Ёлка несколько лет пела стебные поп-песенки вроде «Девочки-студентки», но сравнительно недавно у нее случился большой хит «Прованс»: о песне пишут масштабные исследования, ее пародируют, растаскивают на цитаты и, наконец, просто напевают. В беседе с «Новыми Известиями» певица, которая сейчас заканчивает новый альбом, рассказала о том, какой смысл она сама вкладывает в «Прованс», о благотворительности и своей жизни между Россией и Украиной.
По вашему ощущению, в новой пластинке будут песни, сравнимые с «Провансом» по влиянию на аудиторию?
Там есть песни, которые мне очень нравятся, а это гораздо важнее. Когда при записи человек начинает думать о хитовости или перспективах переплюнуть другую песню, из этого ничего путного не получится. Делая «Прованс», я тоже не рассчитывала на то, что он взорвет умы человечества, а просто экспериментировала. Невозможно просчитать формулу успеха песни – можно лишь предположить, но не более того. И то я считаю, что тогда это в чем-то перестает быть честным. Мне кажется, что песня может выстрелить и зацепить кого-то только в том случае, если она безумно цепляет прежде всего тебя. Тогда эта магия может перейти и на слушателя. А на новом альбоме – все песни мне родные и много для меня значат.
Сейчас считается, что пластинки вообще необязательно выпускать – они сразу утекают в интернет и заработать на них невозможно.
Так и есть. Но пока существует CD-формат, мне бы не хотелось им пренебрегать. Естественно, на следующий день все будет в интернете, но ведь остаются люди, которым хочется подержать диск в руках, посмотреть фотографии. В конце концов мне приятно подарить этот альбом кому-то – живой и настоящий, а не в виде какого-то файла. Плюс это какой-то этап в творчестве: приятнее шагать от альбома к альбому, чем от сингла к синглу. Я во многом очень старомодна.
«Прованс» вызвал волну пародий, переделок. Что-то из них вам понравилось, развеселило?
Много чего развеселило (смеется). Хорошо, когда над твоей песней ржут. Причем первые переделки этой песни мы делали сами. К сожалению, самые удачные из них озвучить я не могу, потому что там нецензурная лексика.
Было также много статей, исследований по поводу того, о чем эта песня – то ли об аэрофобии, то ли о том, что «пора валить из страны». А какой смысл вы в нее вкладываете?
Я считаю, что эта песня – об ощущении внутренней свободы. Все мы от чего-то зависим – от работы, от места жительства, от родных. И очень важно в какой-то момент почувствовать себя абсолютно независимой, даже просто придумать себе, что в любой момент можно поднять задницу и свалить куда хочешь. Потом, возможно, придется вернуться к своим обстоятельствам, к своим условностям, но вот сейчас – могу! Но вообще я не понимаю, что такого в этой песне, зацепившей огромное количество разных людей. Я читала эти исследования, это очень приятно. Видимо, есть в «Провансе» что-то магическое. Вообще там, как и во многих моих песнях, много самоиронии. Когда человек слишком серьезно к себе относится, это попахивает клиникой.
Есть ощущение, что в ранних песнях иронии было больше: «Девочка в «Пежо», «Девочка-студентка» - это был какой-то стеб, игра в шоу-бизнес, а «Прованс» - это уже настоящий большой поп-хит.
Вот и хорошо, было бы странно топтаться на одном месте и не предпринимать попытки сделать шажок вперед. Это нечестно по отношению к себе и своим творческим амбициям.
Многое ли изменилось в вашей жизни со сменой продюсерской компании?
Очень многое, и в лучшую сторону. Работаю сейчас с людьми, которых мне даже сложно называть своими продюсерами, потому что они мне компаньоны и напарники. Они делают всё, чтобы облегчить мою жизнь, и я не ощущаю на себе никакого давления, что очень важно. С ними приятно находить общий язык, приходить к совместным решениям. Мы с ними смотрим в одном направлении и помогаем друг другу. У нас очень схожие взгляды, схожие вкусы. Если мне песня нравится, я несу ее Аленке с Лианкой (Алена Михайлова и Лиана Меладзе, руководители компании «Вельвет мьюзик». – А.М.), и им она тоже нравится.
С бывшим продюсером Владом Валовым не было такого ощущения, он больше диктовал?
Да, тогда и я была моложе, и у него другие взгляды на работу. Но не хочется говорить о том, как было, лучше поговорить о том, как есть сейчас.
