Это реальная история, случившаяся в Петербурге в Мае 2022 года. История о случайности, искренних чувствах и людях, которые не ожидали встретить друг друга, но у судьбы были на них свои планы.
Часть первая. Перестань искать - найдёт тебя само.
После расставания с молодым человеком, с которым я уже хотела построить семью, в мою жизнь стремительно вошли приложения для знакомств. Я долго изучала их, встречалась с мужчинами и пыталась понять, откуда же берутся эти истории подруг и подруг-подруг, которые счастливо выходят замуж за своих мэтчэй или хотя бы с удовольствием проводят вечера. Так в ночи я снова бездумно листала вторую сотню объявлений с желающими познакомиться и уже порядочно в очередной раз успела разочароваться, как вдруг наткнулась на объявление без фото, но с описанием «Нева нева нева неважно...». А я, знаете ли, просто обожаю допевать песни текстом! Так что я откликнулась и у нас случилось чудесное текстовое караоке с Максим и Братьями Гримм.
Казалось, диалог на этом закончился. «Пусть так» - подумала я и почти в тот же момент получила уведомление с сообщением от него : «Что делаешь, королева караоке?» - и я выложила всё, как есть, как на духу, что мёртвым грузом вот уже почти месяц лежало у меня на сердце. Рассказала, что мне тяжело, что плита на груди, что я потерялась, что боль не отпускает, что долго пила, не видела белого света, что солнце, кажется, погасло для меня навсегда вместе с уходом самого близкого человека в моей жизни, что всё, что меня держит - это люди, которые остались рядом...
А он...а он, понял!
Он всё понял! Это чувствовалось в каждом сообщении, в каждом пробеле и точке - так понимают только тогда, когда проживали то же самое и чувствуют тебя до атомов.
Мы проговорили около трёх часов, он предложил мне приехать к нему, если я чувствую себя одиноко и мне нужна поддержка, но у меня совершенно не было сил. Я уже успела принять, что мы останемся только в этой переписке, одной из лучших моих переписок с незнакомцем, однако, этот рассказ есть, а это означает, что мы встретились. Встретились на следующий же день. Нашими первыми точками соприкосновения стали: нарды, стикеры в ТГ и боль, которую он разделял.
Часть вторая. Близкие.
Мы встретились у ближайшего ко мне метро.
Для меня многое значит первая встреча с человеком - по тому, как вы приветствуете друг друга впервые, сразу становится понятно, сойдётесь вы или нет.
Ещё увидев его издалека, я почувствовала, что как будто ко мне идёт старый знакомый. В одной руке у меня был телефон, а другой я помахала ему, а он резво помахал мне в ответ. Я пыталась казаться веселой, пыталась вести себя непринуждённо. Пусть накануне ночью я уже рассказала ему, как чувствую себя на самом деле, опухшие от слез глаза я прятала под солнечными очками. Подойдя совсем близко, мы знали, что нужно делать. Женя крепко обнял меня, а я почти упала в его объятия.
Специфика приложения в котором мы познакомились состоит в том, что пользователь может даже не выкладывать свои фото, именно поэтому я почти не знала, как он выглядит. Я не спрашивала ни рост, ни вес, ни фотографии я не просила и не видела ничего кроме тех, которые он мне отправлял ситуативно. Мне было неважно как выглядит человек, который ТАК понял меня, и перед встречей я думала о том, что если внешне он мне будет неприятен или не привлечёт меня как мужчина, то я буду просто рада иметь понимающего человека рядом, хотя бы на один день. А если совсем начистоту, то я даже и не думала о нём как о мужчине, не думала о встрече, как о свидании, я просто бежала в душевное понимание и хотела найти покой. Я искала пристани.
Меня обнимал высокий, крепкий мужчина. Я легла ему на грудь и почти за секунду всё тело, начиная с солнечного сплетения, заполнило тепло. Оно растекалось по каждой клеточке моего тела, а дыхание успокаивалось. Объятие длилось буквально пару секунд, но если можно прожить жизнь за секунду, то это случилось.
Первое, что он сказал мне своим низким, бархатным басом : «Ну как ты?» и очень участливо посмотрел в мои глаза. Я отшутилась, сказала, что я лучше, но не подала виду, насколько мне было приятно, важно и непривычно чувствовать ту заботу и безопасность, которую он передал мне одним простым вопросом. Я засмущалась.
