О легких и трудных послушаниях, постоянной учебе и радости преподавания – в первой части беседы с заместителем декана историко-филологического факультета по научной работе, доцентом ПСТГУ Еленой Николаевной Козловцевой.
– Елена Николаевна, с какого времени Ваша жизнь связана с нашим университетом?
– С 1999 года. В тот год я окончила Учительскую семинарию, некоторые преподаватели которой были одновременно и преподавателями Свято-Тихоновского института. Мы их любили и захотели продолжить у них учиться. Так и вышло, что из нашего семинарского выпуска в ПСТБИ поступила целая делегация. Доучились не все, но изначально нас было довольно много, мы держались вместе, когда сдавали вступительные экзамены.
– Вся ваша «делегация» поступила на один факультет или пути разошлись?
– Я пошла на исторический факультет, а две мои подруги выбрали и окончили факультет церковных художеств. Кто-то из наших поступил на факультет церковного пения, кто-то на педагогический, кто-то на миссионерский. На педагогическом, кстати, преподавали знакомые нам по Учительской семинарии Ольга Михайловна Потаповская и Георгий Витальевич Гусев.
– Почему Вы выбрали исторический факультет?
– Когда я пришла на День открытых дверей, то поняла, что знакомые преподаватели – это прекрасно, но все-таки хотелось бы узнать что-то новое, как бы сделать шаг в сторону. Поскольку я очень люблю историю, выбор был очевиден – пошла на истфак.
– Трудно было учиться или семинарская база помогала?
– После семинарии, в которой была по-настоящему семейная обстановка, в институте поначалу было очень тяжело. Было ощущение, что из детской жизни мы попали во взрослую, когда от нас сразу стали очень много требовать. Иногда даже казалось, что требуют больше, чем мы физически способны осуществить.
При этом я чувствовала, что благодаря семинарской базе мне действительно учиться легче, чем моим однокурсникам. По крайней мере, цикл богословских дисциплин или церковнославянский язык давались мне гораздо проще, я всё более или менее знала. Если бы не эта база, возможно, я не выдержала бы первый курс. Помню, как во время весеннего семестра рассуждала: «Если я буду ходить на все пары (занятия у нас начинались в 8:30, а заканчивались в 21:30), то не доживу до сессии…» Когда мои однокурсники спрашивали: «Ну и на какую пару ты решила не ходить?», – я пыталась выбрать, но понимала, что «на это нельзя не пойти, и на это тоже…», и в итоге шла на все.
– Вы с одногруппниками как-то помогали друг другу преодолевать трудности?
– Да, наша группа – набор 1999 года и 2004 год выпуска – была очень дружной! Мне кажется, наша группа историков была даже уникальной, потому что ни у тех, кто учился до нас, ни у тех, кто после нас учился, не было такой взаимовыручки, такого теплого отношения, как у нас. При поступлении нас было 20 человек, но большая часть наших товарищей отсеялась именно на первом курсе. Когда мы пришли на второй курс и увидели, насколько меньше нас стало (человек 12), то поняли, что надо держаться вместе, и это нас очень сдружило.
Мобильных телефонов тогда еще не было, все сидели дома со стационарными телефонами и вместе готовили билеты. Было не так просто, как сейчас: не было ни компьютеров, ни интернета, нельзя было легко «скинуть» кому-то текст, но мы все равно друг другу помогали. Были случаи, когда кто-то не успевал написать курсовую, и тогда мы собирались вокруг одной печатной машинки и сочиняли курсовую совместными усилиями. Наверное, нынешним студентам это не очень полезно знать, потому что все-таки надо самостоятельно писать курсовые, но, с другой стороны, такая совместная интеллектуальная работа – это было очень здорово, это совсем не то, что курсовая, скачанная из интернета или написанная искусственным интеллектом.
Был период, когда состояние здоровья не позволяло мне проходить некоторые тяжелые послушания, например, послушание в трапезной. Там был большой объем работы – почистить овощи, порезать, перемыть гору посуды, и большое напряжение: ты только помыл тарелку, и в нее сразу накладывают следующую порцию, то есть от скорости мытья напрямую зависело, как быстро будет двигаться очередь. Я хорошо помню состояние, когда выползаешь после пяти часов работы в трапезной и уже нет никаких сил идти на пары. В тот тяжелый для меня период однокурсники выручили – прошли мои послушания за меня.
