«Знаете, что мне дает силы? Наш Екатерининский дворец. Столько всего над ним пронеслось, а вот он – немыслимо красивый. Смотришь на него и веришь, что все можно преодолеть», – как-то призналась в интервью хранитель фонда живописи Лариса Валентиновна Бардовская. У нее большой профессиональный юбилей – 60 (шестьдесят!) лет в музее. Согласитесь, цифра невероятная. У нас сейчас работают свыше 700 человек, Лариса Валентиновна такая – одна. Ее царскосельская биография началась в августе 1964-го.
ПРО ИСТОКИ
Прадед Петр Бардовский служил в Санкт-Петербургском университете в должности управляющего, занимал квартиру в первом этаже здания нынешнего восточного факультета. А его дед, живописец Федор Бардовский, окончил Императорскую Академию художеств. Наша героиня родилась в сорок пятом в Пскове – в одном из нескольких уцелевших зданий на берегу реки, у стен псковского Кремля. В родной Ленинград семья вернулась в пятьдесят третьем. Именно тогда в жизни Ларисы возник Пушкин: здесь жил старший брат отца, а недалеко от него – Михаил Григорьевич Воронов, научный сотрудник Екатерининского дворца-музея. И когда Ларисе понадобился трудовой стаж, чтобы иметь возможность поступить в Академию художеств на дневное отделение, Воронов посоветовал пойти работать в Екатерининский дворец, а в Академию поступать на вечернее. Так всё и случилось.
ПРО ДВОРЕЦ
Сейчас трудно представить, но спустя двадцать лет после Победы в Екатерининском дворце были открыты для посетителей только несколько отреставрированных залов – комнаты великого князя Павла Петровича и Марии Федоровны. В Золотой анфиладе, до Большого зала, сделан косметический ремонт, восстановлена кровля (в шестьдесят четвертом восстановили Парадную лестницу). Остальное оставалось с заколоченными окнами, со следами пожара на штукатурке, многие помещения сдавались в аренду, на третьем этаже работала музыкальная школа. Дворец по большому счету был неотапливаемым, и первые воспоминания Ларисы Бардовской связаны с холодом. Она начинала работать в фонде исторического костюма: первые дни заворачивала в бумажки нафталин и такие нафталиновые конфеты закладывала в мундиры для защиты от моли. Затем поэтапно прошла все виды работ.
ПРО СЛУЖЕНИЕ
Легендарная история ленинградской школы реставрации разворачивалась на глазах и при участии Ларисы Бардовской. Она с огромной теплотой, даже с нежностью вспоминает музейщиков, для которых спасение шедевров коллекции и восстановление дворцов и парков стало смыслом жизни. Веру Владимировну Лемус, Евгению Леонидовну Турову, Тамару Феодосьевну Попову, Лидию Владимировну Емину. Научно-вспомогательный отдел, где работала Бардовская, был реставрационным сердцем музея. В кабинете находились самые важные производственные материалы – фотографии, описания, фрагменты отделки, книги.
– Сегодня мы себе даже не представляем, какой был быт у сотрудников и реставраторов. Архитектор Александр Александрович Кедринский (мы его называли Сан Саныч) – автор проекта возрождения Екатерининского дворца – работал в малюсенькой комнатке. А помимо него там находились еще два сотрудника и эрдельтерьер Чиф, который честно сидел у Сан Саныча в ногах. Рядом в своем углу – архитектор Елена Григорьевна Мелик-Багдасарова, которая вместе с Кедринским делала чертежи по Парадной лестнице. Она перед работой заходила в магазин, покупала котлеты в большом количестве и жарила их в промежутках между архитектурными изысканиями. Мы все поводили носами в ожидании, а Чиф просто не отрываясь смотрела на кормилицу, – вспоминает Лариса Валентиновна.
По ее словам, всех этих людей объединяла преданность делу, профессионализм и самоотдача.
ПРО МЕЧТЫ
«Если мы сделаем Большой зал, то дворец будет существовать», – говорила Вера Лемус. Лариса Бардовская скоро увидит то, о чем не смели мечтать даже в шестидесятые: полное восстановление Екатерининского дворца. Возрождение главных жемчужин – часть ее биографии: Картинный и Большой залы, Янтарная комната, Агатовые комнаты, дворцовая церковь, Лионский зал, первая очередь Александровского дворца. И, наконец, личные комнаты Екатерины II в Зубовском флигеле, которые должны открыться в этом году. В том самом 1964-м, когда Бардовская пришла в музей, там находился ресторан «Орел», в 1970-е – база отдыха. Когда этот реставрационный Олимп будет покорен, посетители смогут проникнуться духом эпохи и почувствовать художественный вкус императрицы.
Лариса Валентиновна была в числе тех исследователей, которые пытались размотать клубок версий вокруг местонахождения подлинной Янтарной комнаты. Она возглавила вместе с коллегой Галиной Ходасевич и в 2000-м завершила грандиозную работу – подготовку и издание первого тома «Сводного каталога культурных ценностей, похищенных и утраченных в период Второй мировой войны». Вскоре после этого в музей вернулись некоторые предметы.
ПРО ДАР
У Ларисы Валентиновны – бесспорный дар владения словом, она умеет поднять конкретный факт до значения образа, пишет и говорит невероятно интересно. В этом вы можете убедиться, прочитав ее статьи (их более ста) и книги о живописном собрании музея, венценосных владельцах резиденции и их ближнем круге, художниках и героях их работ, о научных поисках и находках утраченных в годы войны культурных ценностей, о Янтарной комнате. Или посмотрев видеоэкскурсию по Агатовым комнатам. Еще один талант – генерировать идеи. Выставки, которые она задумала и воплотила, зрители помнят спустя много лет. Например, «Царские сыновья – королевские внуки», «Стрелы Амура в Царском Селе», «Маленькие любимцы Царского Села», «Возвращение веера», «Сон в летнюю ночь».
Мы желаем Ларисе Валентиновне здоровья, вдохновения, благодарных читателей и слушателей.