План был прекрасен в своей простоте и отсутствии условностей первой встречи мужчины и женщины: взять роллов, пива и пойти в лесопарк рядом с моим домом. У него были нарды, у меня плед и колонка. Было тепло и солнечно на улице и на душе.
Мы сразу нашли общий язык. Нам было понятно как говорить друг с другом. Мы не искали темы. Шутили, смеялись, болтали обо всем и ни о чем.
Разложив плед и включив самые весенние песни, мы играли в нарды и неспешно потягивали прохладное пиво и дым самокруток. Он часто смотрел мне прямо в глаза и казалось, что он видит то, что глубокого за ними, то, что не видят другие, а возможно не вижу и я сама. Женя смеялся надо мной. Сначала я не понимала почему и иногда ловила странную неловкость, а потом поняла, что так он наслаждается мной. Я не пыталась казаться лучше, чем я есть, я вела себя с ним, как с человеком, которого давно знаю, с кем мне комфортно и не нужно подбирать слова и движения. Всё вокруг располагало быть теми, кто мы есть, без лишней вежливости и условностей первой встречи. Я лежала у него на груди, а он у меня на бёдрах. Мы касались рук друг друга аккуратно, пытаясь не спугнуть растущую с неимоверной скоростью близость и общность между нами.
К нам подходили люди, просили огонька и говорили, что мы невероятно атмосферные, а одна компания угостила шашлыком.
Нам было удивительно, как в бесконечном потоке объявлений в приложении и диалогов мы смогли остановится и найти друг друга.
Вслух, естественно, никто об этом не говорил, но этот вопрос витал вокруг нас весь день и остаётся в воздухе до сих пор. Остаётся до сих пор между наших губ и рук, когда они соприкасаются.
Солнце постепенно садилось, становилось прохладно, но день заканчивать не хотелось. Женя предложил пойти попить чай. Мы зашли в ближайший Токио-сити и только там мы начали говорить о себе. Удивительно, но до сих пор я не знала ни чем он занимается, ни что любит, кроме музыки, которую мы слушали вместе. Нам было это не нужно. Разговоры о себе казались лишними, слишком формальными и наигранными в той связи, что пронизывала каждый момент вместе. Мы смотрели друг на друга без ожиданий и требований, без имевшихся внутри образов. Мы слышали друг друга, иногда даже без слов.
Время шло, расставаться не хотелось. Я говорила о том, что мне нравится и что бы я хотела, без намёка на то, чтобы он это исполнил, но он какими-то неизвестными мне силами ведомый в этот же момент был готов сделать всё, что я озвучиваю.
Никто ничего не требовал друг от друга, но каждый был готов дать друг другу всё, что у него есть.
Женя проводил меня до дома. Мы обняли друг друга, поцеловали в щеку, и он уехал.
Знаете, что ценно для меня сейчас, когда поцелуи и секс стали такими простыми и доступными? Когда я перестала относиться к этому, как к чему-то сакральному, приняла, полюбила своё тело и перестала считать его наготу эксклюзивным приложением к «серьёзным отношениям»? - Это ОТСУТСТВИЕ поцелуев и эротики во взаимодействии.
Так легко провести ночь в постели, но так тяжело быть вместе, не заполняя отсутствие понимания и близости гениталиями.
Часть третья. Нельзя придумать момент романтичнее.
После первой встречи у меня осталось приятное чувство голода.
Я за то, чтобы выходить немного недоевшим из-за стола, когда ты насытился, когда нет тяжести и ощущения пресыщения, когда ждёшь следующий приём пищи, но не истерично, а знаешь, что в следующий раз ты поешь тогда, когда будет нужно.
На следующий день мы почти не общались. После того как мы расстались накануне ночью, я написала сообщение, что мне было очень хорошо и что я была бы рада увидеться вновь. Он ответил взаимностью. Ближе к вечеру я оказалась в центре и мы с подругой планировали пойти потанцевать в бар, но перед нашей встречей оставалось ещё пару часов и я вспомнила, что Женя живет недалеко от того места, где я была и я решила написать ему и позвать перекусить. По счастливой случайности он оказался дома и свободен. Мы встретились.
С первой секунды мы снова начали смеяться. Удивительно, насколько мы сошлись чувством юмора. К концу первого свидания я сказала ему: «Давай побудем немного серьёзными, а то уже не только скулы, а всё тело болит смеяться». Естественно, ничего у нас не получилось и мы продолжали хохотать во весь голос по поводу и без. Также случилось и во вторую встречу.
В диалоге в приложении мы говорили о том, где же все таки самая вкусная шаверма и, так как мы были рядом с его домом, он решил показать мне его фаворита. Пусть у меня особенный вкус на шаверму и обычно мне не нравится то, что другие в Петербурге называют «топ», я решила ему поверить. Как назло, когда мы подошли к месту, оказалось, что продукты закончились и мы направились в другое ближайшее место, потому что поесть всё равно нужно было, ведь дальше я пригласила его сходить с нами с подругой в бар. Так, втроём, я, Женя и Аня, мы начали вечер.
Знаете, я не самая застенчивая девушка и, находясь в людных местах, особенно где много припитых мужчин, имею обыкновение не намеренно, но все-таки привлекать их внимание. И иногда от этого внимания мне становится неуютно и я чувствую себя небезопасно. Но не с Женей. Мы были рядом и я знала, что могу вести себя свободно и не переживать, потому что с ним можно, потому что он защитит. Мы пили темное крепкое, немного пританцовывали и уже по доброй традиции играли в нарды, которые он достал откуда-то с подоконника заведения.
Он играл только левой рукой, а я только правой, потому что другими мы держали руки друг друга.
В Петербурге в Мае темнеет поздно, но ночь неумолимо наступала на пятки, метро уже закрылось, и скоро должны были разводить мосты. Аня начала переживать, как добраться до дома, а Женя...Женя вспомнил, что я никогда не видела разведённых мостов. Я сказала это один раз, буквально вскользь, но он запомнил. Уже через минуту мы сидели в такси и мчались, чтобы успеть на развод Литейного.
Мы сели на бетонную плиту, ноги свисали над Невой, дул пронизывающий северный ветер, но мне было тепло: его рука крепко обнимала мои плечи, и где-то около моего всегда отдающего сердца начал теплиться огонёк : «Кажется, этот человек хочет сделать что-то для меня. Отдать и не брать ничего взамен». Мост взмыл вверх, очередь из яхт и катеров начала понемногу редеть, а мы посадили Аню в такси и остались вдвоём.
В один из разов, когда мы выходили в баре покурить, он спросил : «Поцелуешь меня?», я отказала. Я не хотела, чтобы это происходило так примитивно и пошло, я знала, что еще не время, и вот оно пришло.
От ближайшей улицы до моста был небольшой переход, под которым проходило оживлённое шоссе. Мы остановились. Он поднял меня, посадил на бетонку, слева величественно стоял мост, обвитый проводами, мои руки крепко обняли его широкие плечи, ветер развивал волосы, сзади сигналили машины, и он медленно коснулся своими губами моих.
«Нельзя придумать момент романтичнее» - сказал Женя после того как упоительно и нежно поцеловал меня. И правда, нельзя. Мир на секунду остановился. Точнее мы остановились в этом мире. Бесконечный поток машин всё ещё бежал по своим делам и сигналил нам, река раскидывала по берегам брызги волн, охранники неспешно шагали из стороны в сторону, прогоняя слишком близко подошедших туристов.
Мы просто были рядом. Он для меня, а я для него. Мы были знакомы 2 дня.
С милым рай и в +5 под ледяным ветром у Невы - это не про меня. Мы взяли самокаты и поехали к Жене домой.
Он сел напротив меня и посмотрел прямо в глаза. Я дала ему нырнуть в себя, я осталась без масок и защит. Я пыталась понять готова ли я, хочу ли я, тот ли это человек, чтобы открыть ему истинную себя. Во мне всё ещё много боли и слабости. И я не могу угадать, когда она проявит себя и как.
Он подсел ближе, положил мои ноги на свои и наклонил голову на моё правое плечо. Казалось, он хочет раствориться во мне, и я позволила себе сделать то же. Я уткнулась в его плечо носом и стала гладить его волосы. Между нами не было искр. Мы буквально обволакивали друг друга лаской.
Он встал и ушёл. Я закурила ещё раз и снова погрузилась в собственные чувства: «Что мне хочется от этого человека? Кем он может стать для меня?». Через пару минут он вернулся, подал мне руку и отвёл в ванную. В полумраке ночи, прерываемой свечами и тусклым светом луны из советских столярных окон, он крепко, но нежно обнял меня и потянул одежду наверх. Затем разделся сам и коснулся губами моей шеи и медленно спустился к груди. Мои ноги все менее крепко стояли на прохладном кафельном полу, а тело казалось превращалось в вату. В секунду он поднял меня, я поджала ноги и мы оказались в ванной и капли тёплой воды, вместе с мылом и нашими руками слились в один танец.
«Можно ли придумать что-то романтичнее» - подумала я.
Здесь не было пошлости, грубости, грязи. Всё, что делал Женя было про заботу, которую я никогда не испытывала раньше от мужчины. Всё, что он делал было про меня и для меня.
Заснули мы, когда солнце уже уверенно освещало комнату. Уснули вместе, в обнимку, уснули так, как будто так должно было быть всегда.
Часть четвёртая. Я здесь для тебя.
Он встал раньше меня. А я давно не просыпалась так мягко и так сильно не хотела начать новый день.
Утром мы завтракали втроём: Я, Женя и Сёма - сосед Жени. Мы пили кофе, ели кашу и финики. В этот день Семён уезжал в командировку на 5 дней и Женя предложил оставаться у него столько, сколько я захочу. Я немного испугалась. Не слишком ли быстро всё идёт? Не испортим ли мы всё слишком быстрым сближением? Всё-таки проводить время дома - это не ходить на свидания. Дома ты видишь настоящего человека, быт может убить любую связь. Тем более я уже слишком привыкла к личному пространству. Мне нужно время и воздух, чтобы быть одной, заниматься только своими делами и быть только со своими мыслями. И я приняла решение каждый день спрашивать себя «Хочу ли я остаться на ещё один день?».
За всё время я ни разу не уехала домой.
Я бесконечно удивлялась, как мы умудряемся найти баланс «вместе/врозь», находясь практически 24 часа вместе. Женя садился за мак учиться, я делала йогу. Я садилась вести занятие или консультацию, Женя готовил. Не оговаривая границ, мы соблюдали их так, как будто мы знали друг друга всю жизнь. Я ложилась спать раньше, а он подтыкал одеяло, чтобы мне было теплее, а я делала ему массаж после пробежки, чтобы не болели мышцы.
Одним утром я проснулась и не обнаружила его дома. Я подумала, что он ушёл по делам и скоро вернётся. В середине практики йоги он мне позвонил, спросил проснулась ли я и есть ли дома молоко. Я ответила, что вчера всё использовала на блины. Разговор на этом закончился. Абсолютно стандартная для меня ситуация была необычной для него. Как Женя рассказал мне позже, он был удивлён, что я даже не спросила где он и когда вернётся. А я даже не хотела спрашивать где он, ведь это лично его дело. Он почувствовал, что я не ограничиваю его свободу, а мне и не нужно это.
Что меня восхищает в мужчинах больше всего - это их заинтересованность в себе. Я готова бесконечно смотреть на то, как мужчина занимается тем, что действительно любит. Именно поэтому я не хочу вмешиваться в этот процесс.
Мы слушали музыку вместе, варили кофе, курили табак и наслаждались друг другом. Вечером этого же дня после завершения всех дел я вернулась ночевать к Жене.
Каждый раз когда закрывалась дверь его квартиры казалось, что мир замирал, затихал и старался сделать всё, чтобы не мешать нам быть вдвоём. Сквозь открытую форточку легко входил свежий, бодрящий воздух поздней весны, смешиваясь с терпким табаком и кофе, наполнявшими кухню-прихожую. Я села в самое удобное и уютное место квартиры на деревянный стульчик, положила ноги на табуретку и открыла рассказы Бунина. Через колонку играли the XX, Женя сидел рядом, изредка поглаживая мои ноги, а я читала вслух «Поздний час». Я видела и чувствовала, как ему было не интересно, но он был со мной. Я ловила каждую секунду этого момента, потому что это было именно тот вечер, о котором я всегда мечтала: тёплое, как парное молоко, принятие и внимание, понимание и нетерпеливый трепет и ожидание его, чтобы снова прильнуть к моему телу.
Мы проводили вечера каждый раз по-родному душевно и особенно.
Один раз я приехала домой совершенно измотанная тяжелым днём на ногах. Никто и никогда не был настолько точен и выдержан в своём внимании, как он. Я восхищалась тем, как легко он это делает. Накормив меня ужином, Женя проводил меня в ванную комнату, уже наполненную теплящимися огнями свечей. Я погрузилась в полный рост в теплую воду, Женя сел у ванны. Я склонила уставшую голову на его руку, и он нежно, почти по-отечески, гладил меня. Я была в воде, но погружена полностью в него.
