До наших дней дошла любимая картина императрицы Александры Федоровны "Сон Девы" французского художника Пупиона, которая может многое рассказать о вкусах своей хозяйки.
Любимая - сказано не для красного словца. Императрица ценила эту работу до такой степени, что повесила ее в Лиловом будуаре Александровского дворца - в комнате, в которой она чаще всего находилась в течение дня.
Фрейлина Анна Вырубова так описала эту картину в своих мемуарах:
Над кушеткой висела огромная картина "Сон пресвятой Богородицы", по вечерам освещаемая электрической лампой. Пресвятая Дева изображена на ней спящей, прислонившейся к мраморной колонне; лишь ангелы стерегут Её сон. Подолгу я смотрела на прекрасный облик Богоматери, слушая чтение, рассказы или разделяя заботы и переживания изболевшейся души моей Государыни и нежного друга.
Первоначально "Сон Богородицы" купил в Париже в 1896 году Великий князь Сергей Александрович и подарил своей супруге Елизавете Федоровне.
Эта картина настолько восхищала самого Сергея Александровича, что он даже писал в письме брату Павлу: "Картина полученная с французской выставки, - прелестна".
Однако после того, как Сергей Александрович был убит террористами, Елизавета Федоровна раздала все свое имущество и удалилась в основанную ей Марфо-Мариинскую обитель.
При этом картину "Сон Богородицы" Великая княгиня подарила сестре - императрице Александре Федоровне.
Но что можно сказать о художественных достоинствах этой картины?:
Про такие типично салонные работы знатоки живописи в XIX веке говорили: "Блеску много, а толку мало". В СССР же подобную живопись и вовсе считали пошлой и упадочной (впрочем, это излишне критичный подход).
Однако, на мой взгляд, и в советской оценке есть определённая правда. Поскольку, несмотря на то, что на первый взгляд картина француза кажется очень эффектной, ее высветленные, будто карамельно-конфетные тона и слащавое сочетание цветов сильно снижают общий драматизм полотна.
Наряду с этим Богородица изображена здесь в словно сшитом по фигуре, обтягивающем и приталенном платье, что в Древней Галилее было совершенно невозможно. Этот нюанс тоже снижает достоверность полотна Пупиона.
Читатель может спросить: Критиковать то все горазды, а как же должна выглядеть настоящая, подлинно религиозная живопись?
Да вот, пожалуйста:
Сравните эту картину еще раз с богородицей Пупиона, и вы увидите, насколько духовно выше своего французского коллеги стоит великий Русский художник Василий Поленов.
Кроме того, несмотря на то, что Поленов использовал здесь тот же, что и Пупион, эффект просвечивающей под палящим южным солнцем листвы, зелень на его картине выглядит не приторно искусственной, а очень близкой к природе.
Какой из всего этого можно сделать вывод?
К сожалению, любимая картина Александры Федоровны говорит нам о том, что она не обладала высоко развитым художественным вкусом.
Получается, что императрице была ближе эффектная и сентиментальная живопись салонных художников XIX века, чем, например, духовно-нравственные искания Русских передвижников.