Коммунистическое движение в мире сегодня – как кот Шрёдингера: вроде и живо, но скорее всё-таки мертво, пусть временно, но всё же. Как целостного субъекта комдвижения не существует, и что-то в большей или меньшей степени на него похожее имеется лишь на уровне отдельных стран. В одной стране построено нечто очень похожее на ранний социализм (КНДР), в нескольких странах коммунисты или кто-то вроде них пребывают у власти, ещё в некотором количестве стран есть коммунистические партии, чьё влияние на политическом поле или в общественном сознании выше околонулевого. (Чувствуете, какой неопределённостью веет даже от этого перечисления?). В большинстве же стран не только ничего этого нет, но и само слово «коммунизм» людям либо незнакомо, либо выступает как синоним понятия «аццкий ад». А ведь по каноническому марксистскому учению мировая пролетарская социалистическая революция давно назрела и перезрела. Вон сколько нынче в мире пролетариата, включая промышленный, а капиталист на глазах утрачивает остатки способности обеспечивать общественный прогресс. Но призрак коммунизма в живой коммунизм не воплотился, а вместо того обернулся Шрёдингеровым котом. В чём же дело? Ответа нет, или же ответы такие, что они ничего толком не объясняют.
А что у нас с коммунистическим движением в России, некогда авангарде трудящегося человечества? Номинально главная компартия является «коммунистической» только по названию, и эта ситуация не меняется на протяжении всех тридцати лет существования КПРФ. Единственная компартия, как-то заслуживающая называться одновременно «коммунистической» и «партией» – РКРП – за те же три десятилетия ни на шаг не продвинулась с исходных позиций на политическом и общественном поле. Где-то там на обочине жизни люди с переменным успехом борются: 1) за то, чтобы власть признавала их существующим политическим субъектом, а политизированные граждане что-то о них знали и хотя бы морально поддерживали, 2) за организацию рабочего движения, будучи не в состоянии сделать большего, чем иногда помочь каким-то отдельным трудящимся и коллективам в отстаивании своих трудовых прав, 3) за налаживание и международную координацию теоретической работы, плодами которой время от времени вяло интересуются только совсем свои люди (журнал «Марксизм и современность»). Более того, РКРП за это время сильно просела в численности и, как и прочие левые организации, переживает периодические расколы. Мелкие левые организации увлечённо грызутся между собой, выясняя, у кого краснее флаг, и внутри себя, выясняя, кто тут предводитель этого десятка маргиналов; ещё они умеют заучивать Маркса и Ленина наизусть, делать сайты с флагами и портретами, публиковать статьи, пересказывая в них классиков в самых брутальных и марксоидных выражениях, размахивать плакатом или файером на улице и раздавать листовки у проходных. Отдельно взятые независимые диванные коммунисты (к коим до последнего времени принадлежал и автор этих строк) десятилетиями изливают желчь в интернетах, жалуются на народ, который их не слушает, и насмерть бьются в сетевых битвах с политическими вражинами и опять же друг с другом. Ещё вокруг движения вьётся тьма совсем уж странных персонажей и их сборищ, иногда весьма крупных – от обитателей четвёртого этажа (кургиняновцев) до «общества граждан СССР» или как его там. Таков пассив. Пассив, делающий российское коммунистическое движение не более чем левой тусовкой, местами переходящей в левый цирк.
Картина печальна, но определённый актив у нас тоже есть. Во-первых, мы всё-таки бывшее ядро соцлагеря – поэтому в обществе всегда была заметна ностальгия по советскому времени, в последние годы понемногу переходящая в собственно прокоммунистические настроения. Польза от этого явления с точки зрения организационной проблемы пока что весьма ограничена, но всё же оно налицо. Во-вторых, как ни смешно, мы имеем заметные успехи частной инициативы – одиночки и маленькие группы людей иногда находят правильную задачу и в меру сил решают её. Самый известный такой самоорганизовавшийся проект начался ещё в девяностые, когда отдельные историки и публицисты приступили к ликвидации антисоветских мифов и восстановлению истинного образа СССР; а в конечном счёте эта деятельность приобрела размах и неожиданно стала едва ли не главным в стране механизмом, через который люди приходят к коммунистическим идеям. Из числа других безусловно полезных проектов и явлений (особенно активно появляющихся в последние десять лет) можно назвать «Истмат», «Сталинский букварь», изучение Сафроновым советской экономики, отдельных просветителей и пропагандистов на Ютубе (например, Комолова, взявшегося за разъяснение людям экономических вопросов, или Таргонского, проводящего ликбез по части коммунистической теории и практики за пределами СССР). Это немного, но и не ничтожно мало; эти полезные явления иногда без предупреждения становятся вредными (чего стоит только деятельность Сёмина в течение последнего года или превращение вышеупомянутого Сафронова в лучшем случае в махрового меньшевика), но пользы от них всё равно много больше, чем вреда. К тому же идейная неустойчивость некоторых говорящих голов отучает массы от бездумной веры в любого новоявленного гуру, что тоже очень полезно.