Он умел создать настолько безопасное пространство, что ничего не имело значения, кроме наших прикосновений и объятий.
Я не могу вспомнить о чем мы говорили и говорили ли вообще. Слова настолько лишние и мелкие, когда между двумя есть нечто большее соединяющее их. Я начала просыпаться от долгого сна, из которого уже долго не могла выбраться. Цвета становились ярче,звуки городской суетливой жизни сливались в одну гармонию , а сердце постепенно открывалось без скрипа и надрыва.
Днями каждый жил свою жизнь, но был рядом и частично всегда думал о другом. Женя кормил меня борщом, а я блинами. Мы валялись целый день в постели, согреваемые друг другом и ласковым питерским солнцем, и ели мороженое из одного ведёрка.
- «Какое мороженое ты хочешь?» - спросила я
- «Давай шоколадное»
- «Я бы хотела клубничное. Может закажем отдельно тебе шоколадное?»
-«Нет, клубничное. Я хочу есть из одного ведра».
Если бы он только мог знать, что я слышала в этом примитивном диалоге...
Я никогда не была настолько свободной, будучи с кем-то. Почти всегда в маске, всегда отыгрываю какую-то роль, которую требуют отношения или ситуация, будь то с друзьями, близкими или незнакомыми людьми. С ним я наконец-то почувствовала, что такое оставаться собой, оставаться честной и не играть вообще никакую роль. Ни разу не было момента, чтобы я боялась что-то сказать, намерено поправляла свои движения, мысли или чувства. Это был бесконечный поток настоящей жизни, который конец-то подхватил и меня. Вдвоём с ним мне не страшно быть собой, не страшно не хотеть успешного успеха, денег и признания, не страшно чего-то не знать, не понимать или сомневаться.
Мимо нас шли люди, гордо неся свои образы бизнесменов, бунтующих либералов, творческих бунтарей; мимо нас проезжали машины, торопясь по очередным сверх важным делам, вальяжно красуясь новизной дефицитных иномарок, ненавидя все эти питерские пробки. А мы сидели на пыльном крыльце строящегося магазинчика на Полтавской в самом центре города и неспешно жевали любимую шаверму Жени, до которой мы таки добрались спустя несколько дней, пили кофе и просто были там и теперь. А я начинала сомневаться всё больше и больше.
Часть пятая. Петля.
Необъяснимое чувство того, что что-то не так, маячило почти с первого слова, сказанного друг другу. Оно то набирало свою силу и поселялось в моём сознании неоформленными сомнениями, то утихало, заглушаемое в разы превышающим голосом близости, но сомнение не уходило никогда.
«Готова ли я к серьёзным отношениям?»
«Хочет ли он их или играет со мной?»
«Что значит его забота?»
«Или мне просто расслабиться и двигаться в потоке?»
В какой-то момент я почувствовала стену, которую он стал строить между нами, и раз за разом, когда я пыталась выглянуть из-за неё, он ставил ещё один кирпич. Я спрашивала себя, может быть я что-то делаю не так, может быть давлю, может быть неправильно воспринимаю знаки, которые он подаёт мне, но ответа не находила. Я намеренно отдалялась, но с каждым миллиметром чувствовала нарастающую боль и напряжение, давящие и пугающие сильнее, чем честный ответ.
«Я люблю его» - прозвучало во мне.
Но что чувствует он? Что все это значит? Состоялся наш первый разговор.
«Возможно ты скажешь сейчас, что я вскопала уже 101 гектар и слишком много опять думаю, ну и хер с ним, зато я честна с собой и делаю так, как сделала бы это я, а не так, как этого ждут от меня.
Я не всегда могу сказать, но если для меня что-то действительно важно, я напишу об этом. Не для того даже, чтобы прочитали, но чтобы дать место тому, что не может приютиться внутри.
Я давно не позволяла людям чувствовать себя. Много лет я строила стены, чтобы никто и ничего не мог их пробить, чтобы никто не мог понять, что за рвом и крепостным мостом. Честно говоря, немногие и стремились понять, что находится внутри башни. Зачем тратить силы на то, что неизвестно, когда рядом цветущий обустроенный сад с множеством удобных скамеечек и скульптур (10 Варламовых из 10). Вот античная Анастасия благородная в тоге и величественно поднятым кубком; а здесь Настёна-хохотушка в невесомом голубом платьице и сахарной ватой в руках; а здесь пленительные чувственные бёдра, живот и грудь, маняще подсвечиваемые скромными лучами солнца, жаль, что без головы. Заходи и выбирай Настю по душе, по нужде, по надобности. Мост тем временем начинал гнить, а цепи покрываться ржавчиной - его не опускали ни снаружи, ни изнутри.
