Человечество, по большому счету, не хочет принимать Господа по причинам иногда сокрытым, иногда вполне конкретным. Например, гордый человек говорит, что не хочет никому подчиняться, не хочет никого слушаться, не хочет, чтобы надо мной был Господь. Он хочет сам себе быть господином. На этом основании можно вполне отречься от Бога.
А некоторые любят грех, любят то, что Бог ненавидит. Настолько любят то, что Бог ненавидит, что они не могут с ним расстаться, и у них получается вражда. Господь говорит:
«Брось это».
Он говорит:
«Не брошу».
Господь отвечает:
«Тогда ты остаешься с грехом без Господа».
А некоторые просто Христа ненавидят, потому что он святой, а они грешники. И эта подавляющая масса людей представляет из себя нечестивую банду, которая, в принципе, в любое время может соединиться в одну большую массу, для того чтобы ополчиться, ощетинится против небес.
Тому подтверждение – открытие и закрытие Парижской Олимпиады. Все это видели, это уже такой трюизм. На открытии Олимпиады по Сене скакало голографическое изображение белого, бледного, если хотите, коня.
Это апокалипсис глава 5: сначала конь белый, потом конь рыжий, потом конь черный, потом конь бледный. Конь Бледный означает смерть. «И ад следовал за ним».
Понятно, они пытались посмеяться над Тайной вечерей. Но они себе сами собрали огонь на голову. Там еще был такой сюжет с Марией Антуанеттой, когда царица пела с отрубленной головой. Это сюжет конца XVIII века, это французская буржуазная революция. Мария Антуанетта была обезглавлена и гильотинирована.
Это была очень интересная женщина, на самом деле, если почитать про нее, она очень достойная была. Она была просто царица. Она была не француженка, она была из Австрии.
Я посмотрел фильмографию, снято множество фильмов, в которых и немцы, и французы постоянно над ней смеются, выставляют ее какой-то дурочкой, глупенькой, какой-то развратницей, хотя на самом деле это была очень великая женщина.
Эта великая женщина шла на гильотину твердыми ногами. Люди, когда поднимались на гильотину, они, извиняюсь, гадили в штаны, сильные мужчины мочились под себя, ослабевали, у них колени не гнулись, они падали в обморок на ступеньках этой лестницы. А когда уже нужно было подняться и лечь под нож, там начинались истерики. Некоторые умирали раньше, чем им голову отрубили, от ужаса.
В те годы гильотинировали десятки тысяч человек публично, то есть весь город собирался посмотреть на это. Поднимали башку отрубленную, и вся великая Франция: «А-а-а».
А эта женщина поднималась твердыми ножками на эшафот, она еще наступила на ногу палачу, говорит:
«Простите меня, мсье палач, я не специально».
С открытыми глазами легла, не дала себе завязывать ничего, она перекрестилась, помолилась. Все заключение, которое она сидела в тюрьме, она провела в молитве.
Когда за ней подглядывали, она или на коленях стояла, или Библию читала. Она несколько месяцев провела в постоянной молитве. Она презирала этих жлобов, которые ее казнили, потому что они были реально жлобы и мерзавцы. Что там были жлобы и мерзавцы, что в нашу революцию были жлобы и мерзавцы, Свердлов, Луначарский, Ленин. Она не могла их любить, она презирала их, как бесов.
Но она шла на смерть прямыми ногами. Молодая, красивая женщина. Её обвиняли в том, что она якобы развратила своего собственного сына. Там был такой пункт обвинения, что она была развратница и спала со своим старшим сыном.
Она говорила, что даже защищаться не будет, что против этих безумных слов вопиет сама природа, ибо в природе такого нет, сказала, что не хочет оправдываться перед этой бесовской нечестью. И она пошла на смерть, перекрестившись, легла под нож, и ей отрубили голову. В смерти людей видно.
И французы сегодняшние в очередной раз посмеялись над этой мученицей. Это было открытие Олимпиады. Над Тайной вечерей смеялись, над конем апокалипсиса смеялись, над Марией Антуанеттой смеялись, что ей отрубили голову, а она поет. То есть они просто подписали смертный приговор. Если земля их сожрет, или вода их затопит, или небесные молнии их сожгут, не удивляйтесь.
Потом будут говорить:
«А что такое случилось? Франция такая хорошая. Там такие хорошие багеты свежие по утрам продают. Там Луи де Фюнес такой смешной в кино снимался».
Не удивляйтесь, сгорит зараза, сгорит. Туда ей и дорога.
