Илья лежал на краю дороги, буквально в полуметре от обочины, где асфальт окаймляла песчаная насыпь. Лежал в бронежилете и каске, которые успел надеть за несколько минут до обстрела.
Возле него никого не было, остальные: коллеги-журналисты, сирийские военные и российские офицеры остались где-то там — одни впереди, другие сзади. Кого-то он видел справа от себя, несколько человек лежали чуть поодаль, слева. И все, так же, как и Илья, «вгрызались» в эту раскаленную солнцем землю, действуя по отработанной схеме: чуть что, сразу падай на землю и слушай! Авось пролетит мимо и осколками не достанет.
Я Александр Коцюба, военный, специальный корреспондент дирекции информационных программ ВГТРК «Телеканал «Россия 1».
Это часть 106 моей книги «Раненый Алеппо» трилогии «Охота на военкора».
Читайте книгу на моём канале в подборке https://dzen.ru/suite/e5d4a836-1e8a-48ff-a025-9da3f3bd27a3
В следующее мгновение прогремел еще один взрыв, уже совсем рядом с Ильёй. За ним грянул другой, чуть правее и дальше. Он втянул голову в плечи так, что каска стала продолжением его бронежилета, напоминая распластавшуюся на асфальте черепаху. За считанные секунды его накрыло облаком едкого порохового дыма, перемешанного с песчаной пылью. Причем со стороны могло показаться, что мина разорвалась как раз в том месте, где лежал Илья. Но он лишь «вкушал» последствия очередного минометного удара боевиков, бивших по российской группе со своих позиций, метрах в трёхстах отсюда.
Откашлявшись и протерев лицо от пыли, Илья, все так же лёжа на асфальте, оглянулся. Рядом, в полусотне шагов от него, должен находиться оператор Виктор и Макс, корреспондент другого телеканала...
— Какого хрена, Витя? — прохрипел Илья, протирая глаза от пыли. — Парни, вы чего? — уже закричал он, приподнимаясь на руках.
Коллеги вповалку лежали на обочине: Виктор на спине, Макс на нём. Камера, внушительных размеров валялась в паре метров от них.
— Попали, суки! — с ненавистью в голосе прошипел Илья. — Он привстал на колено и прикрыл лицо ладонями. — Только не это, Господи! Только не это! — хрипел он в свои ладони эти страшные фразы. И вновь протерев глаза, резко обернулся.
Прищуриваясь, словно пытаясь сфокусировать взгляд на деталях, еще раз посмотрел на лежащих друг на друге коллегах. Но они не шевелились...
— Па-а-а-р-ни-и-и! — закричал что есть сил Илья.
Не обращая внимания на крики кого-то из офицеров сзади, требовавших лечь на землю, Илья уверенной походкой направился к лежащим друг на друге коллегам. Подойдя совсем близко, он, наконец, заметил шевеление:
- Макс! Кабан ты рязанский, – кричал Виктор, пытаясь столкнуть с себя корреспондента, - ты мне всю ногу отдавил.
- Я жизнь тебе спасаю, - кряхтел сверху Макс, сплёвывая попавший в рот песок, - закрыл его своим могучим торсом, а вместо благодарности, как всегда, одни упрёки – улыбался он, усевшись на асфальт возле продолжавшего лежать на спине Виктора.
- Нашёл время для шуточек, я правой ноги не чувствую, - скрючился от боли оператор. - Посмотри, что там?
- Крови не видно, а что там у тебя внутри, без понятия, братан, – Макс внимательно осмотрел место предполагаемого ранения.
- Слава Богу, вы живы, черти бестолковые! – Илья присоединился к осмотру коллеги. – Мне издалека показалось, что вас миной накрыло.
- А то, что этот кабан опасней любой мины будет, ты не подумал? – сквозь боль улыбался оператор.
В этот момент взорвалась ещё одна мина, неподалёку от того места, где у российских военных была установлена передающая тарелка-антенна передвижного узла связи.
- Надо убираться отсюда, парни, – опомнился Илья. – Идти можешь, Витя?
