— И если в тебе есть хоть капля гордости, Женя, — сказала Антонина, — то просто собери вещи и навсегда уйди от него. Но с гордо поднятой головой. Таким образом, как бы показывая всем, а себе в первую очередь, что ты выше всего этого. Понимаешь?
— А кроме этого, гордо оставить ему и его другой женщине квартиру? — спросила Женя. — Я правильно вас поняла, Антонина Павловна?
— Зачем ты так, девочка? — грустно произнесла Антонина, и на её глазах выступили слёзы. — И почему ты всё всегда сводишь к материальному? Неужели тебе так трудно подняться над этим и стать выше?
Егор не мог спокойно видеть слёзы матери и решил вмешаться.
— Это ревность, мама! — воскликнул он. — Как ты не понимаешь? Обычная ревность нелюбимой жены к мужу. Слепая, безумная, ничем не оправданная!
Слёзы на лице Антонины моментально высохли.
— Почему ничем не оправданная, сынок? — спокойно удивилась Антонина. — Она очень даже оправдана.
— Чем? — недоумевал Егор. — Чем такое можно оправдать?
— Любовью, — ответила Антонина.
— Ты серьёзно, мама?
— Да, сынок, да.
— Ха-ха!
— И нечего смеяться над матерью.
— Я смеюсь не над тобой, мама, а потому что это просто смешно.
— Да, сынок. Твоя жена любит тебя. Хоть ты её и не любишь, а она тебя не стоит.
— Любит? — воскликнул Егор. — И поэтому ревнует и жить спокойно не даёт, да? И это ты называешь любовью? Да не нужна мне такая любовь, если от неё одни только неудобства.
— Сынок, нужно быть добрее к людям. Даже к тем, кто любит тебя.
— Ах, мама, я устал быть добрым к тем, кто любит меня. Устал. Да и любовь ли это?
— Уверяю тебя, сынок, что Женя любит тебя.
— А если я ребёнка жду, и ей на это наплевать, это тоже её такое проявление любви? Опомнись, мама. Где ты тут видишь любовь? Где? Лично я её не вижу.
— Подожди, сынок. Не нервничай. Сейчас мы во всём разберёмся.
Антонина посмотрела на невестку.
— Что-то хотите спросить, Антонина Павловна? — спросила Женя.
Антонина криво усмехнулась.
— Не хочу показаться грубой, Женя, — сказала она, — но ты недостойна моего сына.
— Вы уже говорили это много раз, и я вас услышала.
— Молчи! — воскликнула свекровь. — Вот сейчас молчи. Ничего не говори. Дай матери сказать.
Антонина перевела дух и продолжила.
— Вот ты говоришь, что любишь моего сына.
— Я вашего сына...
— Молчи. Пусть так. Я допускаю, что ты его действительно любишь, потому что Егора невозможно не любить, таким уж я его родила и вырастила.
— Мама! — с недоумением и очень тихо произнёс Егор. — Прекрати меня хвалить. Мне неловко. Мне не нравится, когда это делают при мне. Ты же знаешь. Вот я выйду, и расхваливай меня сколько влезет.
Антонина махнула рукой на сына и продолжила разговор с невесткой.
— Ох уж мне эта его скромность, — сказала Антонина. — Он и ребёнком таким же был. Веришь?
— Верю. Вы говорили.
— Бывало ещё, когда в садик ходил, то и тогда говорил мне, что ему не нравится, когда я его при всех начинаю хвалить.
— Мама! Ну я же просил!
— Но если ты его действительно по-настоящему любишь, девочка, значит, ты счастлива, — продолжала Антонина, не обращая на восклицания сына никакого внимания. — Ведь так? Счастлива, потому что любящая женщина не может быть несчастливой. Потому что для женщины любовь — это самое дорогое, что только может быть в жизни. Самое ценное в жизни! Согласна?
— Согласна.
— И ты счастлива? Только честно говори. Без вранья. Я его мать, и мне нужно знать. Ты счастлива?
— Да, я счастлива.
— Честно?
— Честно!
— Но тогда я ничего не понимаю.
— Чего вы не понимаете, Антонина Павловна?
— Если ты сама счастлива, то почему не хочешь сделать и его счастливым?
— Я хочу, Антонина Павловна, — ответила Женя.
— А если хочешь, почему не отпустишь его?
Егор решил, что сейчас опять нужно вмешаться.
— Мама! — сказал он. — Ну почему нельзя сказать то же самое, только более деликатно? Женя может не так понять и подумает что-нибудь не то. Вдруг она возьмёт и обидится? Нам только этого сейчас не хватало.
