Это к вопросу о том: всегда ли стоит говорить правду или иной раз и соврать не грех. Случай из личной жизни .
Некоторое время назад одна моя знакомая (назовём её Жанна) спросила меня: а правда, что я выгляжу старше своих лет? И тут я, если честно, призадумалась и даже немножечко подзависла. Дело в том, что когда несколько лет назад впервые встретила Жанну, я действительно подумала, что ей лет 35. Она дама невысокого росточка (даже меньше моих невеликих 160), весом под 100 кг (с каждым килограммом при этом она отчаянно борется на протяжении всей своей жизни), а ещё у неё очень взрослое и серьёзное лицо (при том что на самом деле она довольно весёлая компанейская девушка). Так вот собрав все эти факторы вкупе, мой мозг определил её в категорию женщин лет 35 или около того. Но через некоторое время оказалось, что показалось. Жанне было всего 24. Неловко получилось, подумала тогда я. Но так как эта мысль не была мной ни разу озвучена вслух, я быстренько забыла о своей оплошности. Разумеется, и самой Жанне за всё время нашего знакомства я ни разу ни словом, ни делом не намекнула на это.
И вот теперь этот резкий прямой вопрос, который как будто уличил меня в прегрешениях трехлетней давности.
В итоге сообразив, что пауза несколько затянулась, я проблеяла что-то нечленораздельное, а после поскорее свернула разговор на менее взрывоопасную тему. Больше ни в этот день, ни в какой другой, Жанна к этой теме больше не возвращалась. Впрочем, после той встречи вживую мы виделись только один раз.
Уже после того, как мы в тот день расстались с Жанной, я, неспешно нахаживая свою дневную норму шагов, возвращалась домой, я вспомнила тот самый Жаннин вопрос, который по какой-то причине вывел меня из равновесия. И я вдруг задумалась: а почему так? Почему, казалось бы самые обыденные вещи вызывают у меня столь неприятное чувство смятения и даже какого-то стыда? Ведь Жанна сама задала мне этот неудобный вопрос, а значит, теоретически, готова была получить на него правдивый ответ. Но если бы всё было так просто. Люди существа странные. Да, внешне она могла не подать вида, что её это как-то может задеть, но, придя домой, вполне возможно, она бы утопила свою квартиру слезами и крыла бы меня и мне подобных всякими некрасивыми словами. А мне бы вовсе не хотелось становиться виной чьих-то крокодильих слёз или не дай бог целой депрессии.
С момента нашего с Жанной знакомства прошло три года. Первые года полтора мы работали вместе, а последующие лишь изредка пересекались где-нибудь в городе (порой совершенно случайно). Мы не стали подругами, не делились друг с другом секретами, не ходили на дни рождения и т.д. Чаще всего болтали на какие-то отвлечённые бытовые темы (погода, цены, транспорт) или же делились новостями о наших общих знакомых. Всё! А ну ещё иногда, Жанна говорила, что она снова на диете и мечтает похудеть. Теперь точно всё! Поэтому какой она человек, насколько близко к сердцу она примет от меня полученную информацию, даже при условии, что она задала прямой вопрос мне прямо в лоб, я понятия не имею никакого. И чтобы не рисковать, мой мозг в приступе паники просто слился с темы.
Конечно, я могла бы сказать всё что я думаю на самом деле, но кому бы стало от этого легче? Мне бы точно не стало. И Жанне, возможно, тоже. Если бы мы были знакомы ближе и я точно знала, как она воспримет мои слова, то, скорее всего, пусть и в более сглаженной форме, я бы огласила ей свои истинные мысли. Но увы, Жанна - это не тот случай.
Был, разумеется, ещё один вариант - беззастенчиво соврать или даже переубедить Жанну, что она не то, что старше не выглядит, но выглядит даже многим младше своих официальных паспортных лет. Но, честно говоря, такой вариант мне подходит ещё меньше, нежели первый: врать честно глядя в глаза я всё-таки не умею. Да и таким откровенным враньём можно оказать человеку медвежью услугу.
Поэтому я и выбрала третий вариант. Но, самое обидное, что по факту, я, вроде как, и не соврала, а получается, что всё равно чувствую себя последней вруньей на земле.
В общем, пока я добралась в тот день до дома, я пришла к неутешительному выводу, что все мы создания людские, по сути своей лицемеры. Далеко не всегда мы говорим то, что думаем. И ведь часто это даже не из любви к вранью происходит, а вроде как из эмпатии и сострадания, из нежелания обидеть человека или поругаться с ним. Но даже в этих случаях враньём и неискренностью быть эти слова не перестают. Увы. И чувствуешь ты себя после этого как-то гаденько. Ну, по крайней мере я.
И при этом хочешь же быть честным человеком, эдаким правдорубом, который всегда говорит правду в лицо, но встречаешь абсолютно случайно в летний погожий денёк такую вот Жанну и все твои мысли о себе, как о правдивом человеке летят в тартарары. И предстаёшь ты перед самим собой в образе лицемера и поделать с этим ничего не можешь. Обидно, однако...
Может бы и хотелось научиться вести себя по-другому, но, кажется, что уже поздно...
А что вы предпочитаете говорить другим людям: горькую правду или сладкую ложь?