Где-то в глубине душ, далеко ли, близко, большая или маленькая, есть волшебная лавка. Никто из ныне живущих не может сказать как и когда она появилась. Кто-то помнит её с рождения, кто-то пришёл к ней только в глубокой старости. Кто-то так и не смог её найти.
Я расскажу тебе, читатель, историю о маленькой покосившейся избушке, ютящейся на краю большого леса. Именно такой она предстала передо мной, когда я, после долгого путешествия, наконец смогла её найти. Через открывшуюся дверь вырвалась тихая мелодия, которая как будто окутывала домик изнутри. Открыл мне старичок, борода которого опускалась до пола. Он радушно пригласил меня внутрь и предложил присесть. Кресел было всего два, и я с удивлением спросила, что же будет с теми людьми, кто придёт следом за мной. Хозяин, прошаркав на кухню, с которой вскоре донеслись весёлые посвистывания чайника, ответил мне, что все приходят поодиночке, и у меня есть сколько угодно времени на музыку и воспоминания.
Старичок предложил мне осмотреться, пока чай ещё не готов. Первыми мне в глаза бросились гирлянды, переплетающиеся друг с другом. Они были везде: на стенах, увешанных различными фотографиями, на полках, уживаясь с комнатными растениями, оплетающие камин, в котором весело потрескивал огонь, лежащие на столе рядом с источником мелодии в доме: загадочной музыкальной шкатулкой.
Я приподняла одну гирлянду. Каждую из маленьких лампочек обвивала крошечная нитка с кусочком бумаги. Аккуратно потерев лампочку, я услышала отрывок знакомой мелодии, на фоне которой послышался счастливый голос: «Я только что станцевал с любовью всей моей жизни!» А из другой донёсся шум города и уличная музыка: «Мы приехали в город моей мечты!» Другая воспроизвела шум моря и слова: «Я не хочу забывать этот момент.» Каждая лампочка хранила в себе самое сокровенное, переплетенное с музыкой—воспоминания. Здесь их было великое множество: счастливые и грустные, смешные и озорные, тоскующие и пронизанные любовью, групповые с друзьями. Но тут, на моих глазах, на одной из гирлянд с треском лопнули несколько лампочек, а другие как будто покрылись копотью. И, услышав за спиной голос хозяина, уверявший, что это не моя вина, я поняла в чём дело. Воспоминания осиротели.
Мы с опечаленным старичком молча пили чай. Но потом хозяин разговорил меня. Он любопытствовал, как сейчас изменился мир. Ведь он сам даже не помнит, когда стал хозяином лавки. Он приходит в лавки всех людей на Земле, и у каждого человека своя история и своя музыка. Такое чувство, что мы разговаривали вечность, ведь у хранителя всегда была припасена какая-нибудь интересная история, которую он рассказывал, выпуская то тут, то там музыку из лампочек. Ведь какая может быть история в волшебной лавке, не приправленная мелодией?
После чая, я попросила его помочь мне с моим воспоминанием. Хозяин, пройдя к столу, взял с него ту самую музыкальную шкатулку и протянул мне. Это была самая обычная деревянная коробочка с небольшим ящичком, беспрерывно играющая нежную мелодию. Приоткрыв ящичек, я увидела еще одну лампочку. Рука сама потянулась потереть её, и она загорелась, выпуская звуки шипения огня из горелки воздушного шара, звуки горна, которыми трубач приветствовал зрителей на Земле, запрокинувших головы и в восторге следящих за полётом прекрасных гигантов—воздушных шаров в вечернем небе. Я улыбнулась. Теперь это воспоминание будет сохранено. На привязанной бумажке проявились мои инициалы и дата. Хозяин, подойдя ко мне, достал лампочку и отточенными движениями прикрутил её к одной из гирлянд, и она засветилась наравне со всеми.
Прощаясь с хранителем, я спросила его, смогу ли я снова найти его. Спрятав улыбку в бороде, он сказал мне, что не знает этого наверняка. Но он всегда будет ждать на этом самом месте и меня, и других людей, кто придёт к нему с музыкальным воспоминанием.