#прокурорскаяпроверка #дмитрийбелоногов #максимрюмин #александрчекалин #тётяполя #школа
- Весёлый у вас класс был, - прокомментировал Саша последнюю Асину фотографию.
- Да, нам повезло, что в нашем классе были в основном нормальные ребята, - согласилась Ася.
Неожиданно под окнами раздалось чьё-то пение:
Единственная мояяяяяяяяяяяяяя
С ветром обручённая.
Лицо Аси скривилось, как во время просмотров фильмов Мессалины Мордвиновой.
- Ты чего? - спросил Саша.
- Добрался-таки, - Ася едва не задохнулась от негодования.
Выглянув в окно, пара увидела стоявшего во дворе Грачёва.
- Ася, я люблю тебя, - прокричал он. - И все эти песни посвящаются тебе.
Я не могу без тебя,
Я не могу без тебя,
Видишь, куда ни беги
Все повторится опять.
- Антон, перестань, - твёрдо сказала Ася. - Сейчас соседи возмущаться начнут.
- Я буду петь до тих пор, пока ты не спустишься и не поцелуешь меня, - Грачёв продолжал стоять на своём.
Ты так красива.
Невыносимо
Рядом с тобою
Быть нелюбимым.
- Слышь, Басков недоделанный, - вмешался Сашка. - Шёл бы ты подобру-поздорову.
- Сам иди, - отозвался Грачёв. - Я-то Асю давно люблю и только я смогу сделать так, чтобы она была счастлива.
Стань моей,
Я дней далеких отблески
На заре вплету в твои распущенные волосы.
Просто стань моей.
Стань моей, молю тебя, пожалуйста.
В этой суете, поверь, жить без тебя.
Я так устал.
- Надо положить этому конец, - прошептал Саша.
Он сбегал в ванную и набрал полное ведро воды.
- Да, душ на него должен будет подействовать отрезвляю, - Ася поддержала Сашу.
Они взяли ведро и вылили воду на незадачливого Грачёва.
- Ася, я всё равно от тебя не отстану, - кашляя, прокричал Грачёв, после чего убежал восвояси.
Царькова Макс нашёл в туалете - тот как раз наполнял лейку.
- Лентяи, ничего делать не хотят, - возмущался учитель.
- Вы Царьков Алексей Тимурович? - спросил Боец.
- Я, а что? - поинтересовался Царьков.
- Я Максим Викторович Рюмин, помощник прокурора, - Максим показал удостоверение. - Я хотел бы с Вами поговорить насчёт убийства Глафиры Пахомовой.
- Должен сказать, что после её смерти все - и учителя и ученики - вздохнули с облегчением, - сказал Царьков. - Она всех затерроризировала.
- А правда, что у Вас в тот вечер был конфликт с погибшей? - спросил Рюмин.
- Ну да, поругались, - не отрицал Царьков. - Представляете, на меня она натравила РАНО только из-за того, что я ткнул ученика 10-ого "Г" Романа Горностаева носом в тетрадку! Я не мог этого не сделать, иначе всё взорвалось бы! Только вот не понятно, с чего она взялась защищать Горностаева, ведь у него был конфликт с его матерью.
- Из-за чего? - спросил Макс.
- Понимаете, семья Горностаевых многодетная - пояснил Алексей Тимурович. - Как Вы уже догадались денег не хватает. А Пахомова просто под разными предлогами сдирала с родителей учеников уходившие потом в никуда деньги. А матушка Горностаева в последний раз не смогла сдать добро на ремонт, вот Пахомова и обиделась. Зато одноклассника Горностаева - мажора Адольфа Богачёва - она покрывала. А он такое творил - и всех обзывал, и деньги у малышей отбирал, и к девчонкам приставал, и уроки срывал. А один раз произошёл вопиющий случай. Богачёв и его шестёрки на уроке взорвали самодельную бомбу, чтобы не писать контрольную! Представляете?! А эта коза никаких мер не предприняла!
- А могу я поговорить с этим Богачёвым? - спросил Макс.
- Конечно, - ответил Царьков. - У них сейчас урок истории на третьем этаже. Можете также поговорить с классным руководителем 10 "Г" - историком Семёновым Павлом Павловичем.
- И последний вопрос, - уточнил Макс. - Где Вы были в тот вечер, когда совершили убийство?
- Со всеми на встрече выпускников, - сказал Царьков. - А потом мы с женой Лилей в театр ходили. У меня и билеты сохранились - я их выбросить забыл.
Царьков достал из кармана пиджака билеты и показал их Максиму.
- Спасибо, Алексей Тимурович, у меня больше нет к Вам вопросов, - сказал помощник Белоногова. - Но мой Вам совет - пересмотрите своё поведение по отношении к ученикам.
И Макс стал подниматься на третий этаж.
В кабинете на третьем этаже шёл урок истории. Учитель Семёнов – невысокий худой человек с аккуратным пробором в пепельных волосах – сидел, полуобернувшись к доске. Перед картой Киевской Руси, вертя в руках указку, маялся Рома Горностаев – долговязый рыжий парень с таким количеством веснушек, что они покрывали не только его лицо, но и кисти рук.
- Ну вот… древляне проиграли сражение, отступили и заперлись в своей столице… э-э… как она там…
- Искоростень! – зашептал со второго ряда его сосед по парте Игорь Горшков. – вихрастый брюнет в маленьких квадратных очках.
- Тихо, - услышав шёпот, вмешался Семёнов. – Роман, вы же знаете… Ну?
- Ну этот… как его… а, точно, Искоростень! – обрадовано воскликнул Рома. – Тогда Ольга со своими воеводами осадила город. Сначала древляне защищались, а потом, - он снова замялся, - когда в городе кончились воины, хлеб… ну, и другие продукты питания…
Класс разразился хохотом. Громче всех, явно задавая тон, смеялся щуплый парень в дорогом кашемировом свитере, похожий на хорька.
- А ну-ка, цыц! – строго осадил их Семёнов. – А то будете читать параграф по цепочке. Богачёв, встаньте!
Тот нехотя поднялся.
- Напомните-ка нам, как умер киевский князь Игорь Старый?
С первой парты тут же взметнулась рука. Отличница и староста класса Виринея Жнецова - девушка с густыми каштановыми волосами - не утерпела, хотя и знала, что это воспитательная мера.
- Ну же? – Семёнов не сводил глаз с Богачёва.
- Его эти, древляне взяли в плен, - украдкой глянув в учебник, как можно небрежнее ответил Адольф. - привязали к двум берёзам и разорвали…
- Именно, - подтвердил Семёнов и, кивнув в сторону окна, прибавил: - А берёз и у нас в саду хватает, так что ведите себя прилично…
Богачёв сел, красный и злой. Он хотел было нахамить в ответ, но, пока подбирал слова, момент был упущен: в дверь кабинета постучали.
- Войдите! – сказал Семёнов.
В дверях кабинета стоял Максим.
- Интересно тут у вас, - заметил он. - князья, берёзы… Заслушаешься.
- Вы из РОНО? – обеспокоенно спросил Семёнов.
Ученики взволнованно зашептались. Здоровенный лоб с «камчатки» торопливо запихнул ногой под батарею обломок монтировки.
- Нет, я из прокуратуры. Помощник прокурора Максим Рюмин. Это десятый «Г»?
- Верно, - историк встал. – А я классный руководитель, Семёнов Павел Павлович.
- Мне нужно поговорить с вашим учеником Адольфом Богачёвым.
- Со мной? – Адольф заметно побледнел.
- Именно, - строго сказал Максим. – Здесь есть свободный кабинет?
- Боюсь, нет. Разве что учительская.
- Я никуда не пойду! – запротестовал Богачёв. – Вы не можете меня допрашивать без учителя и адвоката!
Класс сдавленно хихикал.
- Во-первых, вас никто ни в чём не обвиняет, - строго напомнил Максим. - А во-вторых, учителя здесь найти не проблема. Павел Павлович, вы согласны присутствовать при допросе?
- Разумеется, - кивнул историк и обратился к классу: - Домашнее задание: законспектировать параграф «Культура языческой Руси». Начинайте пока выполнять.
- Ну всё, попух Гитлер с хвостом! – злорадно объявил Горшков, когда дверь класса захлопнулась. – Вот повезло!
- Ребята, не орите, - запротестовала добросовестная Виринея, развернув учебник. – Читать мешаете.
А в это время Белоногов вошёл в школьную столовую. От праздника уже не осталось и следа – это, в принципе, понятно, но успел исчезнуть и меловой контур на полу, напоминавший о том, что в материалах дела это помещение значилось как место преступления.
За прилавком, на котором рядами лежали булочки с липкой сахарной глазурью, продолговатые сплющенные пирожки и песочные пирожные цвета монтажной пены, никого не было. Переборов искушение цапнуть с подноса пирожок, Белоногов прислушался. В кухонном отсеке разговаривали две женщины.
- А это правда, что следователь по школе ходит? – спросил молодой голос. – Как бы за нас не принялся.
- Не будешь болтать, так и не примется, - отрезал другой, прокуренный и довольно вульгарный. – Ему убийца нужен, а не мы.
- А я по телевизору видела, - не сдавалась молодая. - Как адвокат искал шантажиста, а поймал управляющую кафе, где он встречи назначал. И посадил за воровство!
- А ты больше смотри телевизор, - огрызнулась вторая. – В жизни-то ещё никого никогда за руку не хватали, если крыша сверху не сдаст. А наша теперь никого не сдаст, даже если захочет.
- Что, милок, Томку с Дарьей подозреваешь? – послышался над ухом у Белоногова новый голос. – Только тут ты ошибся. Эти две на покойницу чуть ли не молились.
Дмитрий Сергеевич обернулся. Перед ним стояла толстенькая, коренастая старушка в синем халате технички и весёленькой красной косынке с белыми горошинами.
- А откуда вы знаете… - удивился прокурор.
- Да что я, по-твоему, телевизор не смотрю? – захихикала старушка. – Прокурора, его за версту видно. Особенно такого внушительного, как ты.
- А вы кто?
- Я-то? Техничка я, Столетова Агриппина Егоровна. Можно просто – тётя Груша.
«На нашу тётю Полю похожа, - подумал про себя Белоногов. – Хотя кто знает, наверное, в любом ведомстве есть своя тётя Поля».
- Так вам что-то известно по поводу поварих? – уточнил он.
- Ой, милок, мне чего только не известно! – махнула рукой тётя Груша. – Пойдём-ка отсюдова. И на булочки тутошние не заглядывайся, они только с виду съедобные.
Белоногов украдкой вздохнул и последовал за новой свидетельницей.
Учительская опустела. По мнению Макса, это было очень кстати. Адольф уселся на кожаном диванчике и поглядывал на старших весёлыми наглыми глазами.
- Ну, чего вам? – спросил он.
- Мне известно, что покойная Пахомова замалчивала ваше безобразное и незаконное поведение, - начал Боец. – В том числе и про самодельную бомбу.
- Ой, не гоните волну, - кривляясь, протянул Богачёв. – Из-за бомбы прокуроров не вызывают.
- Ещё как вызывают, - строго прервал Максим. – И даже сажают, между прочим. Статья такая есть – уничтожение имущества путём взрыва…
- Блин, хватит уже! – взвизгнул мажор. – Сначала Амбридж... Ну, директриса мне весь мозг насиловала с этой бомбой, пока ласты не склеила, грозилась из школы выпереть, теперь вы…
- Так значит, у вас были основания желать ей смерти? – Максим невольно обрадовался: нахальный юнец не внушал ему никакой симпатии и, пожалуй, вполне годился на роль убийцы.
- Слышь, прокурор, вот не надо! – вскочил Адольф. – Я фазеру скажу! Фазер пёрнет, тебя сдует, понял?
- Так, - вмешался Семёнов. – А если твой, как ты тут выразился, фазер узнает, какими словами ты тут его расписываешь? Не влетит тебе?
Адольф резко заткнулся.
- Вы только фазеру не говорите, - пробормотал он. – Он на почве понтов двинутый… Типа мы дворяне. За такие слова может и в бубен.
- Странный у вас отец, - усмехнулся Макс. – За словечки, значит, в бубен, а бомбы взрывать и деньги у малолеток выпрашивать – это дворянину не зазорно.
- Ну чего, ну, в конце концов, бомба? – загнусил Богачёв. – Это вообще не я сделал, а Кривенко – это у нас амбал такой на задней парте сидит… Он и взорвал. А малолетки – это так, просто бизнес.
- Однако Пахомова хотела выгнать тебя из школы, - настаивал Макс.
- Хрен бы она выгнала, - пренебрежительно возразил Адольф. – Она у фазера взятку вымогала, а он упёрся. Тоже, раскатала губу! Он ведь если захочет…
- Знаем-знаем, - перебил Макс. – То есть, вы хотите сказать, не было у вас причин желать смерти Пахомовой?
- Ей? – пожал плечами Адольф. – Да она полный ноль в контексте мировой революции. Хотите – фазера спросите.
- Спрошу, - кивнул Максим. – Заодно и о том, где вы были вечером 23 сентября.
- А чего спрашивать? Мы всей семьёй в ресторане ужинали. Мама в тот день свой второй ресторан открыла. «Наргис» называется.
- Ладно, - решил Макс, - Проверим. – Можешь идти. И имей в виду, если не прекратишь свои выходки – придётся нам говорить с тобой в присутствии адвоката.
Адольф пулей вылетел в коридор. Семёнов тоже поднялся, но Макс задержал его:
- Павел Павлович, нам нужно проверить ещё одну версию. Вы не скажете, кто из учителей не прошёл переквалификацию?
- Эта переквалификация – просто инструмент для вымогания денег, - сумрачно объяснил Семёнов. – В основном все платили, а кто не мог платить или артачились – вылетят. Меня, например, только потому и оставили, что до меня у них три историка сменилось, мистика прямо. Или Лабутин – он числится тут формально, на самом деле он художник и школе рекламу делает. А вот Угрюмову и Тимаковой не повезло.
- А кто они? – уточнил помощник прокурора.
- Николай Петрович – наш военрук, а Александра Аркадьевна – тренер школьной команды по плаванию. Не знаю, чем они вдруг провинились, ведь давно здесь работают…
- Всё ясно, - сказал Макс и набрал номер Белоногова.
- И чего этот ненормальный к тебе привязался? – рассуждал между тем Сашка, пока Ася заваривала чай. – Неужели и правда старая любовь вспыхнула в грудях?
- Ни за что не поверю, - возразила Ася. – Разве что бывшая отставку дала.
- А вдруг он у тебя денег хочет занять? – предположил парень.
- Отпадает. У него самого денег завались – в школу тогда приехал на иномарке, костюм от Кардена… Он вроде как занялся бизнесом.
- Без высшего образования? – Сашка прыснул, а потом прибавил уже серьёзнее: - Слушай, тут дело нечисто. Принеси-ка свой ноутбук.
- Ты что задумал?
- Будем пробивать Грачёва, - Сашка достал из кармана флешку, на которой хранил резервную копию базы данных. – Надо же разобраться, что у этого типа на уме, пока он весь дом не переполошил!
У окна тётя Груша остановилась и, облокотившись на подоконник, спросила:
- Так ты, выходит, ищешь, кто Пахомову на тот свет отправил?
- Ищу, - подтвердил Белоногов. – Мне сказали, что она воровала…
- Э! «Воровала!» - передразнила тётя Груша. – Так воровать, как покойница, уметь надо! Ей золотую гору насыпь – и ту растащит. Все деньги – что от родителей, что от нас, грешных, что сверху, из этого, прости господи, роно-гороно – всё Пахомовой в карман шло. А ей и этого мало.
- Неужели? – ужаснулся Белоногов.
- Да будто не знаете, - усмехнулась тётя Груша, - кобыла издыхает, а всё траву хватает. Что-то в последнее время покойница затеялась в шпионов играть…
… Домывая кабинет рисования, тётя Груша, пятясь, перешагнула через порог и столкнулась с Пахомовой.
- Ох! Дура старая! – директриса отскочила, поправляя причёску. – Ты чего тут делаешь?
- А вы чего под ногами путаетесь? – проворчала в ответ тётя Груша и наклонилась, чтобы выжать тряпку. – Не видите, тут уборка?
- Не смей мне указывать! – взвилась Пахомова. – Смотри, уволю, маразматичка старая!
- Уволила одна такая, - уборщица подняла ведро и швабру и закрыла дверь кабинета. – Кто тогда за вами грязь убирать-то будет?
- Дверь не запирай! – прикрикнула Пахомова и вошла в класс.
- Как хотите, - пробурчала тётя Груша. – По чистому-то ходить не велик труд.
… - Словом, заметила я, что Пахомову в этот класс так и тянет, будто мёдом ей намазано.
- А кто у вас рисование ведёт? – поинтересовался Белоногов.
- А известно кто, Лабутин. Ну, вы его сразу узнаете, такого хлыща во всей школе нет!
- Ясно, - сказал Белоногов. – Ну что, пойду искать этого вашего… хлыща.
- Иди-иди, - кивнула тётя Груша. – Ежели чего надо – так я на третьем этаже подметать буду.
Не успела она уйти, как у Белоногова зазвонил телефон.
- Дмитрий Сергеевич, у нас пока все версии проваливаются, - объявил Макс. – Но у меня новая информация. Оказывается, некоторым учителям грозило увольнение как не прошедшим переквалификацию: это обэжешник Угрюмов и физрук Тимакова.
- А у меня тоже есть новость, - ответил Белоногов. – Оказывается, Пахомова зачем-то следила за кабинетом рисования. А может, и за учителем рисования – Лабутиным.
- Я про него тоже слышал, - вспомнил Макс. – То есть вы сейчас им займётесь?
- Само собой. А ты иди к этим двоим, профнепригодные которые.
- Дмитрий Сергеич! – запротестовал Макс. – У меня же нет машины времени! Надо ещё про-верить алиби Адольфа Богачёва и его отца…
- А это ты Ильину позвони, - ответил Белоногов, - он у нас теперь в техотделе управляется.
А в это время в техотделе…
- Завис! – Павел Валентиныч, давая выход своему возмущению, грохнул кулаком по столу. – И как только Сашка справлялся с этой железкой? Она ж на ладан дышит!
- Что стряслось? – в кабинет вбежали Ольга и тётя Поля.
- Да комп сдох! – пожаловался Ильин. – Впору новый покупать.
- А Сашка-то и на старом ухитрялся, - ехидно напомнила уборщица.
- Так, хватит! – перебил Ильин. – Ты меня не переубеждай. Не хочет Сашка работать – пусть сидит голодный. Сами управимся.
- Без компьютера? Это невозможно! – возразила Оля.
- Сколько лет управлялись, ещё при советской власти!
- Я не в том смысле, - уточнила помощница. – Я же говорила с потерпевшими по делу о публичном доме, так вот, они все утверждают, что их всех заманили на место похищения через какие-то сайты в Интернете.
- Тьфу! – плюнул Ильин.
_________________________________
Были использованы тексты следующих песен:
Филипп Киркоров - "Единственная моя"
Валерий Меладзе - "Я не могу без тебя"
Quest Pistols - "Ты так красива"
Челси - "Стань моей"