Но всё же, если вернуться к моей импровизированной «международной шкале коммунистичности» в первом абзаце, то, несмотря на отдельные положительные тенденции, мы увидим, что по ней Россия едва-едва вползает в категорию стран, где просто есть какая-то условно нормальная и условно дееспособная компартия, а часть людей примерно представляет, в чём на самом базовом уровне заключаются коммунистические идеи.
***
За коловращением жизни в отечественной левой тусовке мы все наблюдаем (и так или иначе участвуем в нём) уже достаточно долго, чтобы вплотную подойти к ответам на те вопросы, на которые слишком трудно ответить в мировом масштабе – то есть в чём заключаются наши слабости, каковы их причины и как можно было бы начать их преодолевать. Для начала я поработаю Капитаном Очевидность с очень дурными (для пламенных неофитов и для так и не набравшихся ума ветеранов-романтиков – остальным-то всё и так понятно) новостями. В ближайшее время (по меньшей мере в грядущем десятилетии, если только исторический процесс не ускорит мировая война) никакой социалистической революции в России не будет, потому что условий для неё сегодня нет. Чтобы это понять, смотрим на три признака революционной ситуации (верхи не в состоянии управлять по-старому, низы не хотят жить по-старому, антагонизм между верхами и низами резко обострился), смотрим на дополнительное условие, потребное для победы хотя бы какой-то революции (достаточная сила низов), и смотрим на условие, необходимое для придания революции социалистического характера (наличие сильной марксистской партии). Поэтому деятельность из разряда «срочно бежим делать революцию, а то без нас сделают и останемся мы на бобах» – это деятельность со стратегической точки зрения совершенно бесполезная, ибо на бобах мы останемся в любом случае, пока не организуемся в многочисленную разветвлённую дееспособную большевистскую партию, прочно связанную с массами. Стало быть, забудьте пока что про штурм Кремля и вообще про возможность что-то лично изменить в стране и обществе к лучшему в больших масштабах. Как усохший дистрофик не может прийти в спортзал и немедленно вырвать двухсоткилограммовую штангу, так и вы никакого Кремля не возьмёте – как говорится, «у тебя пистолетик-то есть?». Полное отсутствие сил – это не та слабость, с которой можно справиться немедленно, просто щёлкнув пальцами. Значит, отступаем на шаг назад.
