Жажда мести толкала нас вперед. Хотя ее-то нам, скажу откровенно, не хватало в начале войны.
«Преступления, которые мы стремимся осудить и наказать, столь преднамеренны, злостны и имеют столь разрушительный характер, что цивилизация не может потерпеть, чтобы их игнорировали, так как она погибнет, если они повторятся».
Статья опубликована в газете ПРАВДА в субботу 1 октября 1988 года:
Нюрнберг и «мертвое поле» под Орлом
Как-то в поездке на Орловщину маня поразило поле, которое уже почти полвека не пашут. В нем осколков, а то и целых бомб, снарядов, мин больше, чем земли. Поле больше не плодоносит.
Называют его в народе «мертвое поле». И вот сейчас, когда мне предложили написать о Нюрнбергском процессе над главарями фашистской Германии, я вспомнил «мертвое поле» и подумал: уж если оно не может отойти так долго, каково же душе человеческой? Не только израненным войной. Но и молодым, не знавшим ее, но познавшим безотцовщину, сиротство, одиночество. И сверлят их душу вопросы: как могло такое случиться, как не повторить ошибок прошлого?
По-моему, самое верное не поддаваться соблазну «переиграть» историю — невозможно это. Знать же ее нужно, знать не для галочки — для жизни. Старшим легче. Мы шли к Нюрнбергу долгим страшным путем по сожженной, поруганной земле, и не было на привалах более горячих вопросов, чем о том, что сделать с Гитлером и его кликой «потом», когда дойдем. Нет, не жажда мести толкала нас вперед. Хотя ее-то нам, скажу откровенно, не хватало в начале войны. Мы, юнцы только из школы, свято верили в братство людей труда и все ждали: вот-вот появятся докеры Гамбурга, рабочие Рура, и как трудно было целиться в идущих на нас людей. Ведь мы еще не знали, что Гитлер выполнил обещание вырастить молодежь, перед которой «содрогнется мир», «молодежь с блеском хищного зверя во взоре». Но впитанный с детства интернационализм спас нас от ненависти в конце войны, тогда, когда вступили на немецкую землю.
Чем же был Нюрнберг тогда и чем стал сегодня?
Он не был актом расправы победителей над побежденными. Понятно, что без победы не было бы и суда. Но он был предельно справедливым. Обвинение и защита имели равные права. Выработанные представителями СССР, США, Англии и Франции устав трибунала, общая процедура судопроизводства базировались в основном на англосаксонском праве. Из советского кодекса было взято немного. Например, предоставление подсудимым последнего слова. К соглашению четырех держав присоединилось еще 19 государств.
Разбирательство длилось с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. Было рассмотрено свыше пяти тысяч документальных доказательств преступлений нацистских вожаков. По делу преступных организаций — имперского кабинета, нацистской партии, гестапо, верховного командования, СА, СС, генерального штаба — 1.809 письменных свидетельств и шесть отчетов, обобщавших еще 196 тысяч показаний. Перед трибуналом прошли свидетели преступлений.
Доказательства были, по признанию главного обвинителя США Р. Джексона, «столь ужасающи, что лишали людей сна». Среди них протоколы об обнаружении в Освенциме семи тонн волос, спрессованных в тюки перед отправкой в Германию для изготовления тюфяков и теплых носков... В Данциге была найдена полупромышленная опытная установка для производства мыла из челoвеческих тел и дубления челoвеческой кoжи. Указание Гитлера «разрабатывать технику oбезлюживания, устранения целых расовых единиц...» осуществлялось в чудовищных масштабах. «Индустрия смeрти» поглотила 12 миллионов мужчин, женщин, детей, большинство на нашей земле и в Польше. «Не в бою, не в порыве страстей,— отметил английский обвинитель Шоукросс,— а в результате преднамеренного стремления уничтожить народы и расы, сломать традиции, учреждения и прекратить самое существование свободных и древних государств».
Нацисты не успели осуществить до конца свой план «Ост» об уничтожeнии в Польше, СССР, Чехословакии 120—140 миллионов человек. Он был рассчитан на 15—20 лет. «Тысячелетняя империя» просуществовала 12 лет, рухнув под ударами главным образом Советской Армии. На полях битв человечество вынесло приговор преступному гитлеровскому фaшизму. В Нюрнберге десять нацистских главарей были осуждены на смeртную казнь и повeшены. Одиннадцатый — Геринг покoнчил с собой. Их пепел после крeмации был развеян с самолетов.
В конце процесса и в Нюрнберге стала сказываться начинавшаяся тогда «холодная война». Представители Запада в трибунале отказались от осуждения Шахта, фон Папена, принимавших активное участие в прокладывании фашизму пути к власти в Германии. Оправдан был и нацистский главарь Фриче. Советские обвинители тщетно настаивали на осуждении главных проводников милитаризма — имперского кабинета, генштаба и верховного командования. Вскоре, когда началась ремилитаризация Западной Германии, стало ясно, почему это произошло.
Геринга освободил от виселицы офицер американской охраны, передавший ему ампулу с ядом. Кто стоял за офицером, кто подкупил его? Те же, кто дал скрыться от возмездия тысячам военных преступников. На западных «черных рынках» первых послевоенных лет нацисты всех мастей и рангов предлагали свои услуги в качестве экспертов по антикоммунизму тем, кто замышлял новый «крестовый поход» против социализма. Сотни, тысячи палачей (среди них изобретатель душeгубок В. Ряуф и пaлач Лиона К. Барбье) «крысиными тропами» переправлялись в США, в Канаду, на Британские острова. Эсэсовцы нанимались к диктаторам в латиноамериканские страны, к расистам ЮАР. Многие нашли применение своему опыту в ФРГ. «Вы спросите, почему мы использовали нацистов?» — откровенно заявил сотрудник американской военной контрразведки Дж. Брэмэл и сам ответил: «Это глупый вопрос, нельзя было работать без помощи нацистов. Кто другой лучше знал Германию? Кто был самым завзятым антикоммунистом? Бывшие нацисты».
На мой взгляд, напрасно стыдить, напоминать о международных обязательствах таким циникам или всевозможным «службам», действующим по принципу — цель оправдывает средства. Но трудно объяснить позицию руководителей западных государств, саботирующих выдачу преступников странам, где они совершили свои злодеяния. Разве эти палачи не отягчают моральный облик западного мира? Или как можно прятать у себя повинных в тысячекратных убuйствах в других странах и в то же время рассчитывать на доверие к себе народов — жертв этих преступников? Попытки уберечь их от возмездия идут вразрез с официально провозглашаемой линией на взаимопонимание.
Нюрнберг—это, конечно, не только история. Он «работает» и сейчас. По моим представлениям даже с большей отдачей, чем прежде. Утверждение трибуналом в международной жизни критериев преступности подготовки агрессивных войн чрезвычайно важно для современного периода перехода от конфронтации к взаимодействию в важнейших сферах человеческой деятельности. Страшный опыт прошлого и сейчас поддерживает психологическое сопротивление попыткам возродить атмосферу «крестового похода». И этот опыт был собран в Нюрнберге. На одном из первых заседаний трибунала американский главный обвинитель Р. Джексон произнес вещие слова: «Преступления, которые мы стремимся осудить и наказать, столь преднамеренны, злостны и имеют столь разрушительный характер, что цивилизация не может потерпеть, чтобы их игнорировали, так как она погибнет, если они повторятся».
Важно не забыть, что было, и тогда мы не дадим превратить Землю в «мертвое поле». (Владимир МИХАЙЛОВ).
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом Президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "ПРАВДА". Просим читать и невольно ловить переплетение времён, судеб, характеров. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.