Егор посмотрел на часы.
— Тем более что скоро Зинаида подойдёт! — сказал он.
— Как Зинаида? — удивилась Женя. — А она зачем?
— Я её позвал! — ответил Егор. — Хочу, чтобы ты увидела её, увидела, в каком она положении, и поняла, на что обрекаешь несчастную женщину. И не обижайся на маму, Женя. У мамы, ты же знаешь, что на уме, то и на языке. Говорит, не думая, и в руках себя держать не умеет. Я серьёзно, Женя, не обижайся на излишнюю прямоту матери моей. Она меня просто хочет мне добра. А ты для неё по сути уже совсем чужой человек. Моя мама теперь любит только Зинаиду, потому что она ждёт от меня ребёнка.
— Всё нормально, сынок, я держу себя в руках, не волнуйся. А Женечка всё понимает и не обижается. Ведь так, Женечка? Ты не обижаешься?
— Нет, Антонина Павловна, я уже давно на вас не обижаюсь. Я всё понимаю.
Антонина улыбнулась.
— И ты по-прежнему любишь моего сына?
— Вот сейчас уже нет, — ответила Женя. — Честное слово.
— Ну вот видишь, мама! — воскликнул Егор. — А я ведь предупреждал! Вот до чего довели твои разговоры! Женя обиделась. Она меня больше не любит.
— Да подожди ты, сынок, — раздражённо произнесла Антонина и строго посмотрела на невестку. — И как это понимать, Женя?
— Понимать что, Антонина Павловна?
— Вчера ты говорила, что любишь моего сына и жить без него не можешь, а теперь что? Появились сомнения?
— До того, как вы мне вчера сказали, что у моего мужа есть другая, я была уверена, что люблю его, — ответила Женя. — Помните?
— Что я должна помнить?
— Как вчера вечером за ужином вы спросили, люблю ли я вашего сына. Помните? Я тогда ещё ничего не знала и ответила, что да, я его люблю.
— Ах, это! Это я помню. И ответ твой помню. Но что изменилось?
— Но после того, как вы попросили меня собрать вещи и навсегда уйти от него, а кроме этого, оставить ему и его другой женщине квартиру, а Егор вас поддержал, я поняла, что больше его не люблю. Вот что изменилось.
— Как же быстро, Женя, прошла твоя любовь ко мне, — сказал Егор. — Как же быстро ты переобулась. Сначала ты кричишь, что любишь. А проходит мгновение, и вот ты уже не любишь меня. А кого ты любишь?
— Никого.
— Как никого? — удивился Егор. — Ты же сама только что сказала, что счастлива!
— Сказала и что?
— А мама сказала, что женщина счастлива только, когда она любит.
— Твоя мама не так меня поняла.
— Хорошенькое дело! Мама не так тебя поняла, а мне что прикажете делать?
— Подожди, сынок, дай я скажу, — вмещалась Антонина. — Послушай, Женя, а то, что эта несчастная женщина ждёт от Егора ребёнка, тебя тоже не смущает?
— Зинаида! — сказал Егор.
— Что? — не поняла Антонина.
— Эту несчастную женщину, которая ждёт от меня ребёнка, её зовут Зинаида, — ответил Егор.
— И к чему ты это сейчас сказал, сынок? — не поняла Антонина.
— Это я просто уточнил, мама.
Антонина снова посмотрела на невестку, вспоминая при этом, о чём шла речь.
— Тебя не смущает, что несчастная Зинаида ждёт от Егора ребёнка? — спросила свекровь, когда вспомнила, на чём остановилась.
— Почему несчастная? — удивилась Женя. — По-моему, наоборот. Очень даже счастливая. Мы вон с Егором уже два года вместе живём, а я никого не жду. А Зинаида ждёт. Счастливая.
Женя посмотрела на мужа.
— Сколько вы уже встречаетесь с Зинаидой? — спросила она. — Год? Так кажется.
— Восемь месяцев, — ответил Егор.
— А рожать ей когда?
— Через месяц.
— Ну вот. Я же говорю, что счастливая. Можно сказать, с первого раза получилось. Да?
— Можно, конечно, и так сказать, но при чём здесь это? — ответил Егор. — Мы сейчас говорили о другом. О том, что и мне, и Зинаиде некуда идти. Мы дали тебе возможность подумать до утра. Ты согласилась. И вот настало то самое утро. И что же мы слышим? Что ты меня не любишь?
— Не люблю, — ответила Женя. — И вам надо уйти. И тебе, и маме твоей.
— Куда нам идти? — спросила свекровь. — Возвращаться к себе в Псковскую область в деревню?