Итак, связанная с массами партия. Посмотрим на ситуацию со стороны масс. Да, положение дел в стране неуклонно ухудшается, вместе с ним ухудшается и фактическое положение трудящихся, а фантазии о блестящем богатом будущем истончились у них до лёгкого тумана, который исчезнет буквально вот-вот. Но вместе с тем жизнь для среднего гражданина пока что остаётся терпимой: она не побуждает гражданина радикально пересматривать свои ценности и бежать за что-то бороться с риском потерять те остатки имущества и иллюзии комфорта, которые у него пока что имеются. Всё худшее ещё впереди, и людям по-прежнему есть что терять, кроме своих цепей. Тем не менее, по моей оценке, кадровый потенциал для партии в обществе понемногу появляется – то есть, если бы сюда прислать ядро большевистской партии столетней давности, сориентировав его в современной обстановке, оно бы наверняка очень быстро смогло наладить полезную партийную работу с участием по крайней мере нескольких тысяч или даже двух-трёх десятков тысяч человек. О наличии потенциала говорят и упоминавшиеся мной выше полезные частные инициативы, и наблюдения за разными уголками интернета, и изменяющиеся понемногу настроения людей в живой реальности вокруг. Но – это ж если понимающее и опытное ядро партии есть. А его нет. Люди раздумывают, не влиться ли им в коллективную работу, смотрят на наш левый цирк… и решают, что лучше уж полежать на диване. А если они всё-таки слишком инициативны, то они добиваются счастья влиться в ряды какой-нибудь из наших замечательных организаций… и быстро понимают, что нет золота в Серых горах и канонических большевиков (да хотя бы адекватных позднесоветских партфункционеров) в 2022 году тоже нет. Стало быть, чтобы идти в массы (и желательно за пределы сектора маргиналов интеллигентского толка и всяческих городских сумасшедших), надо для начала стать коллективным организованным политическим субъектом, каковой субъект в глазах обычных людей будет выглядеть серьёзно, а не забавной сектой во главе с гуру (будь этот гуру лысым идеалистом, бородатым гегельянцем или татуированной новолевой феминисткой) и уж тем паче не интернет-тусовкой, проводящей время в бесконечных сетевых войнах уже даже не из-за Сталина и Троцкого, а по вопросам сноса американских памятников, политкорректности в западном искусстве и неприличных картинок в социальных сетях.
Итак, задача организации партии. Точнее, не партии даже, а её прототипа – серьёзно выглядящей дисциплинированной группы людей, ставящей перед собой крупные политические цели, знающей, что и зачем она делает, и привлекающей своей деятельностью симпатии масс. Здесь мы упираемся сразу в два препятствия. Первое – кадровый вопрос. Люди должны быть единомышленниками, то есть представлять, на базе какого комплекса идей они собрались и почему нельзя допускать в свой тесный круг носителей хотя бы одной альтернативной идеи, противоречащей этому комплексу. И с другой стороны, люди должны быть достаточно терпимы для того, чтобы игнорировать несущественные идейные расхождения между ними: пить ли кефир или ряженку, должно быть личным делом каждого члена протопартии, а не предметом для очередной идейной разборки. То же самое касается не только идейных, но и личностных расхождений: нужно иметь и соблюдать общие принципы взаимодействия между разными по характеру людьми, сглаживая возможные трения. Далее, люди должны быть самоорганизованными и дисциплинированными, чтобы быть в состоянии коллективно принимать решения и аккуратно их выполнять, не затевая склоки в духе «а ты кто такой», не уходя пить пиво прямо посреди выполнения важного дела, потому что вдруг душа пожелала, не исчезая без предупреждения на полгода или навсегда, потому что надоели вы все и вообще дельце выгодное на стороне подвернулось, и так далее. Затем, у людей должно быть внятное представление, какую деятельность следует вести и чем занимать членов организации, чтобы приближаться к поставленным политическим целям. Люди должны быть сплочёнными и не бросать своего попавшего в бытовые или политические неприятности товарища, потому что на черта он нам, можно всегда новых набрать. Люди просто должны понимать, что пришли они в партию не социализироваться, тусоваться и играть в ролевые игры, а чтобы когда-то в обозримом будущем вот лично они построили социализм в России, а в будущем далёком и туманном – наследники их наследников построили коммунизм во всём мире. Наконец, люди должны более-менее представлять, как устроен мир вокруг, как с ним взаимодействовать и как можно менять хотя бы микроскопические его участочки.
Наверняка можно выдвинуть ещё ряд требований, необходимых для эффективного функционирования протопартийного/партийного механизма, но в общем и так понятно, что в буржуазной России на тридцать седьмом году перестройки люди ан масс совсем другие, чем потребный нам Образцовый Партиец. Те же редкие представители человечества, что в основном соответствуют заданным требованиям, скорее всего, именно по причине своего характера слишком сильно впутаны в текущую жизненную рутину и попытки привнести в неё хоть капельку добра и порядка, чтобы вот так просто перейти к партийной деятельности. Выхода я здесь на самом деле никакого особо не вижу – разве что пытаться подбирать людей штучно, единицами, вручную, а потом, если получится хотя бы сотню набрать, понемногу начинать переваривать новых людей уже принятыми в организации порядками. Но кадровую проблему пока что можно отложить в сторону, так как есть ещё вложенная в неё вторая.
