Я не знаю, сколько мне лет.
Я сижу в детской на кровати и боюсь.
Большой плюшевый медведь очень тихо заходит в комнату.
Я радуюсь. Это мой любимый Миша, ценитель песочных куличей и игрушечных ложечек «за маму, за папу».
Мишкина улыбка навсегда вышита на его добрейшей мордочке. Но сейчас он страшный.
Он медленно и плотно закрывает за собой дверь в детскую. В мишиных круглых с кожаными когтями лапах ремень.
Я в квартире одна, Миша везде меня найдёт. Ухватит за голую ножку, отпорет ремнём, сунет в мешок и утащит. Навсегда. Сердце от страха оказывается в горле и я никак не могу его сглотнуть.
Напротив кровати – добрый шифоньер. Он всегда готов защитить меня. Сейчас он замер и смотрит на медведя. У него глаза – гранёные окошечки. Он ростом под потолок и никого не боится.
Внутри шифоньера хорошо. Висят родные мамины платья и папин костюм. Под ними отдыхает шкурка рыжей лисы. У неё пустые глаза и нос. Жесткие усы чуть топорщатся. Между слабых задних лапок и хвостом – дыра. Туда засовывается рука и лиса живёт, смотрит на меня моими пальчиками из дырочек глаз. Разговаривает сухим ртом.
Мы сидим с ней в обнимку под мамиными платьями на узлах с зимней одеждой, целуемся, шепчемся по секрету. Она так любит меня. И мне уже не страшно.
Чур, я в домике!
Страх остался снаружи. Он потерял меня.
Из сборника «Аисты в капусте»