— Что с Кириллом? Где он? — влетев в отделение, кричит молоденькая блондинка. Она подбегает ко мне, вцепляется в руку и, глядя большими мокрыми глазами, поджимает губы. — Доктор, умоляю, скажите, что с ним все хорошо! Он ведь жив, да? Он жив?
Я пока понятия не имею, о каком пациенте идет речь.
Час назад к нам в хирургию доставили пострадавших с двух круизных яхт. Как я поняла, на одной яхте отдыхала влюбленная парочка, а на той яхте, что в них врезалась, развлекалась выпившая «золотая молодежь».
— Кирилл собирался сделать мне предложение, — всхлипывает девушка, вытирая черные от туши слезы. — Мы очень любим друг друга. Я не вынесу, если с ним что-то случится. Умру вместе с ним!
Имя Кирилл откликается во мне. Моего мужа тоже зовут Кирилл, поэтому я невольно представляю его.
Я тоже не переживу, если с ним что-то случится.
Мы больше девяти лет в браке, наш дом — полная чаша, у нас растет прекрасная доченька Тася.
Полгода назад мужу предложили перебраться в Сочи и возглавить один из филиалов банка. Мы обсудили это в семейном кругу и решили: переезжаем!
Кир улетел сразу после Нового года, а мы с дочкой перебрались к нему в мае, как только уладили все моменты в Москве и продали квартиру.
Купили здесь дом у моря, пристроили дочку в элитную гимназию, в которую она пойдет уже через месяц. Я неделю назад устроилась на работу в местную больницу, Кирилл успешно управляет филиалом. Одним словом, стало еще лучше, чем прежде: я больше не работаю в ночную смену, Кирилл стал реже уезжать в длительные командировки, мы проводим много времени вместе.
Но на новой работе есть свои нюансы: туристов и жителей Сочи привозят одного за другим. Столько происшествий происходит в курортном городе, с ума сойти!
Вот и сегодняшняя авария тоже случилась на воде.
И кто это такой «умный» доверил яхту восемнадцатилетнему выпившему парню?!
Он чуть себя вместе со своей веселой компанией не угробил, и влюбленную парочку на другой яхте заодно.
Бедняжка невеста… Вместо ожидаемого предложения руки и сердца, плачет в больничном коридоре и молится, чтобы ее любимый был жив.
Глажу девушку по спине и заглядываю в ее бледное, мокрое лицо.
— Пойдемте, вам лучше присесть.
Блондинка вытирает слезы рукавом красного платья и шмыгает носом.
— Если бы Кир не вышел на палубу за пледом, то остался бы цел... Зачем я сказала ему, что в каюте холодно?
Она набирает полную грудь воздуха и продолжает с надрывом:
— После столкновения дверь каюты заклинило, и когда спасатели добрались до меня, Кирилла уже отвезли в больницу. И никто, никто мне так и не сказал, что с ним случилось!
Блондинка вдруг бледнеет, испуганно охает и тянет через силу:
— А что, если мне не сказали, потому что он… он…
Я сразу понимаю, какая мысль пришла в ее голову. Усаживаю девушку на диван, стоящий в холле, прошу немного подождать и иду узнавать, в каком состоянии находится ее жених.
Подхожу к посту медсестры и прошу ее посмотреть, в какой операционной находится мужчина по имени Кирилл, которого доставили с яхты.
— Во второй, — подсказывает она.
Я подхожу к операционной, из которой как раз выходит мой коллега.
— Уже закончили? — интересуюсь. — Как пациент?
— Закончили, — кивает хирург. — Сделали операцию на ноге, он стабилен. Его сейчас повезут в палату.
Только собираюсь пойти обратно, к рыдающей невесте, и сказать, что ее любимый обязательно поправится, как вдруг двери операционной открываются и мимо меня на каталке провозят… мужа.
Несколько секунд смотрю на него, не веря глазам.
— Кирилл?.. — шепчу онемевшими губами.
Все тело сковывает от страха.
«Что с ним случилось? Как он оказался в больнице?» — в панике пытаюсь сообразить, пока что не понимая, в чем дело.
С колотящимся сердцем подбегаю к мужу, беру его за руку и сжимаю ладонь. Кирилл пытается сфокусировать на мне взгляд, затем прикрывает глаза. Видимо, он еще отходит от наркоза.
— Вы его знаете? — спрашивает медсестра и сбавляет ход, чтобы я могла идти рядом с каталкой помедленнее.
Только собираюсь сказать, что это мой муж, как медсестра убивает меня фразой:
— Этого мужчину доставили со второй яхты. С его невестой все в порядке, а вот его ноге «хорошо» досталось, конечно. Скорее всего, понадобится еще одна операция.
«Его н-невестой?» — повторяю про себя, чувствуя, как леденеют внутренности.
В следующую секунду меня словно током прошибает. Сердце на мгновение перестает стучать.