- Откуда же я могу знать, что с ногой, – собрав волю в кулак, отжался от земли оператор. – Илюха, камеру не забудь, будешь уползать отсюда. Поднимай меня, братан! – опёрся на Макса он. – Поскачу на левой ноге, только покажите, куда прыгать?
- Давайте к автобусам, пацаны, - Илья подставил пострадавшему своё плечо, - главное, подальше от тарелки и сарая, бородатые по ним будут бить.
- Главное - камеру не потеряй! – опираясь на коллег и скача на одной ноге, требовал Виктор. – Она бешеных денег стоит, век потом не рассчитаюсь.
Ты сначала до безопасного места доскачи, потом о камере думать будем, – хрипел задорным голосом Макс. – Меня кабаном называешь, а самого впятером тащить приходиться. Ещё камеру твою неподъёмную переть надо.
- Не преувеличивай, дружище, вас всего двое и я, кстати, помогаю вам, что есть сил, – веселился оператор.
- Слышьте, клоуны может прибавим ходу, раз у вас полно сил на взаимные колкости? – озирался по сторонам Илья. – Думаю, бородатые сейчас тоже угорают от ваших шуточек, наблюдая со своего дрона за весёлой, хромоногой троицей. Сейчас как добавят нам восьмидесятимиллиметровой минной радости, чтобы все захромали.
- Жестокий ты человек, Илья, – всё так же превозмогая боль съязвил Виктор, - совсем никого не жалеешь: лишь бы напугать нас до полусмерти.
- Вас если не пугать, вы так и останетесь на асфальте лежать, радоваться новым прилётам.
Коллеги свернули с трассы на второстепенную дорогу, где за прямоугольным бетонным зданием, напоминающем станцию техобслуживания автомобилей, ожидали своего часа автобус и внедорожник сопровождения журналистов с вооруженной охраной.
С вершины невысокого холма, сразу за зданием СТО, загрохотали автоматные очереди крупного калибра:
- Зенитка работает? – насторожился Илья.
- Надеюсь, не по нам? - остановился Виктор. – На том пригорке, по-моему, сирийские «тигры пустыни» стояли?
- Если по нам из зенитки ударили, уже разлетелись бы наши кусочки по ровной сирийской пустыни на многие метры, – съязвил Макс. – Однозначно, «Тигрята» из ЗУшки бармалеев разносят – нас прикрывают.
К коллегам подъехал автобус, из открывшихся дверей которого выскочил, словно чёрт из табакерки, перепуганный акыд:
- Вы где шарахаетесь? – орал на журналистов он. – Все давно в автобусе, только вас не хватает. Залезайте быстрей, когда выберемся из этой заварухи, я вам таких звездюлей пропишу, мало никому не покажется.
- Куда прыгать, акыд? У нас раненый, – закричал в ответ Илья. – Какого хрена ты бросил нас на дороге? Мы еле свалили из-под обстрела.
- Что с Витей? – таращил глаза полковник.
- Откуда мы знаем? Помоги лучше загрузить его в салон, – командовали репортёры.
Автобус тронулся с места, как только побелевшего от боли оператора усадили на длинный диван в передней части салона ПАЗика. Медленно проезжая мимо ветхой постройки-блокпоста, журналисты увидели лежащих рядом двоих военных связистов из числа тех, что с утра устанавливали тарелку узла связи. Им оказывали помощь несколько сирийских солдат с нашитыми на рукавах красными крестами. Марваха даже разглядел сгустки крови на земле возле одного из россиян.
- Пацанов накрыли? – дрожащим голосом обратился он к всклокоченному акыду.
- Ты ещё со своими вопросами, – цыкнул на него полковник. – Дай Бог, самим ноги унести, потом будем на все вопросы отвечать. Хватит пялиться в окна, – командовал он, наконец взяв себя в руки - всем вжаться в свои кресла! Пока ЗУшка работает по бородатым, будем прорываться. Яла! Яла! Яла! - кричал он на водителя.