Второе препятствие – проблема теории. Вот её решать можно и нужно, здесь и сейчас, комфортно и легально; это – то звено, за которое с большим трудом, но можно вытянуть всю длинную цепь. Бросим же на эту проблему первый беглый оценивающий взгляд.
***
Что такое вообще коммунистическая теория и зачем она нужна? Вот человек заявляет миру: «Я – коммунист!». Номинально это вроде бы значит, что этот человек – сторонник коммунистических идей (следует их перечисление), желающий воплотить данные идеи на практике (следует описание общества, которое должно получиться в результате воплощения идей). Но практически это может значить всё что угодно. Например, что человек этот ностальгирует по Советскому Союзу и особенно по вкусному мороженому. Или что он любит советскую эстетику. Или что он любит Красную Империю. Или что он фанат Льва Давыдыча. Или что он фанат диалектической логики. Или что он фанат массовых расстрелов. Или что он любит учить наизусть Маркса, Энгельса, Ленина, а то даже, извините за выражение, Гегеля – и потом страницами их цитировать сирым и убогим, не постигшим подлинной мудрости. Или что он любит размахивать флагом на митингах и участвовать во всякой уличной движухе, от рисования членов на разводных мостах до борьбы с ненавистными каменными истуканами, изображающими мерзких угнетателей прошлого. Или что он мечтает идти в одной колонне с мускулистыми пролетариями с кузнечными молотами за плечами и горланить революционную песню про родной завод. Или что он хочет торжества самоуправляемых коммун с кооперативами и 3D-принтерами. Или что он хочет скандинавского «социализма» с частной собственностью и социальными плюшками. Или что он хочет новолевости с её демонстративным культом всех и всяческих меньшинств (при отсутствии решения их проблем) и ежедневными покаяниями за тоталитарные практики прошлого, а также возможностью курить травку, смотреть на звёзды, пользоваться репутацией глубокого мыслителя и ни в коем случае ни за что не отвечать. И все эти и многие другие «коммунисты» даже в самых базовых вопросах (скажем, что такое коммунизм и что нужно сделать, чтобы превратить капитализм в социализм) между собой не совпадут. Это значит, что такие «коммунисты» – не жильцы внутри одной организации. И ещё это значит, что они не смогут объяснить людям, что неправильно устроено в сегодняшнем обществе, как это исправить, за какое будущее следует бороться, как и с кем.
Почему так получилось, можно рассуждать долго. Я ограничусь той причиной, которая интересует меня прежде всего – сегодня, спустя 170 лет после появления «Манифеста коммунистической партии», после первой заявки коммунизма на превращение из утопии в науку, у нас нет систематизированной теории. Нет вообще. Есть лишь более или менее крупные её куски и ошмётки разных времён, которые либо разбросаны по трудам классиков, не-совсем-классиков и недостойных звания коммуниста сомнительных деятелей, по конъюнктурным учебникам, по современным никому не известным статьям никому не ведомых теоретиков из мелких организаций или из народа, либо стихийно воплощаются в умах людей, оценивающих разнообразные практики коммунистического строительства прошлого и настоящего. И все эти куски и ошмётки зачастую ещё и противоречат друг другу. Поэтому, чтобы теория появилась, куски как минимум требуется собрать вместе, перебрать их, отбросить гнильё, сшить прошедшие проверку временем и заполнить зияющие прорехи новым материалом. Кто-то это сделал? Нет. Даже и вопрос ставится в таком виде довольно редко.
А без теории нет практики. Не только потому, что считающие себя коммунистами люди тратят тысячи часов и миллиарды нервных клеток на всевозможные ссоры и конфликты, включая отменно безумные, и не только потому, что людей со стороны подобное «движение» привлекает разве что своей цирковой стороной, но и потому, что без плана невозможно построить даже дом – а мы хотим построить новое общество.
***
Итак, нам нужно всё-таки систематизировать теорию, уточнить её, достроить до минимально рабочего состояния – и уже на этой базе вести как дальнейшие теоретические изыскания, так и практическую работу, включая строительство дееспособной партии. Что для этого требуется сделать? Первым делом – досконально разобраться с текущим состоянием теории, постаравшись изучить всё важное, что мы имеем сегодня. Как это делается?