Я медленно разжимаю его пальцы, опускаю ослабленные руки, застываю на месте и стеклянными глазами смотрю на удаляющуюся каталку.
На ватных ногах иду к палате, в которую только что привезли Кирилла, и пытаюсь привести себя в чувство.
В голове густая каша.
Не могу понять, как муж оказался в больнице.
Сегодня утром он улетел в Питер по рабочим делам и даже словом не обмолвился о том, что задержится в Сочи. Все было как обычно: мы всей семьей позавтракали на летней веранде, затем я завязала ему галстук и поцелуем проводила в командировку.
«Маш, у меня рейс через час, — посмеялся он, когда я долго не могла выпустить его из объятий. — Увидимся завтра вечером, милая».
Затем поцеловал дочь и вышел за дверь.
Вскоре написал в СМС:
«Я на месте. Пару часов не звони, буду на совещании».
Получается, он уже вернулся из командировки?
Или… он вообще никуда не летал?
В сердце снова вонзается укол, и грудную клетку пронзает острой болью. Гоню от себя дурные мысли, которые безжалостно атакуют мозг.
Мы только что переехали в прекрасный дом у моря, устроились на новую работу, у нас началась новая жизнь, о которой мы оба мечтали. Без вечной спешки и бесконечных пробок, в которых провели половину жизни.
Я была уверена, что здесь, в романтическом городе, между мной и мужем чувства еще больше усилятся, но…
Господи, я даже подумать боюсь об этом.
Нет, нет, этого не может быть.
Та блондинка говорила о другом Кирилле. И медсестра что-то напутала.
Из моего рта вырывается истерический смех.
«Мой муж на яхте с молодой девицей? Да еще и предложение собирался ей сделать?» — продолжаю смеяться, считая, что его точно с кем-то перепутали.
Подхожу к палате и собираюсь войти, чтобы как можно скорее узнать, что случилось с Кириллом и насколько сильно пострадала его нога.
— Мария Андреевна, в третью смотровую! — вздрагиваю от голоса за спиной, и мне приходится идти к пациенту.
Приступаю к осмотру мужчины, который только что поступил после падения с электросамоката. Обрабатываю неглубокую рану на его руке и прошу снять рубашку, чтобы осмотреть ушибы, на которые он жалуется. Как только мужчина раздевается до пояса, я смотрю не на сине-красный синяк, который красуется на животе, а на его большой серебряный крест, висящий на толстой цепочке.
Этот крестик очень похож на тот, что носит Кирилл, поэтому я невольно вспоминаю один недавний случай.
У мужа есть привычка убирать крест на спину, когда мы занимаемся любовью. Он считает неправильным, если во время наших любовных утех крест будет скользить по моему обнаженному телу.
Пару недель назад он вернулся из командировки с перевернутым крестиком, и у меня даже мысли не возникло, что он был с другой женщиной.
— Кирилл, почему крестик перевернут? — поинтересовалась спокойно.
Он повернул голову к плечу, равнодушно хмыкнул, нащупал крестик и вернул его на место.
— Сегодня утром в баню ходил. Перевернул его, чтобы не припекал к груди.
Муж большой любитель попариться в бане, а в доме, который для него снимала организация на период командировки, как раз была баня, поэтому все выглядело логично.
Я все эти годы полностью доверяла мужу, была уверена в его любви и верности на миллион процентов, а сейчас…
— У вас все в порядке? — выводит из размышлений пациент.
— Да.
Тяну дежурную улыбку, обрабатывая рану на животе, а мысли тем временем пускаются вскачь: «Вдруг он не в бане был? Вдруг он перевернул крестик, когда ложился в постель с той блондинкой?»
Представляю мужа с этой молодой девицей, и в жилах застывает кровь.
— Точно хорошо себя чувствуете? — с тревогой глядя на меня, уточняет пациент. — Вы резко побледнели.
Хорошо? Нет, я чувствую себя отвратительно!
Мне хочется переместиться в сегодняшнее утро, на нашу летнюю веранду, где мы мило завтракали всей семьей, и ничего не предвещало беды.
Я не вынесу предательства.
В памяти один за другим всплывают моменты, на которые я еще совсем недавно не обращала внимания.
Вчера поздно вечером муж вошел в гостиную, прилег ко мне на диван и устремил взгляд в телевизор.
— Ты же вчера смотрела эту серию, — нахмурился он.
— Я? — посмеялась, повернув к нему голову. — Милый, ты в ванной перегрелся?
Я смотрю этот сериал не в прямом эфире, а в приложении, и новые серии там выходят с задержкой в один день.
Поэтому смотреть эту серию я никак не могла — она вышла только вчера вечером.
— Видимо, перегрелся… — заторможено ответил муж и перевел тему.
Мне оставалось только посочувствовать его состоянию.
— Кир, тебе срочно пора в отпуск, — повернувшись на другой бок, обняла его. — Иначе скоро начнешь путать дни недели.