— В деревне сейчас хорошо, — сказала Женя. — Воздух свежий, и всё такое.
— Что «всё такое»?
— Грибы, ягоды. Рыбалка.
— Я понял, мама! — воскликнул Егор. — Вот только сейчас я всё понял. Она мне мстит. Мстит за моё счастье. Не может пережить и срывает таким образом на мне свою злобу.
В квартиру позвонили.
— Это Зинаида! — воскликнул Егор. — Наконец-то. Сейчас она тебе прочистит мозги, Женя.
— Я открою, — сказала Антонина.
— Егор, — сказала Женя, когда свекровь вышла из гостиной, — если честно, то знаешь, почему я вас до сих пор не выгнала отсюда и разговариваю с вами?
— Потому что ты всё ещё любишь меня?
— Нет, Егор. Потому что я боюсь, что и у тебя, и у твоей мамы не всё в порядке с головой.
— Но если это так, Женя, если ты действительно заметила, что мы не в своём уме, так почему же ты споришь с нами? Почему не делаешь того, о чём мы тебя просим? Почему не бежишь отсюда, теряя тапки? Чего ты ждёшь? Хочешь, чтобы моя мама и я набросились на тебя и покусали? Ты этого хочешь?
— Нет, но я надеялась, что здравомыслие рано или поздно, но вернётся к вам.
— С какой стати оно должно к нам вернуться? Здравомыслие!
— Сама не понимаю. Теперь я точно вижу, что ошиблась в расчётах.
— Слушай, Женя, скажи честно, ты чего добиваешься? Ты обидеть меня хочешь?
Женя не успела договорить, потому что в гостиную вошли Антонина и Зинаида.
— Ничего не буду, только чай, — сразу сообщила Зинаида, уверенно заходя в комнату и усаживаясь в кресло. — Здравствуйте, Женя. Так вот вы какая.
— Какая?
— Меркантильная материалистка.
Женя хотела что-то ответить, но не успела.
— Женя, ты слышала, сделай Зинаиде чай, — сказал Егор.
— Зелёный, — уточнила Зинаида.
— Зелёный, Женя! Ты слышала?
— Спасибо, но я не хочу, — ответила Женя, — давайте лучше сразу к делу.
— А вы смелая женщина, Женя, — сказала Зинаида.
— Ничего личного, Зиночка, — ответила Женя, — просто я у себя дома.
— Ну да, ну да, — ответила Зинаида. — Я понимаю. Антонина Павловна меня предупредила. Она мне всё рассказала. Квартирный вопрос и всё такое. Ах, Женя. Если бы вы только знали, как я вас понимаю. И будь я на вашем месте, то, наверное, тоже не сразу согласилась бы оставить свою квартиру бывшему мужу. Да, Женя, да. И вы напрасно сейчас усмехнулись. Не сразу бы согласилась. Но поймите и вы меня.
— Нас! — вмешался в разговор Егор. — Поймите нас.
— Ваш муж и я, мы ждём ребёнка, — продолжала Зинаида. — Да вы и сами видите.
— Я вижу, — ответила Женя. — И знаю. Егор сказал, что уже в следующем месяце станет папой.
— И что нам делать? — спросила Зинаида. — Что? Как бы вы поступили на нашем месте? Только не говорите, что поехали бы за мужем в Псковскую область. Не поверю.
— Боже упаси, — ответила Женя.
— Вот видите. А почему я туда должна ехать? Почему моя будущая свекровь и её сын должны туда ехать?
— Псковская область! — тихо воскликнула Антонина, и снова у неё на глазах выступили слёзы. — Я не вынесу.
— Я не собираюсь туда ехать, — закричал Егор. — О чём вы? Какая ещё Псковская область? Мне и здесь хорошо.
— Подожди, любимый. Дай мне возможность достучаться до сердца Жени. Ведь у вас есть сердце, Женя?
— Есть.
— И я могу я до него достучаться?
— Попробуйте.
— Спасибо вам, Женя.
— Не за что. Просто я вижу, что вы, как и Егор, и его мама, чуточку не в себе.
— В моём положении это естественно.
— И поэтому я решила с вами тоже не спорить сейчас. Говорите, что хотите, я вас внимательно слушаю. Только не кусайтесь.
— Это как получится, — серьёзно ответила Зинаида. — Но в любом случае я постараюсь не делать вам больно. Физически, я имею в виду.
— Я понимаю.
— Итак, — продолжила Зинаида, — на чём я остановилась? Ах да. Квартира эта принадлежит вам, Женя. Но будет справедливо, если вы её уступите Егору.
— С какой стати?
— Вы же его любите.
