Всех приветствую! И с грустью рассказываю о дне вчерашнем. Продолжение, так сказать.
Во второй половине дня благоверный позвонил уже будучи основательно навеселе.
Начал нести какую-то чушь про то, что ему просто пришлось, необходимо было набраться.
Какие-то страшные вещи с ним произошли из-за того, что он "впрягся за пацана". Типа, чуть жизнью не поплатился. И от стресса, конечно, не смог иначе поступить, кроме как...
Ну, вы поняли.
На тень раздражение в моём голосе отреагировал в свойственной ему в данном состоянии манере: злостью и агрессией.
Чтобы не усугублять ситуацию, я сменила тон на абсолютно спокойный.
Он начал жаловаться на жизнь, полилось какое-то сентиментальное де..мо, простите. Аж всплакнул от умиления и жалости к себе.
Мне всё это давно знакомо, и противно, конечно.
Послушав немного, я извинилась и сказала, что некогда, нужно работать.
На удивление, больше не звонил.
Я не знала, как дождаться окончания рабочей смены, чтобы вернуться домой, подальше от заказчиков, с их разговорами и прочим.
И в то же время, с грустью понимала, что дома мне, скорее всего, покоя тоже не видать.
Часы, проведенные на работе до ухода дамой, были полны такого мандража, что мне было физически дурно.
Но я всё-таки взяла себя в руки. Настолько, что в восемь уже была настроена более или менее спокойно, и даже выбрала стратегию поведения.
Я решила, во что бы то ни стало, не допустить скандала. А значит, не вестись на провокации, со всем соглашаться, сохраняя доброжелательность.
Я понимала, что только так я смогу себя уберечь от нервного срыва, который был уже близко, я это чувствовала.
В половине девятого позвонил сын и сообщил, что приходила С. сказать, что "папаша" сидит на лавочке у подъезда в абсолютно невменяемом состоянии, даже очки потерял где-то в кустах. Типа, надо ему помочь подняться на третий этаж, домой.
Сын ответил, мол, пусть карабкается сам. Ещё не хватало его таскать!
У меня как раз в это время была одна очень тошная заказчица. Примеряла кучу вещей, и каждую хотела обсудить со мной.
Я думала, что она никогда не уйдет! А ведь ещё и склад надо было посчитать, и прибраться в пвз хоть немного.
Стиснув зубы, я кое-как от неё отделалась, закончила работу, и тут пришёл сын с собакой.
Сообщил, что этот чудак уже дома, еле ввалился, дополз до дивана и отрубился, улегшись поперек.
Меня утешали две вещи:
1. На следующий день у него рабочая смена. Значит, дома его не будет, и некогда будет пить.
2. Он уснул, а значит, я смогу-таки отдохнуть и перевести дух.
Дома мы с сыном поужинали. Я уснула с Цилей на её диване, а утром, часов семь, когда уже никого не было дома, перебралась на свой, под одеяло. И проспала аж до десяти часов.
Слава Богу, пережила.
Спасибо, что читаете и комментируете.
И за поддержку, снова, спасибо!
Всем - добра.