Вовка сидел в машине на заднем сидении, обиженный на весь мир, особенно на отца. Руки скрещены на груди, нижняя челюсть чуть вперёд выдаёт, подбородок белеет от напряжения. Его старший брат тоже не в восторге от поездки, но держал себя скромнее – с отцом луче не пререкаться! Урежет финансирование.
- Саня, Володя, с родственниками надо общаться! – отрывая правую руку от руля, водя ею в воздухе, говорил их отец. – Я сколько себя помню, всегда с сестрой и с братом общался.
- Ты у дяди Славы не был года три, - поправил его Саша, мальчишка лет 13-ти.
- Ну, да… - вздохнул тоскливо Дмитрий Саныч. – А хотелось бы…, мама ваша переписывается с тётей Клавой. Будем ехать в те края, обязательно навестим их, надо вам и с Колькой (братом вашим) общаться. Через много лет вспомните мои слова. Всякое в жизни может случиться, но с родственниками надо общаться.
- Не хочу к тёте Маше в деревню, - подал голос Володя с заднего сидения. – У них дома всегда мухи и воняет. Во дворе ещё хуже! Я в том году в куриное го…но наступил, неделю в носу запах держался. А она нас заставляет на хоздвор ходить, помогать, даже курятник убирать.
- Мелкими вас не вытащить было из деревни летом, - усмехнулся отец.
- Не понимали многого, - ответил за себя и за брата Саша.
- Недельку погостите у них, мы с мамой вернёмся, потом приеду, заберу вас и Тоську с Петькой.
Сыновья поняли: деваться им некуда, придётся провести положенное время в деревенской ссылке. Там, где нет асфальта, личных границ – вся детвора спала в летней кухне, порою просто на полу. По утрам тётя Маша собирала мужа на работу, начинала управляться, шумела и грохотала, да и разговаривали они с дядей Васей громко. Их дети привычные – спят, как убитые, а Володе с Сашей не до сна всегда - всё слышали.
Ещё у них полный двор орущей птицы, лохматая, похожая на валик для краски псина во дворе, ко всем цепляется. Комары кусаются так, что сразу оставляют болячки на теле, мухи ещё больнее кусались. Грязная речушка за огородами – страшно лезть в неё, но приходилось: все купались и Володя с Сашей тоже, а то примут за слабаков.
Тётя Маша готовила вёдрами щи, борщи, каши на домашнем молоке, пахнущем коровой, заставляет есть творог со сметаной. Фу!
В этот раз они везут с собой сумку хлопьев к молоку, соков в тетрапаках. Компот тёти Маши тоже не очень, слишком насыщенный или кислый. Яиц, правда, шоколадных, для голодных Петьки и Тоси, им любая жвачка в радость, а яйца с сюрпризом будут подарком вселенной. И прочей мелочи из магазина, включая, йогурты в пластиковых стаканах, шоколадные батончики, чипсы, зефирки. Только бы тётя не перебрала их сумки, не вернула отцу со словами: «нам в деревне этого не надо, пусть дети натуральной едой питаются». Одна надежда у городских мальчишек на эту сумку с «нормальной едой», с ней хоть немного продержатся.
Мой ТГ и ОК
- Мы почти приехали. Дорога пролетела незаметно, - подмигнул старшему папа.
- Два с «половой» часа – это незаметно? Быстрее на Эверест взобраться, чем к ним в колхоз доехать.
- Осталось чуть-чуть.
- Ага, - дулся Вовка, - ещё столько же трястись по колдобинам!
- Всего 40 минут.
- Да? Мне всегда казалось, бесконечность, - Сашка повернулся к брату, Володя "дал ему пять", оба рассмеялись.
- Что разнылись, как девки! Я сказал, побудете у тёти Маши столько, сколько нужно! Посмотри на них: воняет им, это невкусно, здесь грязно, огород огромный, тётя заставляет работать. Не убудет от вас! Целыми днями в городе сидите в приставке, глаза из орбит лезут. Будете вести себя нормально, рожи не корчить, а то… - Дмитрий Александрович соображал, что может заставить избалованных мальчишек вести себя проще.
- Поняли мы, поняли, - сбавил тон и обороты Саша. Украдкой посмотрел на брата, взглядом показал, чтобы помалкивал.
Приехали, наконец, к деревенской родне. У двора, в лужах гуси и утки купаются, крякают, гогочут, шипят и запах… ни с чем не сравнимый аромат дремучей деревни. Пух птичий вместе с пылью ветер несёт, на возвышенности, напротив, их дома заросли репейника, выше человеческого. Оттуда и высыпали к приезжим дети деревенских аборигенов.
Вот и Таисия с Петей, чумазые, Петя вообще без майки. Кофейно-бронзовые от загара, счастливые. Пока дядя Дима возился у багажника, толпа босоногих, худых, грязных детей обступила Сашу и Володю в модных футболках, в белых кроссовках, шортах с пальмами до колен, они похожи на туристов с плакатов. Саша надел кепку на голову с надписью: реп –сила!
- Ребятки, идите сюда, - позвал всех дядя Дима. Раскрыл сумку, ту самую! С нормальными продуктами питания и начал раздавать сладости. Всем подряд! Без разбора. Эти босяки тянули руки и повторяли: и мне, и мне. Получив разноцветную пачку, спокойно отходили от большого внедорожника, со словами: спасибо. Саша и Вова готовы были накинуться на отца, вырвать сумку из рук, убежать в огород, в кукурузу, прикопать её там, но нельзя. А то не будет потом кассет для приставки, нового скейта, цепей и значков на сумку и кроссовки, ничего не будет! Отец ни копейки не даст им, даже на жвачку.
Парни, стиснув зубы, взяли свои рюкзаки и пошли во двор. Там тётя Маша, как обычно, с вёдрами, банками, задорная и весёлая, словно не в колхозе живёт, а в Эльдорадо, лезла обнимать любимых племянников.
Саша и Вова часик, покривились в дворе у родственников, пока отец был здесь. Только он тронулся в обратную дорогу, тётка послала всех наломать кукурузы, чтобы наварить сладкой. Дети всей бандой, вместо кукурузы, «ушли» огородами, через овраг и терновник на речку. Вечером получили все от дяди Васи, всех наказал: оставил без творога с вареньем, а есть хотелось после воды, животы сводило. Какие там жвачки и йогурты, миску борща бы, да побольше. Таисию не поругали, выкрутилась, сразу принялась гору посуды перемывать и показывать язык братьям, втихаря.
На следующий день было хуже, тётя Маша отправила детей бурьян по картошке рвать. Городские сразу мозоли на ладонях натёрли, очень старались, а Петька ломал и прикапывал бурьян, потому и справился быстрее всех. И братьям помог. Но обман их раскрыли через несколько дней и опять наказали, Тося вновь выкрутилась.
Противная девчонка, - думали о ней братья двоюродные и родной.
Две недели промчались как гусиный пух, уносимый ветром по пыльной дороге, а Дмитрий Саныч не ехал. Впрочем, сыновья о нём не вспоминали, им и без приставки, скейта и сборищ на городских стройках было чем заняться. Сашка сгорел и облез дважды. Володя уже смахивал на местного – только зубы белые.
Приехал отец ровно через месяц, перед сестрой очень извинялся, мол, работа такая, задержали в командировке.
- Тю-ю! Хоть на всё лето привози, не мешают. Обратно, как в том году учудили у соседки на крыше, яблоки воровали. Своих нету! Петька им, если что, ну, там… хворостиной. Твоих-то не сильно, - шептала она, прикрыв ладонью свои усики над губами. Пышная, румяная, прям дымковская барыня.
- Надо было по заслугам! – напускал на себя строгость отец. А ребята уже собирались домой, вещи, пропахшие насквозь деревенским духом, кидали в рюкзаки. Петька вместе с ними. А Тося плакала в уголочке за домом, её не пускают.
- Что ты там с пацанами будешь делать? – накричала на неё мать, когда она засобиралась на месяц в город. Петька на весь август едет. – Кто мне будет помогать? Нет, потом на неделю к бабушке Фае отправлю.
Услышав про бабушку Фаю, Таисия и убежала. Бабушка жила в такой же деревне, только в другом районе. Обидно: брат в городе отдыхать и развлекаться будет, она маме помогать.
***
Такими разными были Мария и Дмитрий. Он инженер на заводе, она жена тракториста – домохозяйка. Брат их, средний Вячеслав — крановщик, далеко живёт, приезжал очень редко. Но все они, так или иначе, общались, помогали друг другу. Бывало, доярка Мария, выручала брата, случалось он помогал её семье. Общались, дружили два брата и сестра и детей к этому приучали.
Правда, то лето, когда Таисия обиделась, за то, что её не забрал дядя в город, стал предпоследним для двоюродных братьев и сестёр. На следующий год они приехали в деревню с папой и мамой, и мама сжалилась над ним. Едва они вышли из машины, этот запах… эта пугающая, неуёмная птица по всей улице напугала и её. Погостили в деревне три дня, загрузили мешки с картошкой, луком, банки с огурцами и компотами от Маши и уехали. Больше ребят подростков не заставляли оставаться в деревне.
****
Потом учёба, Саша поступил в институт, решил пойти по стопам отца. Неугомонный Вовка тоже поступил после школы, но на первом же курсе привёл девушку в родительский дом со словами: я женюсь, мы ждём ребёнка. И родителям пришлось смирится с их решением.
Свадьбу справили, квартиру купили молодой семье неподалёку от себя. Надеялись, всё у них будет хорошо, Володя доучится, потом работать пойдёт, а пока они помогали. Но Вова, несмотря на свой юный возраст, принял другое решение: институт бросил, устроился на работу, через несколько месяцев его забрали в армию. Невестка с новорождённым внуком остались на попечении родителей, правда, в своей квартире.
Думали, после армии серьёзнее станет Володя, восстановится в вузе или на заочный пойдёт, но дети опять решили по-своему. Бросили всё в своём маленьком городке и уехали в мегаполис, на квартиру. Сноха уже второго ждала. Ругался Дмитрий Александрович с сыном, спорил, доказывал, просил подождать, но молодёжь ждать не желала. В никуда, почти с двумя маленькими детьми, без образования, без денег сорвались и уехали, выставив квартиру на продажу в своём городе.
Ругался, возмущался отец, но содержал и помогал семью сына. Надеялись только на старшего. Саша после института устроился не по специальности, а где платили больше – продавцом бытовой техники в большой магазин. Перечеркнув все пять лет своего обучения в вузе. Он хотел побыстрее встать на ноги, ни от кого не зависеть и у него получалось. Через два года взял в ипотеку трёхкомнатную квартиру, в самом центре города. Год всё было отлично: ремонт сделал, набрал кредитов в своём магазине и обставил жильё по последнему слову техники. Но случился кризис. Магазин закрылся, вся федеральная сеть разорилась, с работой стало туго, а у Саши долгов и кредитов в месяц на три папины зарплаты.
Пришлось Дмитрию Александровичу и сверхурочные брать на заводе, и таксовать на своём внедорожнике, да и супруге ужаться в расходах – тянули сыновей.
Вытянул в очередной раз папа всех, справился. Открещивался и обещал в следующий раз не помогать. Но куда он делся и в другой раз. Саша женился, дочка родилась. Работал сын уже в другом магазине, старшим смены и к большему не стремился. Даже не пытался.
Вымотали детки Дмитрия Саныча всего за несколько лет – обширный инсульт. Ему бы покой и отдых, но куда тут, детям надо помогать, такси не бросал. Через два года - конец. Больше помогать Саше и Володе было некому. Маму горем прибило, да так, боялись как бы и с ней удар не случился. И чем она могла помочь – в их семье отец был главным.
Началась у мальчишек самостоятельная жизнь, и никого из родственников, кроме мамы, у них не осталось, со всеми они давно оборвали связи. С кем общаться? С деревенщинами Таисией и Петькой? Толку от них?
Барахтались в своих проблемах и заботах ещё 15 лет Володя и Саша, а всё на том же месте: Сашка — кладовщик на складе, ипотеку до сих пор платит, женат, две дочки. У Вовки сын и дочь, живут на съёме, т.к. деньги от продажи своей квартиры, что родители им купили после свадьбы, растратили, как только перебрались в большой город. Думали, отец вечный, поможет.
Между собой общались, как учил отец, но в основном по телефону. Денег не было мотаться по городам, каждый держался за своё маленькое, утлое судёнышко, за свои проблемы и долги и отпустить не могли, потому что помочь некому.
***
- Саня, привет, - позвонил однажды Володя брату. – Мы тут подумали и решили…
- Привет.
- Пять лет у вас не были, маму повидать хотим, по родственникам проехать. У вас остановимся.
- Пожалуйста, целая комната свободна, но мы работаем, отпуска в этом году решили не брать, хотим уже закрыть ипотеку в этом году.
Брат поддержал. Вспомнили отца, поговорили о маме, о детях. Вспомнили деревенских Петю и Тосю.
- А где они сейчас? – спросил Володя у брата.
- Даже не знаю, 25 лет не вспоминал о них.
- Серьёзно?! Столько лет прошло?
- Мне было 14, когда я был у них в последний раз.
- Вот это да! Вот это время летит.
- У мамы есть контакты тёти Маши, можно узнать.
- Давай, хотя, я думаю, Петька спился в деревне. Таисия, как мама, вышла замуж и коровам хвосты крутит.
- Скорее всего.
Володя первым взял у мамы телефон тёти. Так рада была эта деревенская женщина услышать племянника, до слёз.
- Мы приедем к вам, тёть Маш? Хотим всех повидать, начать общаться, как раньше, как в детстве. Помните? С вами на похоронах отца и виделись?
- Да, родной.
- Вы там же?
- Да, но только наездами, как на дачу приезжаем, не бросаем дом. Тася лет пять назад нас в город перевезла, сама переехала с семьёй в Гомель. Муж у неё оттуда.
- Ни чё се!
- Да. Детишек трое, оба работают. Мы тут за их квартирой присматриваем, там у них дом.
- А Петя? Петя где? Как у него дела?
- В Калуге живёт, у него сервис. Занятой, ну прям, как ваш отец был. Строительные машины обслуживает. Он, сначала фермером хотел стать в селе, жена у него из нашей деревни, Ирочка. И вот кто-то из её родных, уговорил их поехать к ним, так они и остались там. Они со всеми общаются, даже с Колей, и вам звонили. Тася вам писала в соцсетях, несколько раз.
- Да мы… мы… как-то не сидим в интернете. На незнакомые номера не отвечаем.
Тётя Маша дала телефоны детей племянникам. Володя созвонился со всеми, Таисия звала в гости, случайно обронила, что полгода назад были в Питере, не хотели казаться навязчивыми, не звонили. Петру дозвонился Володя, но встретится не получится, уехал он отдыхать с семьёй на Алтай.
Повидал Володя брата родного в этот отпуск, маму, тётю Машу и её мужа, они как раз в деревне были. Всего два дня провели у них, больше не смогли – зрелище жалкое – умирала деревня. А эти два человека не могли оставить свой дом.
25 лет понадобилось братьям, чтобы понять простые слова отца: с роднёй надо общаться. На следующий год запланировали собраться летом у тёти Маши, или у Таисии – у неё дом большой, всем места хватит и Николай (другой двоюродный брат) должен приехать. В этом году Таисия с мужем к нему ездила, на следующий, они к ним, так повелось у них.
И ничего им не помешает, если кто-то не потеряется вдруг на 25 лет.