— Уже нет.
— Как? — удивилась Зинаида.
— Я не успела тебя предупредить, Зиночка, — сказала Антонина. — Но Женя действительно больше не любит Егора.
Зинаида посмотрела на Егора.
— Это правда? — спросила она.
— Увы, — Егор развёл руками.
А на глазах Антонины снова выступили слёзы. Ей тяжело было осознавать, что кто-то может не любить Егора.
Но это сообщение нисколько не смутило Зинаиду.
— Тем более, Женя, если вы не любите Егора, вы должны это сделать! — воскликнула она. — И тем самым показать, что вы находитесь на очень высокой ступени духовного развития. И все, кто вас знает, разведут руками и скажут, что вы поступили безрассудно, но вам это будет всё равно. А почему?
— Почему?
— Потому что вы подниметесь над мнением толпы! — уверенно ответила Зинаида. — Вам будет плевать, что подумают о вас люди. Кто они, чтобы вы жили по их меркам?
— А вы знаете, Зина, — ответила Женя, — я, пожалуй, так и поступлю.
— Как так?
— Отдам квартиру Егору, а сама соберу вещи и уйду. В Псковскую область. У вас же там, Антонина Павловна, дом? Ну вот туда я уйду.
— Серьёзно? — удивилась Зинаида. — Вы это сделаете?
— Сделаю.
— Но почему, если не секрет?
— Не секрет. Вы достучались до моего сердца. И мне захотелось показать и вам, и всем остальным, которые будут показывать на меня пальцем, на какой высокой ступени духовного развития я стою. Мне плевать на их мнение. Пусть думают обо мне, что хотят.
— Большое вам спасибо, Женя.
— Да не за что. Вам спасибо.
— Мне-то за что? Ничего не сделала.
— Сделали. Вы вразумили меня. И сами-то, небось, на моём месте также бы поступили? А? Признавайтесь. На моём месте вы бы уступили квартиру бывшему мужу и его матери, а заодно и его женщине, которая ждёт от него ребёнка.
— Это вряд ли. Я, к сожалению, ещё не так высоко забралась в духовном развитии, как вы, Женя. У меня и на той высоте, где я сейчас нахожусь, голова кружится. Боюсь вниз посмотреть. А что уж говорить про вашу высоту, Женя. Нет-нет. До вас мне ещё ползти и ползти. Может быть, лет так через пятьсот и я смогу что-нибудь в этом роде совершить. Но не в этой жизни, Женя. Нет.
— Позвольте! — воскликнула Антонина. — Это в какую такую Псковскую область ты собралась, Женя? Если в мой дом, то забудь про него. Мы туда будем ездить летом. Как на дачу.
— А куда же мне в таком случае уйти, Антонина Павловна?
— Понятия не имею. Иди куда угодно. При чём здесь я и мой дом?
— В самом деле, Женя, — сказала Зинаида. — Вам нужно поискать другое место. Я сперва не поняла и поэтому обрадовалась, а теперь вижу, что Псковская область для вас — это не лучший вариант. Я скоро стану мамой, и нашему ребёнку нужен будет свежий воздух.
— Я бы могла вас пускать к себе на лето, — сказала Женя.
— Вот ещё! — воскликнул Егор. — Пускать она могла бы нас. Нет уж. Раз решила уйти, то давай уходи, и чтобы мы больше тебя не видели. Поняла?
— В таком случае всё отменяется, — сказала Женя.
— Как отменяется? — не поняла Антонина. — Мы ведь договорились.
— А вот так. Мне некуда идти, а к себе вы меня не пускаете. Значит, не договорились.
И тогда Зинаида начала уговаривать Егора и Антонину, чтобы они уступили своё областное угодье Жене. Но мать и сын твёрдо стояли на своём и не хотели расставаться с загородной недвижимостью.
В конце концов Жене это надоело.
— Ладно, — сказала она, — так и быть. Уйду безо всяких условий.
— Ура! — закричали Зинаида, Антонина и Егор.
— А квартиру оформлю на Зинаиду! — сказала Женя. — Потому что она скоро станет мамой.
— Ура! — закричала Зинаида.
— Позвольте! — сказал Егор. — С какой стати квартиру ты оформишь на Зинаиду? Кто вообще такая эта Зинаида?
— Как кто я такая?
— Подожди, Зинаида, ты же видишь, что я не в этом смысле.
Егор посмотрел на жену.
— Я твой муж, Женя, — продолжал он. — Стало быть, квартиру при разводе ты должна оформить на меня.
— В самом деле, Женечка, — сказала Антонина, — при чём здесь Зинаида? Свою квартиру ты должна оформить или на Егора, или на меня.
— А по-моему, Женя приняла самое правильное решение, — сказала Зинаида.
— Не говори вздор, Зинаида, тебе это не идёт. А ты, Женя, её не слушай. Оформляй квартиру на меня, не прогадаешь.
— На тебя, говоришь? — задумчиво произнесла Женя.
— На меня, — уверенно ответил Егор. — Уходишь-то ты от меня? От меня. Стало быть, и квартиру должна оформить на меня. Это логично.
— Логично, — согласилась Женя. — Но! А вдруг ты на Зинаиде не женишься после того, как я уйду и оформлю квартиру на тебя? И что тогда?
— Я женюсь! — уверенно воскликнул Егор. — Клянусь.
— Ну, не знаю, — ответила Женя. — А вдруг к тому времени, когда тебе нужно будет на ней жениться, ты её разлюбишь?
— Кто разлюбит? Я? Никогда.
— Зинаида, ты ему веришь? — спросила Женя.
— Нет, — уверенно ответила Зинаида. — Я ему не верю. Да и с какой стати мне ему верить?
— Вот, Егор, — сказала Женя. — Ты сам всё слышал. Зинаида тебе не верит. И я уже не знаю, как мне поступить. Как же мне поступить? Подождите. Молчите все. Я думаю... А что если... Придумала! Я оформлю на тебя квартиру, Егор, после того, как ты женишься на Зинаиде, а она предоставит тебе справку, что ребёнок, которого она ждёт, — твой. По-моему, это будет справедливо.
— Что за вздор? — воскликнула Антонина.
— Почему после женитьбы? — возмутился Егор.
— А как же? — ответила Женя. — А вдруг ты на Зинаиде не женишься?
— Почему не женюсь? Женюсь. Вот разведусь с тобой и сразу женюсь на Зинаиде. Ты мне не веришь?
— Не верю, — ответила Женя. — Мне кажется, ты её хочешь бросить.
— Зинаида! — закричал Егор. — Но ты-то мне веришь?
— Успокойся, любимый, — сказала Зинаида. — Я верю тебе. И готова выйти замуж за тебя когда угодно. Хоть завтра. Но мне непонятно другое условие. Насчёт справки! Какую ещё справку я должна предъявить?
— Справку или другой какой документ, который бы подтверждал отцовство Егора, — ответила Женя.
— А вот это обидно, — сказала Зинаида.
— А как вы хотели? — сказала Женя. — А вдруг у вас, Зинаида, ребёнок не от Егора?
— А от кого? — спросил Егор.
— Кто знает, — ответила Женя. — Мы с тобой два года жили, а результатов нет. Я проверялась, у меня всё отлично. Поэтому, Егор, ты находишься под подозрением.
— Эти намёки оскорбительны, — обиженно произнесла Зинаида. — Как можно?
— Всё нормально, любимая, — успокаивал Зинаиду Егор. — Покажешь ей справку, и она успокоится. А я тебе верю.
— Какую справку, Егор? А вдруг он не от тебя?
— А такое возможно?
— Ты же знаешь, что в этой жизни возможно всё.
Антонина решила снова взять слово.
— Послушай, Женя, — сказала она, — давай ты не будешь капризничать...
— Нет, Антонина Павловна, — ответила Женя, — я своё слово сказала. Тем более, что я защищаю ваши же интересы. Поэтому сейчас мы все вместе поднимаемся и уходим. Поднимаемся, поднимаемся. Выходим. Выходим. Вот так. Аккуратнее, Зинаида, в вашем положении. Вот так. Одеваемся. Одеваемся, одеваемся. Все оделись. А теперь дружно выходим из квартиры. Выходим, выходим.
Когда Женя закрыла за ними дверь, она долго ещё после этого не могла поверить в своё счастье.
Антонина, Егор и Зинаида позже рассказывали, что находились как будто в каком-то тумане. Не соображали, что делали. Просто выполняли требования Жени. Вышли в прихожую, оделись и покинули квартиру.
А опомнились только на лестничной площадке, когда Женя закрыла за ними дверь.
Само собой, они хотели вернуться, стучали и звонили в дверь, требовали их пустить в квартиру. Но Женя их не пустила. Сказала, чтобы они ехали в Псковскую область по месту регистрации Егора и Антонины.
— Я до последнего не верила, что мне удастся их так выпроводить, — рассказывала позже Женя. — Не знала, что и делать. Уже и в самом деле сама уйти хотела, только бы их лиц не видеть. А они взяли и сами спокойно вышли. По-моему, это чудо. ©Михаил Лекс