Великобритания начала 19 века - старт промышленной революции, грязные улицы Лондона, дым из труб фабрик Манчестера, и бывшие крестьяне, которые массово устраиваются на заводы. Из своих деревень крестьяне уезжают, потому что работать на земле становится не выгодно - богатые лендлорды платят мало.
Но внезапно Наполеон захватывает половину Европы и берет британский остров в кольцо морской блокады. Лендлордам это на руку - дефицит зерна увеличил и без того высокие цены.
За несколько лет землевладельцы так привыкли к хорошей жизни, что когда Наполеон был повержен, а блокада - снята, то мириться с зарубежными конкурентами британские производители зерна не хотели.
Представьте, какое у них было лобби, если основу британской экономики на тот момент составляло сельское хозяйство!
Поэтому в 1815 году, под предлогом “защиты местных фермеров”, в Парламенте принимают Хлебные законы. Импорт зерна в Англию запрещался, пока цена на внутреннем рынке не вырастет выше 80 шиллингов за четверть тонны. В переводе на современные деньги это £1785 на тонну пшеницы, тогда как реальная цена сегодня - £228 за тонну.
Естественно потолок цен был формальностью и, спойлер, так и не был достигнут. Максимум, который был – 50 шиллингов за рожь и 40 шиллингов за ячмень.
Но промышленная революция к этому времени уже не «начиналась», а во всю гремела, и Великобритания была ее настоящей кузницей.
И на фоне роста населения с 11 миллионов в 1800 году до 30 миллионов в 1850 году хлебные законы оказались разрушительными. Если на начало промышленной революции 80% населения жило в сёлах и работало на полях, то к середине 19-ого века 80% уже жило в городах и работало на фабриках.
А стремительная индустриализация возможна только при эффективном сельском хозяйстве и доступном продовольствии. Именно по этой причине, СССР веком позже проводил всеобщую коллективизацию.
Ведь городской житель - не крестьянин, который может что-то вырастить на своем огороде или пойти поохотиться. Еду ему приходится покупать, и когда цены растут, то всё больше денег из зарплаты уходит на пропитание. Тогда рабочие требуют повышения у промышленников, а те, в свою очередь, давят на власти.
В общем, к середине 19 века в Великобритании разгорелись нешуточные баталии за отмену протекционистских хлебных пошлин. Против закона бунтовали и сотни тысяч людей подписывали петиции
Один британский банкир даже запустил отдельный журнал (газету), в котором пропагандировались принципы свободной торговли. Этот журнал существует до сих пор, и называется он The Economist.
Критическая точка наступила в 1845 году, когда в Ирландии разразился Великий картофельный голод, унесший жизни более 10% населения этой части Британской империи.
Ирландия была на грани продовольственной катастрофы. Лендлорды не собирались заниматься благотворительностью и снижать цены на хлеб, а картофель просто гнил.
Элиты осознали, что сохранение пошлин - путь в никуда. Поэтому в 1846 году Великобритания снимает ограничения на импорт зерна, и цены на хлеб стремительно падают вниз.
Отмена хлебных законов стала для страны глотком свежего воздуха - в ответ ограничения в отношении Британии сняли и другие страны, и дешёвые экспортные товары хлынули в страну. Цены выровнялись и реальные доходы рабочих подросли.
Всего за пол века после отмены хлебных законов ВВП Англии вырос в 3 раза - с 50 млрд фунтов стерлингов до 150.
Этот пример не говорит о том, что свободная торговля - панацея от всех бед. Ведь протекционизм - это важная часть внешней политики и внутреннего стимулирования экономики.
Россия вливает миллиарды в свой автопром, устанавливая драконовские пошлины на импортные машины, а США ведет торговую войну с Китаем, ограничивая доступ к своему рынку.
Так что нахождение баланса между свободной торговлей и протекционизмом - такое же тонкое искусство, как и хождение по грани между рыночными и плановыми методами управления экономикой.