Вчера я не задумалась над тем, с чего он вообще решил, что я уже смотрела эту серию, а сейчас…
Может, кто-то другой смотрел при нем этот популярный турецкий сериал? Так… в прямом эфире серия вышла позавчера в семь вечера. Я в это время ехала с работы, Тася была одна дома, а Кирилл в этот момент был на важной встрече с партнером. Раз он вчера вечером сказал: «Ты же вчера смотрела эту серию», значит, он видел ее позавчера в прямом эфире. В тот момент, когда должен был быть на встрече с партнером…
Может быть, это все полнейший бред, может, я накручиваю себя, но вещи, на которые я не потрудилась обратить внимания раньше, теперь не дают мне покоя.
Я отпускаю пациента и иду в палату к мужу, все еще надеясь на то, что это не тот Кирилл с яхты, из-за которого переживает блондинка, а сериал и крестик это всего лишь мое больное воображение.
Вхожу в палату, смотрю на спящего мужа и не могу сделать шаг в его сторону. Ноги словно приросли к полу, сердце болезненно сжимается.
Еще сегодня утром я смотрела на него совершенно другими глазами, говорила, что люблю, что буду с нетерпением ждать его возвращения, а сейчас горло сковало колючей проволокой, и я с трудом произношу его имя.
— Кирилл… — тихо бужу его. — Кирилл, проснись.
Муж не реагирует.
Он всегда плохо отходит от наркоза, и обычно пару часов после операции крепко спит.
Перевожу взгляд на вещи, лежащие на стуле. Его черный пиджак и такая же черная рубашка сложены стопкой, а брюк нет. Наверное, они испачканы кровью, если учесть, что пострадала нога.
Задерживаю взгляд на черном галстуке и каменею.
«Утром я заботливо завязывала ему этот галстук, чистила пиджак, и все это для того чтобы он поехал на свидание с любовницей?!»
Я мотаю головой, все еще отказываясь в это верить. Медленно выдыхаю и заставляю взять себя в руки.
— Это точно какая-то ошибка, — снова вырывается изо рта едва слышный истерический смех. — А может, я сплю?
В надежде на чудо, щипаю себя за руку и резко застываю, глядя на открывающуюся дверь.
— Кирюш, ты как? — слышится тихий голос и через секунду в палату входит… блондинка.
Та самая, которая так рыдала и просила узнать, что с ее Кириллом. Только сейчас подмечаю, какая она высокая, красивая и стройная. В обтягивающем красном платье, которое подчеркивает упругую грудь и тонкую талию.
На вид ей примерно двадцать три — двадцать четыре. Лицо как у фарфоровой куколки: гладкая ровная кожа, большие глаза, красиво очерченные губы, идеальный изгиб бровей.
Что тут скажешь… она выглядит так, словно только что сошла с обложки фитнес-журнала. Даже несмотря на то, что на лице есть небольшие черные подтеки от туши, а густые длинные волосы немного взъерошены.
Пристально смотрю на нее, не желая верить в то, что она любовница моего мужа.
Моего Кирилла, с которым мы рука об руку преодолели множество препятствий: от гречки на воде до ужинов в дорогих ресторанах. От коммунальной квартиры до дома у моря.
А теперь я узнаю, что у моего мужа есть любовница, которой он собирается сделать предложение.
— Доктор, — шепчет она и, подойдя ко мне, обдает приторно-сладким ароматом духов, — его жизнь вне опасности? Он очнется?
Не могу выдавить ни слова.
Разве я могла подумать, что когда-нибудь окажусь в такой ситуации?
Стою рядом с мужем, рядом с отцом моей дочери, которому только что сделали операцию, а какая-то молодая девица называет его женихом и переживает за его состояние.
Боже, это правда происходит наяву?
— Анжела… — с закрытыми глазами едва слышно хрипит муж.
Блондинка подбегает к кровати, садится рядом с ним, берет его за руку и наклоняется к лицу.
— Я рядом, милый. Я с тобой, все хорошо.
А дальше все происходит как в замедленной съемке: она медленно ведет рукой по его темным густым волосам, гладит его лицо с аккуратной черной щетиной.
От увиденного у меня замедляется пульс, слезы предательски жгут глаза, а в голове ударным колоколом звенит голос мужа: «Анжела…»
Мое сердце и так почти не бьется, но его безжалостно добивают следующие слова Кирилла:
— Анжел, слава богу, ты цела. Я за тебя очень переживал.
Переживал? За нее?! А за своих жену и дочь нет? Сердце ухает вниз, а затем подскакивает вместе с раздирающим душу гневом.
Муж не видит меня, но я собираюсь исправить этот нюанс и вмешаться в их трогательный диалог.
Рукавом халата смахиваю с лица слезы, обхожу блондинку, встаю рядом с мужем и прожигаю его взглядом.
Ещё больше историй здесь.
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.
***
Рекомендую книгу на вечер: «Бывшая жена. Счастлива без меня?», Елена Попова.