Там еще было закрытие Олимпиады. На закрытии была сценка падения единицы. Земной шар, и падает с неба звезда, потом оказывается, что это не звезда, это какой-то человечек, который вскакивает, начинает как бы командовать на земле, исполнять всякое такое. Это Люцифер, как бы утренняя звезда, или Моргенштерн. Это название Венеры на небосклоне.
Это символ дьявола, который пал с небес.
Как пишут у Исаии,
«Как упал ты с неба, денница, сын зари!». «А ты говорил в уме своем: взойду на небо, выше звезд небесных поставлю престол мой, сяду на горе высокой, на горах высоких, что к северу, Поднимусь выше облаков, буду подобен Вышнему. А теперь сойдешь в ад и в основания земли. Видевшие тебя удивятся тебе и скажут: этот человек, колебавший землю, потрясавший царей, Сделавший всю вселенную пустыней, и города ее разрушил, и пленников не отпускал».
Вначале они посмеялись над этой бедной Марией Антуанеттой, а потом они изобразили сатану.
К чему все это?
К тому, что Олимпиада – это не частная лавочка частных дураков. Какой-то один дурак собрался с другим дураком, типа Баха какого-нибудь, не Иоганна Себастьяна, а из Олимпийского комитета. Два дурака пришли, на двоих какую-то лавочку создали. Нет.
Олимпиада – это смысловой узелок, такое событие, которое в реальности показывает смысловые идеи, куда они движутся. То есть во что они верят, чего они хотят, что они любят и что является их символом веры. Это такая манифестация внутреннего состояния.
Так вот, судя по манифестации западного внутреннего состояния, западный мир уже готов сгореть. Просто дело не заключается там в одном дне, двух днях, трех днях. Дело может потянуться еще на годик, на два, на три, на пять лет. Пусть кто-то еще родится, пусть кто-то еще умрет. Пусть еще беззаконник дополнит своими беззакониями чашу беззаконья, пусть еще какой-то праведник спасется немножко.
Как Библия заканчивается, помните?
То есть, нужно еще дополнить чашу, еще нужно долить, в каждый бокал нужно доливать.
Это дело не одного дня, но это уже все ясно, уже сценарий прописан. Франции не будет, Европе конец.
Какой конец?
Я не знаю, ядерный или неядерный. Потоп, мигранты, гражданская война, голод, безумие, новая чума, новый ковид, три ковида вместе взятых – это неважно.
Им просто конец, потому что они отреклись от всего святого и объявили коллективную войну Господу Богу. Соединились в кучу, смесились в одну содомскую лепешку и говорят, что им теперь Бог не указ, у них есть свои мысли. А что у них своего? У них есть только реализация сценария сатаны, падшего с неба, и насмешка над всем святым. Они будут теперь хвалить сатану и смеяться над всем святым.
Олимпиада – это слишком масштабное событие мира. Даже раньше говорили, что есть два события в мире, которые показывают по телевизору во всех частях мира, и весь мир смотрит это – это инаугурация нового американского президента и открытие Олимпийских игр. Это событие смотрят 3/4 населения Земли. Всему населению Земли как бы говорится:
«Это то, во что мы верим. Это теперь наша вера. Это наша цель, это наш идеал, для этого мы живем».
Там же во главе этих стран стоят вопиющие ничтожества. Люди, которые, если бы у вас работали на предприятии, и вы бы дали ему лопату, чтобы он выкопал ямку, посадил туда какое-нибудь деревцо, он бы лопату потерял бы и ногу вывихнул, еще бы деревцо потерял по дороге. То есть это ни на что неспособные люди, но которых поставил кто-то во главе больших стран, чтобы они делали какую-то свою бесовскую работу.
Такие вопиющие ничтожества, которые делают одну и ту же программу, и как бы всем нам говорят:
«А теперь мы поклоняемся сатане. А теперь мы смеемся над теми, кого мы сами убили. А теперь у нас мужик с мужиком спит. И не смейте сопротивляться этому. Так надо. А теперь мы будем изображать вам падение Люцифера с небесных сфер. Он упал с небес на землю и теперь будет на земле командовать».
Так в Апокалипсе и написано:
Они это всё экранизируют и олицетворяют.
Стоит ли нам удивляться, что люди отрицают Господа Бога?
Люди в большинстве своем слабые. Человеку пока не скажешь, он сам не поймет. Если мы будем верить, что он сам потом поймет, то он поймет только перед смертью, а то и после смерти. Человеку нужно сказать, человеку нужно объяснить.
Текст основан на видео с канала "Протоиерей Андрей Ткачев". Читайте еще: