Ты выглядел неопрятно: пыльные чёрные ботинки, потёртые джинсы и старая тёмно-синяя футболка. Твоё загорелое лицо было покрыто морщинами, сзади выбритого черепа красовался шрам, что был оставлен твоим алкогольным прошлым, но ты уже как два года был в завязке. Ты был весьма умён, хоть твой внешний вид и лишал тебя статуса интеллектуала. Ты курил, почему-то периодически улыбался и демонстрировал те немногие пожелтевшие зубы, которые ещё сохранились.
Я же был молодым человеком, который только недавно вернулся оттуда, куда ты намеревался уйти. Казалось, мы с тобой были совершенно не похожи, но что-то внутри тебя притягивало твою душу к моей. Отчасти это чувствовал и я.
- Так почему ты не хочешь пойти со мной? - спрашивал ты, сквозь выпущенный табачный дым.
- Не хочу, - ответил я, - просто не хочу, я был там однажды и этого мне хватило, чтобы понять... всё понять.
Ты слегка нахмурил брови, ненадолго задумался, сделал ещё один глубокий затяг и вновь заговорил:
- Прямо уж всё?
- Понимаешь, - ответил я, слегка вздохнув, - сейчас я не могу быть уверен ни в чём и мне это безумно нравится, но там абсолютно любая информация становится ясной, открыты все причины и следствия, это не интересно. Сейчас, в этой неясности и неопредёленности, в этой неосознанности, я вижу своё спасение.
На минуту мы погрузились в тишину. Ты в это время сосредоточенно смотрел себе под ноги, изредка катая камушки, что оставляли за собой лёгкий шлейф пыли. Ты докурил сигарету, пульнул окурок в сторону, затем вздохнул, ухмыльнулся от проскочившей в твоей голове мысли, и вновь заговорил:
- Слушай, не знаю как ты, но я никто, пустое место. Ты просто вдумайся, мы простые люди, работаем на этом складе и, не знаю, я просто иногда впадаю в неописуемое отчаяние, когда в моём сознании промелькает мысль о том, что вот так, здесь, на этом месте, мы и сгинем, останемся здесь до конца наших дней. Неужели тебя это устраивает, неужели это незнание, эта стагнация стоит того?
- Я понимаю, но я не тот человек, что боится увидеть неизведанное, нечто, что меняет тебя. Нет, я уже видел всё это, наблюдал то, что планируешь наблюдать и ты. И я менялся, был каждым проявлением самого себя, но по итогу вернулся к изначальному положению. После всех этих переменчивых волн я больше не горю желанием быть, как бы это сказать, иной версией своего я, ведь то, кто я есть сейчас, и есть истинный я.
- Дело не в истине, - тут же ответил ты, - дело в том, что я не хочу больше терзаться в сомнениях, постоянно находиться в состоянии выбора, что заставляет меня, не совсем то слово, но страдать. Я хочу покоя, равновесия, умиротворения и, как мне кажется, я не найду его здесь. Сейчас мне страшно, поэтому я и зову тебя с собой, ты был там и ты сможешь объяснить мне то, что покажется мне ужасающим. Мне кажется, что мне одному будет сложно переварить все эти знания... в общем, именно об этом я и говорю, я не хочу постоянно думать о правильности и не правильности моих решений.
- Понимаю, - ответил я, - ты хочешь придти к тому, что нет ничего правильного и неправильного, что всё и ничто одно и тоже, усвоить парадокс и в конце концов стать нечто вроде транслятора вселенной. Но, скажи мне, зачем?
На пару секунд ты задумался, взглянул на чистое голубое небо, затем перевёл взгляд на меня и с ухмылкой на лице произнёс:
- А почему бы и нет?
Я улыбнулся.
- Я не нужен тебе, - сказал я, - ты не должен видеть во мне кого-то, кто может провести тебя по этой дороге. Да, те, кто направляются туда, идут по одной тропе, но у всех разный путь. И я просто не могу вести тебя по тем же извилинам, по которым шёл я. Да и, честно тебе скажу, свою дверь в то место я запер, а ключ выбросил и более не собираюсь его искать.
- А хотел?
- Хотел, - ответил я, - как только вернулся, как только забыл о том о чём и хотел забыть, тут же во мне воспылало огромное желание обладать теми знаниями вновь. Мне потребовалось приложить достаточно много усилий для того, чтобы подавить желание ума обладать этой истиной. Это довольно забавная уловка. Как только свет озаряет наше сознание, ум буквально находится в агонии, моля о том, чтобы этот свет наконец угас. Но стоит всему вернуться на прежние рельсы, как он тут же побуждает тебя вновь запрыгнуть в этот вагончик. Дело, скорее, в нашем эго, оно горит желанием не просто знать, а владеть истиной. Подавив это желание, останется лишь смутное представление о том, как всё устроено. И когда я сделал это, я понял, что именно это мне и было нужно. И я понял, что моё эго никогда не было моим врагом.
- Выбирая между синей и красной таблеткой ты выбрал не выбирать, - с улыбкой произнёс ты.
- Именно, - ответил я и тоже улыбнулся, - думаю, можно действовать и наоборот, позволить эго добраться до тех высот к которым оно стремится. Но, кажется мне, когда оно коснётся вершины, то с отчаянием осознает, что всё это было в его власти и до начала этого пути. Многие так яростно пытаются лишить себя эго, не понимая, что и исследуют его же грани. Да, может показаться слегка странным говорить о том, что эго и твоя духовная часть, по своей сути, сопряжённые понятия, когда все вокруг говорят об обратном, но, быть может, когда-нибудь ты поймёшь это. Поймёшь и то, что и позиция подавления эго продиктована их же эгоизмом.
- Ладно, сделаю вид, что я понял тебя, но я, как быть мне? Ты утверждаешь, что туда не стоит идти, но я буквально не могу остановиться, я чувствую, что это необходимо.
- Знаешь, - ответил я, - возможно ты и прав. Возможно именно по этой причине таким как ты и стоит посмотреть на всё это. Это желание преобладает в тебе для того, чтобы подавить само себя. Это желание того, чтобы больше этого желания не было.
- Желание... - задумчиво произнёс ты, - а ты больше ничего не желаешь?
- Ооо нет, - протянул я, - я много чего хочу...
- Но желать перестать желать ты уже не желаешь, - рассмеявшись перебил ты.
Я тоже слегка усмехнулся и коротко ответил:
- Да.
Ещё пару минут ты, с улыбкой на лице, думал о том, о чём только тебе было известно. А после, когда тишина превысила свой лимит времени, я произнёс:
- Знаешь, для человека нет проклятия ужаснее, чем спокойная душа.
Ты посмотрел на меня, твоё лицо показалось мне слегка испуганным. Ты словно был в некотором смятении.
Ты порыскал по лабиринтам своего разума, но не нашёл чего-то нужного для себя. Тебе больше нечего было сказать. Ты вернул свои прежние очертания лица, кивнул и протянул мне руку. Я крепко пожал её.
Ты улыбнулся, достал из кармана джинс пачку сигарет с зажигалкой, закурил и ушёл туда, куда и намеревался. А я остался здесь и не знал, вернёшься ли ты. Это был твой выбор, твой путь. Мой же выбор уже был сделан, выбор быть человеком.