. Вечерние огни пролетают над головой электрическими светлячками. Ночь цепляется на колёса тягучей медовой нитью, наматывая на спицы свою невидимую пряжу...
Двор отмечает наше возвращение громким стрекотанием сверчков. Впереди ещё целая неделя лета…