Тот надавил на газ и автобус, скрипя салоном на ямах, захрустел в направлении города.
- Сомар! – вошел в раж полковник. – Скажи водиле, чтобы гнал на всех парах в госпиталь.
- Какой именно, товарищ полковник? – из-под кресла вопрошал перепуганный переводчик.
- Где твоя рация? – держась за поручень, навис над ним разгневанный офицер. – Свяжись с Фади, скажи, что у нас раненый, пусть ищет квалифицированных врачей и мчим туда.
- Фади спрашивает, какая именно рана и куда ранен наш человек? – кричал переводчик.
- Скажи, Витя получил ранение в ногу, ходить не может, пусть готовят хирургов и операционную.
- Так точно, товарищ полковник! – сел на кресло Сомар. – Фади докладывает, что с врачами связался, едем в центральную городскую больницу, там очень опытные врачи и нас уже ждут.
- Вот это я понимаю, оперативность, – расплылся в улыбке полковник. – Витя, ты живой там?
- Не дождётесь, товарищ акыд, – поднял большой палец вверх оператор. – Главное, камера моя цела, остальное дело поправимое. И у меня, кстати, не ранение, а обычная травма, скорей всего, перелом.
- В госпитале разберутся, – акыд с лицом специалиста пощупал ногу оператора.
- Не эта нога, товарищ акыд, правая, - хихикнул оператор, - начиная с лодыжки и в области колена резкая боль. Чувствую, как опухло всё.
- Ну, если правая, то жить будешь, – отшутился офицер.
Автобус с журналистами на всех парах влетел на пригорок, ведущий к входу в приёмный покой больницы с чёрного входа в здание. Здесь россиян уже ждали два санитара с носилками в окружении начальником охраны журналистов Фади и его подчинённых. Санитары буквально выхватили из рук репортёров раненого Виктора, уложили его на носилки и скрылись за металлическими дверями больницы.
- А ты почему застыл здесь? – рявкнул акыд на спустившегося по ступеням автобуса Сомара.
- А я …- попытался оправдаться тот.
- Бегом за Витей! Как он там будет врачам объяснять, что у него и как болит, – свирепел полковник.
- Я сейчас, – подтянул спавшие джинсы переводчик и рванул с места.
Журналисты наконец сняли с себя бронежилеты и собрались в курилке возле входа.
- Лишь бы ничего серьёзного, – прервал напряженное молчание Илья. – Ещё и связи нет, как на зло, доложить в редакцию пока не получается.
- Не надо сейчас никому ничего докладывать, – серьёзным тоном прервал его акыд. – У него не осколочное ранение, это очевидно, значит, обычная производственная травма.
- Никто и не спорит, нам самим вся эта шумиха с обстрелом не нужна, – успокоил его Макс. – Ну, придавил его немного, извиняюсь, но я не специально: нарвался с перепугу на Витю, когда мины рваться стали, он снимал в этот момент, а я спиной пятился. В общем, неувязочка вышла, мина в каких-то тридцати метрах рванула. Как осколками не посекло, не понятно.
- Бог отвёл, – задумчиво констатировал Марат.
- Да уж, - выдохнул Илья, - в который уже раз. Надеюсь, теперь уже в последний раз, правда, товарищ полковник?
- Ты думаешь, мне самому интересно с вами под дембель с боевухи на боевуху скакать? - насупился акыд. – Сам жду вашу смену, как никого никогда не ждал. На себя давно наплевал, за вас, оболтусов, переживаю. Теперь вот за Витю волнуюсь.
Примерно через час из дверей больницы вышел переводчик и вычислив в кругу журналистов полковника, изображая строевой шаг, с довольным видом зашагал к нему:
- Товарищ главный командир-полковник, можно докладывать?
- «Можно» Машку за ляжку, а в русской армии обращаясь к вышестоящему командованию говорят: «разрешите?» Сколько раз тебе повторять, чухонец ты заморский! – акыд поддержал игривый тон переводчика. – Что врачи сказали, докладывай?
