«ВОЛКОДАВ — ПРАВ, А ЛЮДОЕД — НЕТ».
Впервые эту пословицу, обозначающую этическую ясность в военном противостоянии, использовал писатель Илья Эренбург в своей публицистике времен войны. Заметка, опубликованная в газете «Правда» 26 мая 1942 года, называлась «Оправдание ненависти».
Гуманиста Эренбурга очень смущало понятие «ненависть», которое в интеллигентском сознании связано с деструктивным чувством, рождающим проявление зла и неуправляемую агрессию. Писатель подходил к этой теме очень осторожно – с разных сторон: за три недели до публикации своего «Оправдания…» напечатал другую статью в «Красной звезде» (№ 103), назвав ее «О ненависти». Кроме того, написал даже стихотворение «Ненависть». Чуть позже в том же году опубликовал в газете колонку под названием «Ненависть и презрение» («Красная звезда» № 202, 28 августа 1942 года).
Однако из всех этих попыток статья «Оправдание ненависти» оказалась ближе всего к христианскому пониманию войны, именно благодаря пословице «Волкодав – прав, а людоед – нет».
«…Русский человек по природе незлобив, он рубит в сердцах, легко отходит, способен понять и простить…
Ненависть не лежала в душе русского человека. Она не свалилась с неба. Ее наш народ выстрадал. Вначале многие из нас думали, что это — война как война, что против нас такие же люди, только иначе одетые. Мы были воспитаны на великих идеях человеческого братства и солидарности. Мы верили в силу слова, и многие из нас не понимали, что перед нами не люди, а страшные, отвратительные существа, что человеческое братство диктует нам быть беспощадными к фашистам, что с гитлеровцами можно разговаривать только на языке снарядов и бомб…
«Волкодав — прав, а людоед — нет». Одно дело убить бешеного волка, другое — занести свою руку на человека. Теперь всякий советский человек знает, что на нас напала свора волков…
Отступая, гитлеровцы сжигают все: для немцев русское население такой же враг, как Красная Армия. Оставить русскую семью без крова для них военное достижение…
Наша ненависть к гитлеровцам продиктована любовью, любовью к родине, к человеку и к человечеству. В этом — сила нашей ненависти. В этом — ее оправдание. Сталкиваясь с гитлеровцами, мы видим, как слепая злоба опустошила душу Германии. Мы далеки от подобной злобы. Мы ненавидим каждого гитлеровца за то, что он — представитель человеконенавистнического начала, за то, что он — убежденный палач и принципиальный грабитель, за слезы вдов, за омраченное детство сирот, за тоскливые караваны беженцев, за вытоптанные поля, за уничтожение миллионов жизней…»
Заканчивается статья Эренбурга так:
«Христианская легенда изображала витязя Георгия, который поражает копьем страшного дракона, чтобы освободить узницу. Так Красная Армия уничтожает гитлеровцев и тем самым несет свободу измученному человечеству. Суровая борьба и нелегкая судьба, но не было судьбы выше».
Сравнение Красной Армии со святым Георгием Победоносцем – не только яркая метафора, но и гражданское мужество для того времени.
протоиерей Владимир Вигилянский