Когда на третьем курсе врачи посоветовали мне взять академический отпуск, я отказалась, потому что понимала, что, если сейчас уйду, вернусь через год уже в другую группу, так что решила, что как-нибудь справлюсь.
– А были легкие послушания?
– Да, легким считалось послушание в храме: нужно было чистить подсвечники, мыть полы, можно было пять часов стоять в храме и молиться, думать о хорошем. Это было размеренное и спокойное послушание, на котором тебя еще и покормят. Конечно, мы все просили дать нам послушания в храме, но старосте не всегда удавалось их добыть. Тем, кто умел хорошо читать или петь, назначали клиросное послушание. Мне оно как-то досталось, но я поняла, что лучше буду чистить подсвечники, потому что без клиросной практики, которой у меня не было, было тоже непросто.
Еще один тип послушаний – уборка аудиторий в Кузнецах. В учебной части у ответственных за послушания они считались даже чересчур легкими и засчитывались только за половину пройденного послушания (за семестр необходимо было пройти 10 полноценных). На это послушание нужно было приехать в институт к 7-ми утра и два часа под строгим взором ответственных за уборку мыть полы в аудиториях в Кузнецах. В 7 часов утра, конечно, больше хочется спать, чем активно работать, к тому же в 8:30 начинались пары.
Меня обычно ставили на эти послушания по пятницам, когда первой парой у нас был древнерусский язык. Он проходил в Кузнецах, в той аудитории, где сейчас отдел кадров, и вела его Мария Эмильевна Давыденкова – замечательная преподавательница, мы ее очень любили. Было очень стыдно спать на ее паре, но я ничего не могла с собой поделать – садилась в уголочек и засыпала. Не упустить предмет помогала семинарская база, там уже это проходила, но перед преподавателем было очень неудобно.
– Почему после окончания ПСТГУ Вы решили поступить в аспирантуру МГУ им. М. В. Ломоносова?
– Аспирантура в ПСТГУ в те годы была только организована, так что перспектива ее развития была еще туманной: непонятно было, смогут ли набранные аспиранты дойти до защиты и где они смогут защищаться. Тех, в ком наша кафедра была уверена, направили поступать в МГУ, потому что у нас была очень тесная связь с их кафедрой истории России XIX - начала ХХ века: многие наши преподаватели сами учились там и теперь преподавали параллельно с ПСТГУ.
Из нашей группы в аспирантуру МГУ пошли Юлия Евгеньевна Грачева и я. Наши преподаватели верили, что мы сможем в краткие сроки написать диссертации, защититься и вернуться в Свято-Тихоновский в новом статусе.
– Вы защищали диссертацию по теме служения сестер милосердия XIX-XX веков. Как родился замысел этой темы?
– Моим научным руководителем был наш декан, священник Андрей Постернак, и выбор темы моей работы – это его заслуга. Когда я выбирала тему диплома, у меня был списочек интересных тем, но я не могла определиться, что мне интереснее и в каком направлении пойти. Единственное, что я твердо знала, – кто будет моим руководителем, потому что с отцом Андреем мы сотрудничали со второго курса, когда он пригласил меня помогать в проекте по изданию дневников владыки Арсения (Стадницкого). С отцом Андреем было комфортно работать, поэтому хотелось и дальше заниматься наукой именно под его руководством.
К концу третьего курса нужно было определиться с темой диплома, и я решила, что если не остановлюсь на чем-то сама, то спрошу у отца Андрея. Но получилось интереснее – отец Андрей вдруг сам подошел и сказал: «Лена, не хотите ли Вы писать диплом про сестер милосердия под моим руководством?» Я ответила, что подумаю, но, когда он отошел, я радостно запрыгала: «Ура! Ура! Я знаю, на какую тему буду писать диплом».
Потом отцу Андрею пришлось немного со мной повозиться и убедить, что предложенная им тема еще недостаточно изучена и есть что написать. Мне казалось, что написало уже много, но это, конечно, было заблуждением. Позднее, когда я уже написала диплом, стало понятно, что тема огромная и над ней еще работать и работать.