Я долго и усердно оттачивала навык понимать, потому что считала, что сама буду понятой. Я превосходно научилась молчать и слушать, потому что верила, что меня будут также слушать и слышать. Я стремилась быть эмпатичной и сочувствующей и верила, что получу то же взамен. Получала я ровно ничего, но верить не переставала.
От того мне больно в твоём глубоком понимании меня видеть местами недоумение и бестактность. Пойми, я молчу и многозначительно смотрю вдаль не потому что я высокомерная или пытаюсь вывести тебя на эмоции, просто мост изнутри тоже не опускали. Я боюсь, что ты меня высмеешь; я боюсь, что ты меня не поймёшь; я боюсь, что даже если ты не согласишься со мной, ты не сможешь принять, что что-то является моей ценностью и не будешь с уважением к этому относиться.
Я не боюсь ошибаться, что может быть больно, что я построю себе ложное мнение о тебе.
Я могу быть открытой, но только если с той стороны рва тоже кто-то стоит. И желательно не с мечом».
Он молчал почти целый день. Я пыталась не брать на свой счёт и жила свою жизнь и дождалась ответ. Он услышал меня в очередной раз. Немного приоткрыв свой ящик пандоры, Женя признался, что не ожидал и не был готов к тому, чтобы встретить меня. На время мы убрали растущую между нами стену увидели друг друга ещё ближе. Он рассказал, что также как и я всегда отдавал и встречался только с требованиями и недовольством и бесконечно искал, что же с ним не так и вот теперь, выйдя из таких отношений, впервые начал жить во имя себя самого и теперь очень боялся вернуться к тому, что доставляло ему столько боли раньше.
«Я очень рад, что ты опустила для меня свой мост, это очень приятно. От этого твой цветник не хочется топтать и розы рвать, гоняя по грядкам. Я стою в грязных ботинках перед твоим замком, и боюсь этой грязью хату засрать».
Удивительно, что я этой грязи не видела и не вижу до сих пор. Я видела страх и сомнение, но не грязь.
Он спросил меня, чего я хочу, и я поделилась с ним тем, что почувствовала в то утро, когда сидела напротив него, пекущего для нас сырники и варившего кофе, в рубашке, которую он дал мне накануне вечером и восхищался тем, как она мне идёт.
Мой внутренний взор устремился куда-то в будущее, которое казалось ближе чем настоящий момент, и я буквально перенеслась в деревянный светлый домик, где-то за городом, стоящий на берегу маленького кристального озера. Я слышала всплески воды этого озёра, в которое мы ныряли, держась за руки, и обнимались абсолютно нагие и уязвимые друг перед другом. Я наблюдала горящий красным пламенем закат, видимый из окна нашего дома и чувствовала теплоту его присутствия рядом и убаюкивающую тишину и степенность нашего быта.
Что хочет он, он не сказал.
На время стало легче, но один вопрос так и остался висельной петлей спускаться с освещающей наши обнаженные души лампы: «А что дальше..?»
Часть шестая. Я выбираю себя.
Мы провели ещё несколько странных дней и ночей вместе. Странных, страстных, невыносимо близких и невыносимо разделяющих нас дней и ночей. Американские горки то возвышающие нас над всеми обстоятельствами, то беспощадно кидающие вниз, что ты даже не успеваешь вскрикнуть от ужаса. Я металась, как муха, которая не может вылететь из форточки и всё неистовей бьется в стекло, видя, куда ей надо, но не понимая, почему же не удаётся туда попасть. Я окончательно призналась себе в том, что хочу быть с ним и поняла, что сомнения были всего лишь маской, за которой прятались страх быть отверженной и не суметь сохранить то, что почти волшебным образом образовалось между нами. Женя же был неоднозначен. Он то заботился обо мне, как ты заботишься о человеке, которого безоговорочно любишь, то становился мертвенно холодным и смотрел на меня дьявольски безучастливым взглядом. Я не знала как начать финальный разговор и нужен ли он вообще. Я пыталась найти ответ в разговорах с подругами, но все советы казались не тем, что действительно нужно. Я осознала, что только мы сами и только наш диалог сможет прояснить всё раз и навсегда, и написала Жене, что хочу поговорить.
Я чувствовала, что нашему разговору будет мало пространства дома или где-то в другом помещении, не хотела ощущать привязку к какому-то месту, поэтому мы постарались найти уютную скамейку и остановились там. Мы оба были взволнованы, но расслаблены и, кажется, оба понимали, к чему мы придём, но в отличие от множества других безмолвных моментов, которые говорили сами за себя, без слов обойтись не получилось. Первое слово взяла я.
«Ты знаешь, то, что я испытала за эти 2 недели не сравнится ни с чем, что случалось со мной до встречи с тобой, и то, кем ты стал для меня, ни один мужчина в моей жизни даже не приблизился. С тобой мне не надо быть сильной, с тобой мне не надо играть, с тобой я чувствую себя живой. Я вижу твои недостатки, я не ослеплена влюблённостью, но удивительно то, что твои недостатки милы мне, но я чувствую, что ты держишь меня на коротком поводке. Почему ты намеренно отвергаешь меня? Почему ты намеренно режешь маленькие ниточки, что с каждой прожитой секундой связывают нас всё крепче? Кто я для тебя?»
Он попросил разрешения обнять меня. Я отказала, но дала ему свою руку. Слёзы настойчиво подступали, голос слабел и начинал дрожать, но я продолжала.
«Я вижу только один выход из той ситуации, которая сложилась - прекращение любого нашего общения. Я не смогу дружить с тобой, не смогу периодически приезжать к тебе на ночь и уезжать, как ни в чем не бывало. Мне непременно будет больно».
Я пыталась быть смелой, как пытаюсь сейчас, воспроизводя всё это. Какими бы ни были чувства, всегда нужно оставаться здравым и объективным, а в реальности, мне не оказалось места в его жизни. И я благодарна Жене за то, что он был честен со мной, не стал играть или жалеть меня. Он сказал, что сейчас ему нужно побыть только одному, что это именно то, что ему нужно и он уже начал чувствовать, как снова проваливается в другого, забывая о себе и ему непривычно приятно от того, что наконец-то он выбирает себя, а не отношения. Как мне жаль, что он не может принять сейчас, что нет такого выбора «Я» или «Отношения».
Как часто люди, которые не умеют слышать свои желания винят в этом отношения, но ведь на самом деле отношения здесь вообще ни при чем.
Мы оба оказались на краю пропасти, наполненной нашими страхами, прошлым опытом и убеждениями, которые много лет отравляли жизнь каждого из нас, но решилась шагнуть в эту пропасть я одна и не упала, а нашла под ногами мост на новую, прекрасную сторону меня самой.
Когда казалось, что мы всё обсудили, одна фраза осталась лежать мертвым грузом на моей груди и с каждой секундой молчания давила на меня всё больше. Я выдохнула, посмотрела ему прямо в глаза и призналась :
«Я люблю тебя».
Он крепко прижал меня к себе и прошептал «Ты моя радость». В последний раз я услышала резвое биение его сердца и почувствовала тёплое, но сбивчивое дыхание в своих волосах.
Слёзы отступили. Боль вместе с моим «люблю» растворилась в пространстве, как будто в секунду увеличившимся до размеров чёрной дыры, поглотившей всё, что было между нами. Ещё одна утрата.
Мы как ни в чем не бывало дошли до его подъезда, и, не позволив себе поцеловать его, я покружилась, освещаемая закатным петербургским солнцем и посвятила ему свои финальные его же слова :
«Я выбираю себя».
Это был последний раз, когда мы видели друг друга.
Постскриптум:
Можно много и долго рассуждать для чего была мне эта встреча и почему эта история закончилась так скоротечно.
В эти две недели мы прожили целую жизнь, которую проживают пары, будучи вместе много лет. В каком-то плане хорошо, что это были не 3, не 5 и не 10 волшебных, но с тем мучительных лет. Всему своё время и свой срок годности. Наш был таким.
Это опыт, в котором я была истинно счастлива, в котором мне было по-настоящему хорошо, на какое-то время я почувствовала себя «дома». Я узнала, что такое близость и принятие без условностей. Я узнала, что я умею любить и как чувствую любовь я. Я испытала, что такое понимание, желание позаботиться и помочь даже абсолютно незнакомому человеку. Я наконец-то не только отдавала, но и брала.
Это было прекрасно.
Может это была судьба?
от 5 июня 2022