Если мы хотим изучить, скажем, физику, мы идём читать школьные учебники или какой-то обзорный качественный научно-популярный труд. Если же мы полагаем, что базовый уровень знаний у нас уже есть, то идём знакомиться с большим и сложным институтским курсом физики. Да, у этого пути могут быть свои особенности и свои подводные камни. Например, мы уверены, что современный учебник априори плох и выбираем вместо него учебник советский, осознанно расплачиваясь за понимание основ предмета актуальностью знания об этом предмете. Если речь идёт не о физике, а, допустим, о биологии, то плата в виде актуальности может оказаться слишком большой и, возможно, для действительного обретения современного биологического знания потребуется изучить ещё и английский язык и идти за своей целью в англоязычный мир. И так далее. Но тем не менее, общее правило неизменно: хочешь получить знание основ какой-то сферы, не обязательно даже научной – читай для начала учебник.
В нашей среде так не принято. В нашей среде торжествуют суровые нравы – и неофита отсылают приобщаться к многотомной мудрости отцов-основателей, каковая мудрость, даже если ограничиться только Марксом, Энгельсом и Лениным, насчитывает 105 томов. Впрочем, насколько я могу судить, большинство новичков ограничивается чтением современных статей на сайте той левой секты, куда их занесло, за авторством сектантов более высокого ранга, или внимают гуру данной секты, который выдаёт пастве свой вольный пересказ чего-нибудь на тему тех томов. В самом лучшем случае люди коллективно и добросовестно изучают отдельные произведения классиков на кружках по каким-то программам. Осуждать их и обзывать слабаками мне как-то не хочется: если кто не в курсе, то собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма составляют преимущественно тексты сиюминутного характера на текущую злобу дня, письма, записи речей, деловые документы, черновики, всякое такое. Основополагающие работы по собственно коммунистической теории (или хотя бы работы, вносящие в неё важный вклад) занимают там относительно небольшое место. Обобщающих же работ и проектов строительства нового общества в целостном виде у классиков просто нет, за очень редким исключением. Осмысленность чтения сотни с лишних томов для постижения сути коммунизма можете поэтому оценить сами. Объяснить при таких интересных обычаях присутствие в наших рядах изрядного количества талмудистов – тоже.
Ещё удивительнее – к вопросу о программах – что до сих пор нет даже какого-то общеизвестного стандартного списка работ, предназначенного именно для приобщения неофитов. Людям могли бы говорить на входе, чтобы они прочитали в определённом порядке, скажем, «Коммунистический манифест», первый том «Капитала», «Критику Готской программы», «Происхождение семьи, частной собственности и государства», «Три источника и три составные части марксизма», «Что делать?», «Империализм как высшую стадию капитализма», «Государство и революцию», «Детскую болезнь левизны в коммунизме», «Анархизм или социализм?», «Марксизм и национальный вопрос», «Об основах ленинизма», «Краткий курс истории ВКП(б)», «Экономические проблемы социализма в СССР». Прочитаете, усвоите– и можете считать себя марксистом первого уровня. Если рискнёте читать философскую часть «Анти-Дюринга», «Диалектику природы» и «Материализм и эмпириокритицизм» – получите ещё нашивку марксиста-философа первого уровня. Не то чтобы это был лучший или даже хороший способ знакомства с теорией – ведь не посылают же физики для приобщения к физическому знанию читать, допустим, Ньютона, Фарадея или Эйнштейна – но всё-таки это было бы несколько прогрессивнее, чем предлагать с головой закапываться в собрания сочинений. Но, надо полагать, это тоже рассматривается как путь для слабаков – почему деятелям красного Ютуба запуганные горой фолиантов новички с завидной регулярностью и задают вопрос: «А чего мне для ознакомления почитать?», и ответы всяк даёт на свой лад.
На всякий случай (вдруг кому непонятно) я изложу здесь причины, по которым в идеале новичкам не следовало бы сразу же читать классиков даже в виде примерного корпуса более-менее основополагающих работ, подобного приведённому выше.
1.Бессистемность. Если и суметь подобрать наилучшую последовательность текстов, от бессистемности мы всё равно далеко не уйдём – ведь это работы не по коммунистической теории в целом, а лишь по её отдельным аспектам.
2. Эволюция теории. