– А мне обязательно прямо смотреть? Может, обойдёмся без этого, а? – с надеждой спросил мужчина в дорогом костюме от Valentino и рубашке с золотыми запонками.
– Нет, не обойдёмся. Она ждёт, – внезапно твёрдо заявил его помощник в костюме попроще и в рубашке без каких-либо запонок.
– Так, давай, перенесём на завтра, например…
– Нет, – непреклонный второй отказ прозвучал слишком громко. Да так, что даже секретарша за стеклянной перегородкой, которая до этого усиленно стучала свежим маникюром по клавиатуре, внезапно вздрогнула и на пару секунд замерла.
– Я не понимаю! Вообще не понимаю! Зачем? За эти сто дней я доказал, что достоин называться…
– Да, да, несомненно. Но нет, – помощник вдруг без разрешения закурил прямо в кабинете.
Секретарша пару раз кашлянула, но звуки нежно клацающих кнопочек не затихли.
– Господин мэр, – помощник выпустил колечко дыма в потолок кабинета, – это традиция. Маленькая, древняя, но гордая традиция. От неё не отступали последние лет восемьсот. И, заметьте, жили более-менее нормально.
Мэр нервно ослабил узел галстука от Salvatore Ferragamo:
– Меня вообще-то ждут в другом месте…
– Там дело-то пяти минут! – настаивал помощник. – Посмотрите – и езжайте потом куда хотите.
– Эти люди не привыкли ждать. А их деньги тем более, – последнюю фразу мэр пробормотал себе под нос, отвернувшись от помощника и секретарши.
– Ну, уважьте бабулю! Всего пять минут, – и помощник взял мэра за локоть одной рукой, а другой подал ему скромное зимнее пальто от Roberto Cavalli. – А с небольшим опозданием я всё-всё-всё улажу!
– Ладно, – сдался мэр. – Мне просто посмотреть и всё?
– Да, просто посмотреть, – помощник легко подталкивал главу города к выходу.
– Но не дольше пяти минут! – пискнула из-за своего монитора в спину мэра секретарша. И её свежий маникюр снова заклацал по клавиатуре.
Зимний вечер навалился на город внезапным морозцем и ясным звёздным небом. Путь у мэра занял от силы минут двадцать. Он припарковался неподалёку, вышел из своей BMW 7 обновлённой серии, выдохнул в свежий воздух.
– Просто посмотреть, уважить бабулю, – сказал глава города сам себе и направился к луже среднего размера.
Этот незамерзающий и неисчезающий в любое время года водоёмчик, располагающийся не в центре, но и не на самой окраине, жители прозвали Бабушкой Лужей. Или Вечной Лужей, так как за тысячу с лихвой лет сделать с ней так ничего и не смогли. Камни, глина, песок, доски, даже калёное железо и жертвенный петух – в старину ничего не помогало избавиться от этого злостного дорожного отверстия. В итоге через века три народ смирился, прекратил бранить градоначальников и даже стал считать Лужу мистической достопримечательностью города. Тогда же и возникла традиция.
Однако нынешний мэр ничего мистического в Вечной Луже не видел. Обычная недоработка и халатность дорожных строителей, с которой ему предстоит разобраться когда-нибудь. Потом. Может быть. Ведь сначала надо обустроиться на новом месте и в новой должности. Ну и перевезти кое-какие вещички из столицы, заодно порешав с одними влиятельными людьми свои проблемы. И частично – городские.
– Ну, привет, Бабушка Лужа, – хмуро поздоровался мужчина, даже не глядя в мутную водицу.
– Пос-смотри в меня! – тут же раздался вкрадчивый шепот.
– А?! Не понял… Это что? Розыгрыш?! – и мэр завертел головой в поисках камер скрытых и открытых.
– Посмотри в меня, я покажу тебе звезды… Посмотри, посмотри, посмотри-и-и-и!
– Бесовщина какая-то, – сделал вывод глава города, так и не обнаружив никаких камер на тихой улочке, где горел всего один фонарь, а прохожие отсутствовали как класс. Да и в редких домах света практически не наблюдалось. Словно весь небольшой, достаточно старинный район взял – и вымер в одночасье. Прямо где-то в половине восьмого.
– Посмотри в меня, – не отступал шёпот, и мэра начала бить мелкая дрожь. Он сделал пару шагов назад. Под его ботинком от Giuseppe Zanotti предательски хрустнула ветка.
– Посмотри…
Мужчина попятился к своему авто.
– …в меня! Я покажу…
Но машины на месте не оказалось. Глава города похолодел. Провёл рукой в чисто кожаной перчатке от Gucci по месту, где должна была стоять «бэха», но привычной твёрдости металла не ощутил.
– Что за хрень тут творится?! – выкрикнул мэр в морозный воздух, но ему никто из людей не ответил.
– … тебе звёзды! Посмотри в меня…
– Ладно! – разозлился градоначальник. – Я те щас посмотрю! Я щас как те посмотрю, что завтра кому-то поплохеет!
И он решительно подошёл к вечно незамерзающему водоёмчику и опустил взгляд вниз. В легкой мутности городской достопримечательности показались звёзды и его лицо. Но вот два особо ярких отражения небесных светил заняли позицию глаз мэрского двойника в луже.
– Я покажу тебе звезды! – голос из тихого и вкрадчивого внезапно стал насмешливым.
А мэрское лицо в луже вдруг превратилось в лицо… его матери, умирающей в захудалом хосписе от рака. Мужчина вспомнил, что он всего-то раз и навестил свою родительницу, больше отчего-то не тянуло. К тому же за ней ухаживала его первая бывшая жена, так что никаких проблем, вообще никаких.
Затем лицо матери сменилось лицом его первой супруги, от которой он ушёл к молоденькой любовнице. Ушёл, не оставив ничего из имущества, кроме маленькой дачи в своем родном городишке, чем-то похожем на этот, с Бабушкой Лужей.
Затем мэр увидел презрительное лицо своего единственного сына, ну, того, что от первой бывшей жены. Глава города как-то пытался наладить с ним отношения через десяток лет, но отпрыск, ставший уже молодым мужчиной, отказался. И зачем-то нагло напомнил бате о так и не выплаченных толком алиментах.
Затем появилось лицо второй бывшей жены, той самой, что была молоденькой любовницей, к которой мэр, собственно, и ушёл. Она хохоча паковала свои вещи, посылая его в эту проклятую точку на карте. Не к такой жизни она готовилась, не к такой! Столичная штучка так и осталась в столице. А ведь он хотел как лучше. После одной махинации ему светил либо срок, либо срок мэром в позабытом всеми древнем граде у почти пересохшей реки. Проще было согласиться на второе, с надеждой на выравнивание положения в будущем.
А потом лица стали меняться с бешеной скоростью. На мужчину смотрели то его помощник, то секретарша, которой он не разрешил съездить на час в больницу к отцу, то депутаты горсовета со своими идиотскими предложениями по уменьшению премий чиновникам. Вот уставший начальник транспортного отдела с просьбой выделить хоть что-то из бюджета на зарплаты водителям автобусов.
А за ним вынырнул пенсионер с пятого этажа, который умер в своей влажной квартирке, так и не дождавшись ремонта крыши. Что-то кричал из лужи торговец с рынка славянской национальности, которого его более смуглые «коллеги» выкинули с насиженного места. За ним шла мамаша с коляской и её регулярными жалобами на качество тротуаров. Ехали по ямкам и по кочкам велосипедисты, молившие о велодорожках.
Бежали в ближайшие алкомаркеты алкаши, чтобы потом усесться на лавочках и песочницах и орать свои песни под окнами спящих граждан. Студенты играли на музыкальных инструментах на главной площади, сшибая себе копеечку на пропитание, тем более что цены росли со скоростью чуть ли не света. Горожане, горожане, горожане… Вечно всем недовольные, которым всегда всего мало, мало, мало! Да будь они все прокляты!!!
– Прокляты, прокляты, прокляты, – заволновалась Вечная Лужа. – Прокляты, прокляты, проклят ты…
Глаза-звёзды в мутной воде засверкали ярче. Отвлечённый этим чарующим блеском мэр не заметил, как у лужи прорезался огромный рот.
– Посмотри в меня! – приказала бездна, и мэр наклонился ниже. – Я покажу тебе… – мужчина присел на корточки и стал пристально всматриваться в грязную воду.
Жидкие губы приподнялись над мутной поверхностью и раскрылись, обнажив по-акульи острые клыки и глубокую глотку. Но мэр упорно не замечал опасности, его манил блеск глаз Лужи, который так напоминал золотой.
– …покажу тебе… тебя! – и Бабушка Лужа с лёгким бульканьем заглотила главу города. С момента приезда мужчины прошло всего шесть с половиной минут.
В морозном воздухе разнеслось: «Посмотри в меня! И я посмотрю в тебя…» И потом настала тишина.