Летом перед четвертым курсом я поехала в Санкт-Петербург, в Российскую национальную библиотеку и там нашла огромное количество материалов. Этого мне хватило, чтобы обрабатывать их в течение двух курсов и написать дипломную работу. Несмотря на то что мой диплом касался только московских общин сестер милосердия, в Москве я почти не нашла материала, который бы позволил написать что-то новое.
Та поездка в Петербург была удивительная – в ней я решила убить двух зайцев сразу и отправилась туда с Ниной Евгеньевной Секачевой и студентами-искусствоведами. В какие-то дни я ходила с ними на экскурсии, которые проводила Нина Евгеньевна (потрясающий, невероятный рассказчик!), а другие дни посвящала походам в библиотеку и делала ксерокопии нужных материалов. По тем временам я истратила тысячу рублей на копии, когда один листочек стоил два рубля. Можете себе представить, какой огромный чемодан материалов, затрагивающих только московские общины, я с собой увезла. Когда я показала отцу Андрею список найденных мной источников, он был очень удивлен и спросил: «Как Вы это нашли? Как Вы это успели?» Того задела, который был освоен за два года, хватило и на написание дипломной работы, и на диссертацию. Позднее отец Андрей настоял, чтобы я издала это в качестве монографии, и я очень благодарна ему за это.
– Насколько знаю, довольно часто те или иные аспекты темы женского служения в Церкви становятся предметом научного исследования бакалавров, магистрантов и аспирантов исторического (ныне историко-филологического) факультета. С чем связан такой устойчивый интерес к теме? Не с тем, что на факультете много девушек?
– На самом деле на историческом факультете всегда было больше молодых людей – и среди студентов, и среди преподавателей. Многие годы мы с Юлией Игоревной Белоноговой и Юлией Евгеньевной Грачевой представляли собой женский триумвират в деканате и среди преподавателей, и только в последние годы он начал разбавляться новыми сотрудницами. На протяжении 20-ти лет коллектив исторического факультета состоял в основном из мужчин.
Настоящая причина развития темы женского служения на нашем историческом направлении – заслуга отца Андрея: он локомотив этой темы, настолько ею увлечен и так глубоко ее изучает, что все, с кем он общается и обсуждает это, невольно тоже вовлекаются в ее изучение. Отец Андрей начал заниматься этой темой, еще будучи студентом МГУ. Когда он предложил мне подключиться к ее изучению, у него уже вышла монография про общины сестер милосердия. Сейчас отец декан – один из ведущих специалистов в России по этой теме, за годы работы он создал целое направление – у нас много специалистов, работающих в этом русле.
На самом деле тема женского служения в Церкви – это мейнстрим христианской жизни, который сейчас особенно остро стоит на повестке. Современные публикации по этой теме на Западе политизированы и вызывают много грустных мыслей, поэтому так важно, чтобы в нашей стране эта тема изучалась с точки зрения науки и в согласии с церковным мировоззрением.
– Расскажите, как Вы стали преподавателем!
– Я довольно быстро защитила диссертацию – за два года, и в тот период работала на кафедре в МГУ. Материала для диссертации у меня было достаточно, и научный руководитель поощрял побыстрее закончить работу. Никаких формальных препятствий для защиты у меня не было, я защитилась и решила, что нужно найти другую работу. В ПСТГУ мне сказали, что возможности меня трудоустроить в данный момент нет, я, конечно, расстроилась и стала размещать резюме и ходить на собеседования. В какой-то момент мне позвонил отец Андрей и спросил о моих планах на жизнь, а я ответила, что ищу работу. Тогда он спросил, не хочу ли я поработать на факультете, и я, не обдумывая, согласилась. Мне предложили административную должность заместителя декана по научной работе, о преподавании речи пока не шло.
В день, когда я увольнялась из МГУ, там проводилась Богословская конференция ПСТГУ. И вот, я захожу в аудиторию, где шла секция исторического факультета, встречаю отца Андрея, и он мне как бы между делом говорит: «Через два дня у Вас первая лекция». Я спросила: «Нельзя ли было предупредить заранее?» – а отец Андрей ответил, что как раз заранее и предупреждает. Нужно сказать, что я всегда тянулась к преподаванию, а в МГУ этой нагрузки для меня не было. Мне дали группу экономистов (это был первый набор на направление). Первый семестр был достаточно волнующим, на подготовку к каждой лекции уходило много времени, но было здорово – я поняла, что мне нравится преподавание.