- Ничего серьёзного с Витей не случилось, товарищ офицер! Врачи залили ногу заморозкой, и Витя - пошёл.
- Эти врачи ваши – апостолы, не иначе, – съязвил Илья. – А травма-то какая? Или они так, не глядя, человека на ноги поставили.
- Сейчас наш раненый герой выйдет и сам всё расскажет, подождите немного, – вытянулся по струнке Сомар.
После получаса ожиданий из дверей больницы в сопровождении командиров и бойцов сирийской охраны вышел, прихрамывая на правую ногу, улыбающийся виновник этого переполоха.
- А нам рассказывали, что тебе чуть ли ни всю ногу хирурги оттяпали по самые бубенчики, – веселился акыд.
- Это всё происки вражеских завистников, – хохотал Виктор. – Ничего серьёзного врачи не обнаружили, сказали, у меня растяжение в области стопы, да и только. Рентген никаких переломов не зафиксировал, поэтому всучили мне ледяную подушку, сказали, что опухоль быстро сойдёт и выпроводили восвояси. Так что, товарищ полковник, наш подвиг отменяется.
- А ходить-то ты сможешь? – акыд рассматривал разорванную штанину на правой ноге оператора.
- Смотря куда, – подмигнул Илье оператор, - если опять на передовую, то я пас, а если в гостиницу, помыться и пообедать каким-нибудь шиштауком от нашего шашлычника на углу, то это с удовольствием.
- Отличное предложение, – одобрительно загудели журналисты. – Надо бы уважить главного героя сегодняшних съёмок. Желание пострадавшего – закон!
- Я и сам хотел вам предложить заскочить на ужин в Шахбу, – поддержал коллег акыд, - поблагодарить персонал отеля за прекрасные дни и вечера, проведённые вместе. Сорвались тогда, не попрощавшись: не по-христиански это.
К шумной компании подошёл водитель автобуса. Илья сразу обратил внимание на появившиеся небольшие звезды на его погонах:
- Я смотрю, нашего водителя повысили до генерала? – он акцентировал внимание коллег на всегда приветливого и улыбчивого молодого сирийца. – Поздравляю, дружище!
- Ему лейтенанта присвоили, – поправил Илью Сомар, – два дня назад был выпуск из Академии, которую наш водитель закончил с отличием. Теперь он будет служить на офицерских должностях в спецподразделении, параллельном Фади, – переводчик дословно озвучивал речь начальника охраны российских журналистов. – Кстати, сегодняшним спасением мы во много обязаны ему. Если бы не наш водитель, сумевший быстро развернуть автобус и покинуть зону обстрела, не известно, чем бы закончился весь это обстрел.
- Ну да, легко отделались, – поддержал оптимистичную речь переводчика Виктор.
- Он говорит, что сам попросил руководство отправить его в этот рейс, - Сомар переводил теперь уже новоиспечённого лейтенанта, который с восторгом признавался русским в своих чувствах, - чтобы лично поблагодарить каждого из вас за время, проведённое вместе. Он говорит, что влюбился в вас с первого дня встречи. Вы все очень хорошие люди и настоящие профессионалы. Он будет скучать по всем вам и, как представится такая возможность, попросит начальство отправить его в Россию на стажировку для обмена опытом.
- Пусть русский язык учит, тогда обмен опытом пойдет как по маслу, – поддержал молодого офицера акыд, - начнёт говорить по-нашему, столько опыта получит, только наливай.
- Только не надо сейчас передавать ему свой опыт, товарищ полковник, – веселился Макс, - не портите молодёжь! Кто знает, может, он в скором будущем генералом станет.
- Обязательно станет, - включился Сомар, - Фади говорит, что этот парень, как это у вас принято говорить, далеко пойдёт! Очень смышлёный и хваткий парень.