Влад ведь человек из немножко другой культуры, он один из гуру отечественного хип-хопа, который сейчас на большом подъеме. Вам эта культура близка, вы остаетесь в ней или уже двигаетесь в сторону шоу-бизнеса, гламура?
По своему натуре я никогда не буду ближе к тому гламуру, которым сейчас принято обзывать все, что блестит и шуршит. Хип-хоп-культура будет мне близка, пока она будет меня «качать». Да, я становлюсь популярным персонажем, и в этом нет ничего страшного для меня. Диссонанса у меня это не вызывает, но рэп по-прежнему всегда у меня в плеере. В моей жизни вообще нет ничего негармоничного. Мне кажется, я в том возрасте, когда уже нужно находить гармонию с собой.
А когда не получается?
Надо стараться. Не может не получаться просто так – не получается, когда ничего не делаешь. Нужно любить себя, ладить с собой. Не получится дружить с миром, если нет мира внутри. Это не проповедь, это истина, которую мне папа объяснял, еще когда мне было четыре года. Надеюсь, мои поклонники разделяют эту философию – по крайней мере, я им частенько об этом напоминаю.
Почему несколько лет назад вы из Ужгорода отправились за популярностью не в Киев, а в Москву?
Я долго размышляла на этим вопросом, но ответ прост: если бы мне тогда позвонили из Киева, я скорее всего отправилась бы туда. Но предложение поступило из Москвы. На самом деле странно, что я поехала: для меня тогдашней это совершенно нехарактерный поступок. Я всего боялась, во всем сомневалась, колебалась в правильности решений…
А по имиджу не скажешь: казалось, что вы такая решительная и в чем-то безбашенная.
Это то, кем я являлась и являюсь на сцене, где человек забывает о комплексах, о сомнениях. На сцене сомневаться нельзя, людей в зале не обманешь. Сцена очень лечит, и не только головные боли: сцена, как психолог, помогает разобраться в себе, избавляет от огромного количества комплексов, заставляет поверить в себя.
На Западной Украине не посчитали вас предательницей из-за того, что вы уехали в Москву?
Если кто-то так считает, я никогда не буду его переубеждать. Значит, они думают, что надо было остаться в Ужгороде и даже не попытаться воспользоваться шансом реализовать свою мечту. Шанс пришел на блюдечке и сказал: «Лиза, возьми меня!» Кто-то думает, что нужно было отказаться? Что ж, это его право. Я считаю иначе, но свою точку зрения навязывать не буду.
На вас как-то отражались шероховатости в отношениях между Россией и Украиной?
Может быть, в первое время на таможне я себя очень неловко чувствовала, но не более того. Я против конфликтов, тем более что украинцы, русские и белорусы – три самых родных народа. Все из одного теста. Нет такого человека в Воронеже, у которого не было бы двоюродной бабушки под Житомиром (смеется). Простым людям конфликтовать из-за какой-то границы, которую кто-то когда-то прочертил, по меньшей мере глупо.
Вы уже считаете себя москвичкой?
Я житель земного шара. Чем чаще я пересекаю границы, тем больше понимаю, что это условность. Мне одинаково хорошо везде, потому что я люблю жизнь и мне нравится то, что со мной происходит. Я дома и в Москве, и в Ужгороде. Зачем лишать себя какой-то из Родин? Я каждый день восхищаюсь Ужгородом, где родилась. Каждый, кто там побывал хоть разочек, начинает понимать, почему я брежу этим городом. Москва – город, который дал мне возможность реализовать мою главную мечту. Поэтому я не буду ругать ее, несмотря на все недостатки. Я считаю, что это нечестно: если ненавидишь город, нужно уезжать из него.
Вам поступали предложения об участии в предвыборных концертах - в России или на Украине?
Может, и предлагали, но я не особо жалую такие вещи. Никогда не скажу со сцены: «Голосуйте за того-то!», потому что плохо разбираюсь в политике. Я могу принять участие в концерте, организованном какой-то партией, чтобы спеть песни и пообщаться с публикой, но там не должны звучать призывы голосовать и висеть политическая символика.
То есть вы можете не знать фамилию президента, для вас главнее сохранять внутреннюю гармонию и содержать в порядке свою планету?
Ну, я не настолько, конечно, житель Марса (смеется), насколько вы сейчас описали. Я знаю, что происходит, но считаю, что в политику мне ввязываться… рановато. И еще много лет будет перманентно рановато.
Приходилось ли вам выступать на корпоративах у крупных чиновников – вроде того, что был так красочно описан в блоге Натальи Ветлицкой?
Такой жести жестокой, как у нее описано, вроде не было. Какие-то корпоративы у меня, естественно, есть, но для меня они являются такими же концертами, где зрители так же поют мои песни. Может быть, сначала мне было немного неуютно, но это зависело только от моего отношения к происходящему. Потом я убедила себя, что сцена есть сцена, а любые зрители одинаково хотят расслабиться и отдохнуть.
К вопросу о том, что вы «человек земного шара» и «пора валить». Думали ли вы о том, что с вашими вокальными данными можно рассчитывать на успех и на Западе?
Мне хорошо в том месте, где люди думают на том же языке, что и я. Если поступит предложение съездить в гастрольный тур, я с радостью соглашусь, но перебираться и записывать англоязычный альбом… Во-первых, я не настолько сильна в английском, скажу вам по секрету. Во-вторых, одну песню, которая мне понравится, записать можно было бы, но предпринимать эти шажки специально, с расчетом на какую-то будущую выгоду (смеется) – мне не хочется. По отношению к мировому шоу-бизнесу наш находится на уровне песочницы, и тешить себя надеждами, что я сейчас поеду и всех там быстренько покорю… Там и без меня нормально. Надо понимать, что если мы туда едем, то выступаем для русской диаспоры, не более того. Я воспринимаю ситуацию адекватно. Так что если я вдруг соберусь затмить Бейонсе, мои друзья меня где-нибудь закроют и будут чайком горячим отпаивать.
Сами пока не сочиняете песни?
Не-а. Вот до этого я еще действительно не доросла, но я думаю, что когда-нибудь дорасту. Я уже допрашиваю с пристрастием коллег, которые сами пишут себе песни: как они это делают, откуда это приходит? Думаю, что однажды я напишу свою песню. Понимаете, мне бы не хотелось сочинять какую-нибудь чепуху про дождик по лужам; это я и сейчас бы могла сесть и написать. Я надеюсь написать хорошую взрослую песню, которую было бы не стыдно показать людям.
Сейчас для вас на первом месте работа, или вы уже задумываетесь о семье, детях?
Я о многом задумываюсь, но не все свои мысли считаю нужным озвучивать. Какая-то часть жизни все-таки должна быть скрыта от посторонних глаз. Именно поэтому немногие знают о моей личной жизни, и я предпочитаю, чтобы так было всегда.
Как вы относитесь к благотворительности? Удается ли этим заниматься или вы предпочитаете это не афишировать?
Я считаю, что надо призывать людей делать добро, не забывать о том, что вокруг есть люди, которым гораздо хуже, чем нам. Но я против того, чтобы делать сюжеты о классной звезде, которая везет телевизор детям в приют. У меня был недавно очень неприятный случай: я договорилась приехать к деткам и очень просила организаторов, чтобы там не было прессы, но потом всё равно появились статьи, как Ёлка учила детей жизни. Поэтому я очень осторожно отношусь к благотворительности, прекрасно понимая, что многие люди просто прикрываются этим. Я стараюсь иметь дело только с проверенными фондами, которым лично доверяю, зная, что они отчитываются за каждую копейку. А пиар на благотворительности мне не нужен.
Если спросить иначе: кому нужно помогать в первую очередь? Старики, больные дети, бездомные животные – вам кого жальче?
Мне всех жальче. И кошечку, и собачку, и ребенка. Когда ты видишь, что человек прожил долгую жизнь и наверняка сделал много хорошего, а теперь стоит перед тобой с протянутой рукой, жальче, конечно, его. Когда ты приходишь к больницу к тяжелобольным детям, жизнь твоя делится на «до» и «после». Все твои проблемы, которые казались глобальными и неразрешимыми, просто превращаются в прах. Ничто не проблема, пока ты жив и здоров. Эти дети борются, они так любят жизнь… И они заслуживают гораздо большего, чем борзые, заплывшие жиром, пресыщенные взрослые, которых надо уговаривать съесть фуа-гра. Мне жалко всех. Я за то, чтобы мы почаще смотрели по сторонам – рядышком может оказаться кто-то, кому нужна наша помощь. Речь не обязательно идет о тысячах тысяч. Если они у тебя есть, поделись, а если нет, достаточно иногда просто поехать в детский дом, принести игрушку и пообщаться, поиграть с ребятами. Или завезти в кошачий приют десять мешков корма.
Алексей Мажаев, "Новые известия", октябрь 2011