– Какие дисциплины Вы преподаете и есть ли любимые предметы?
– В разное время вела разные дисциплины – источниковедение, краеведение, семинары по истории России XIX века, в магистратуре читаю курс по сохранению исторической памяти, но после объединения факультетов в один историко-филологический существенно выросла административная нагрузка, так что, к сожалению, мне приходится сокращать преподавание. В этом учебном году у меня не будет ни истории, ни источниковедения, только экскурсионная практика и сохранение исторической памяти.
Как раз экскурсионная практика у студентов-историков – это мое любимое дело, на которое я трачу больше всего времени и сил. Наши историки регулярно ездят в различные поездки, и в какой-то момент я подумала, что хорошо бы студентам не только посещать экскурсии, но и самим их проводить. Так постепенно дисциплину ввели в учебный план. По диплому Учительской семинарии я преподаватель москвоведения, поэтому тема мне очень близка.
– На что направлена экскурсионная практика – расширение кругозора или получение нового профессионального навыка?
– Я практичный человек – хотелось, чтобы предмет дал студентам навыки, которые пригодятся в жизни. Даже если наши выпускники не будут проводить экскурсии, умение преподнести информацию им точно пригодится.
Есть студенты, которые в начале этой практики уверены, что не справятся, обязательно упадут в обморок и будут заикаться, но постепенно они переступают этот психологический барьер и понимают, что способны на большее. После успешно проведенной экскурсии ребята расцветают прямо на глазах. Конечно, бывали случаи, когда учащийся совсем ничего не мог сказать, но в результате упорной работы и у таких ребят все получалось. В любом случае мы за индивидуальный подход и никого не ломаем – если вдруг у студента по каким-то причинам совсем не будет получаться, подберем другую форму практики.
Немало наших выпускников действительно проводят экскурсии и используют навык, приобретенный за время учебы, но в рамках учебного процесса проведение экскурсий – это только практика, мы не выдаем специального свидетельства экскурсовода. Чтобы заниматься этим профессионально, нужно окончить специализированные курсы, получить удостоверение и лицензию, но для наших выпускников это лишь формальный момент, потому что они уже все знают и умеют.
Многие выпускники работают учителями в школах, кто-то работает методистом, кто-то преподает в вузах, но, когда их просят провести экскурсию, они с радостью соглашаются, потому что знают, что могут это сделать хорошо и с удовольствием. Глядя на наших выпускников, я радуюсь, что они умеют главное – заинтересовать, это очень важный навык.
– У Вас многолетний опыт учебы и работы в ПСТГУ и опыт работы в МГУ, есть возможность сравнить студентов. Какие они, наши студенты-историки?
– Нормальные, современные люди, и все совершенно разные: серьезные и не очень, те, кто пришел учиться, и те, кто хочет «потусоваться», есть и те, кто вообще не знает, зачем пришел. Разница с МГУ только в том, что у нас учатся верующие люди, мы говорим с ними на одном языке, что не всегда возможно с учащимися других вузов.
Наши студенты находятся в русле современной культуры – иногда то, что мне кажется вызывающим, ими так не воспринимается. Когда я чувствую, что чего-то не понимаю, стараюсь разбираться. Некоторое время назад я осознала, что студенты общаются незнакомыми мне понятиями. Спросила у коллег, они ответили, что это выражения из «Гарри Поттера» – и я пошла читать. Понятно, что ни я, ни другие преподаватели не пытаемся стать такими, как наши студенты, но постараться понять молодежь важно.
Наши студенты учатся маленькими группами, поэтому мы можем выстраивать личное общение и хорошо узнаем друг друга за годы их обучения. Когда они заканчивают учебу, всегда становится грустно, потому что они становятся если и не родными, то точно своими людьми.
Продолжение следует…
Беседовала Дарья Абрамова
Сайт ПСТГУ: https://pstgu.ru/