К чёрному входу больницы подъехал пикап с приваренной к кузову каким-то местным Кулибиным станиной для крупнокалиберного пулемёта. На сидении этой металлической конструкции лежали один на другом два мужских тела: оба в чёрных запылённых камуфляжах. Внизу, на спине с раскинутыми руками рослый, крепкого телосложения, мужчина средних лет, с густой и длинной бородой, на нём, так же на спине с запрокинутыми руками, лежал коренастый, невысокого роста человек с густой, но не такой длинной запылённой бородой. Заметив тела, журналисты и их охранники тотчас же замолчали, с неподдельным интересом рассматривая покойников.
Молчание нарушил сначала Фади, заявив через переводчика, что это тела убитых сегодня на Кастелло боевиков. Их привезли в больницу на опознание – такова обязательная процедура. А бывший водитель с гордым видом пояснил:
- Сверху лежит очень известный полевой командир террористов, – дословно переводил Сомар, - за которым охотились спецслужбы многих арабских стран. Это тот самый «Палач», который руководил всеми силами боевиков в Восточной части Алеппо.
- Откуда у него такие сведения? – насторожился акыд.
- Его портреты у них в каждом кабинете висят, как самого разыскиваемого преступника, – Сомар перевёл слова Фади. – Лейтенант правильно говорит, за этим «Палачом» тянется длинный шлейф кровавых преступлений не только в Сирии, но и в других странах. А сегодня после нашего обстрела «Тигры пустыни» пошли в атаку на позиции террористов под прикрытием зенитной установки. Окопы врага обошли с нескольких сторон и разворошили всё это осиной гнездо. Чуть позже среди погибших боевиков нашли и этого, – Фади ткнул пальцем в лежащие сверху тело, - похоже, что операцией по обстрелу наших позиций на Кастелло руководил лично «Палач».
- Если вы о нём всё знаете, зачем на опознание везти? – поинтересовался Олег.
- Всё должно быть официально и по закону, – подытожил от себя Сомар. – Сейчас его осмотрят, сфотографируют и выложат потом портрет с подписью: «ЛИКВИДИРОВАН».
- А что слышно по поводу наших связистов, которые дежурили у антенны, - обратился к акыду Марваха.
- Да, я звонил полковнику Сергею, он сказал, что осколками одной из мин посекло двоих его офицеров, судя по всему, тех самых, что ты видел, когда мы проезжали мимо остановки, – отчитался офицер. – Сергей говорит, что ранения лёгкие, в ноги, но офицеры в госпитале, их жизни вне опасности.
- Вам крупно повезло! – перевёл слова сирийского лейтенанта Сомар. – Им в Академии рассказывали, что этот «Палач» очень хитёр и опасен. Его жестокость поражала и шокировала даже многих его соратников. Говорят, этот террорист очень тщательно планировал свои акции, всегда действуя на результат.
- Ничего, – выдохнул акыд, - на всякого палача найдётся своя гильотина.
- Если сбрить бороду да переодеть в обычное крестьянское платье, в которых тут деревенские садыки ходят, так ничем непримечательный мужичок получится, – Николай обошёл груженый телами боевиков пикап.
- Мал клоп, да вонюч, – заключил Виктор. – А то, что нам в очередной раз повезло – факт очевидный. Представляете? На их месте должны были оказаться мы.
- Лейтенант говорит, - включился опять Сомар, - что все вы невероятно везучие. Видимо, ваш Бог очень любит журналистов, если всякий раз оставляет вас в живых. А вы даже без оружия, – смеялся переводчик.
- Наше оружие посильней любой шайтан-пушки, крупнокалиберного пулемёта и джихадиста-смертника вместе взятых будет, - задумчивым видом констатировал Илья.
- Даже мне интересно стало, что у это у тебя за оружие такое, - осёкся переводчик.
- Моё оружие, друг мой, - слово! – громко, чтобы все слышали, произнёс репортёр и в тот же миг улыбнулся, положил руку на плечо прихрамывающему оператору с большой телевизионной камерой и ещё громче продолжил, - и видеокамера нашего героического Виктора!
Продолжение следует ...
Предыдущие главы - в подборке на моём канале в хронологическом порядке (снизу вверх):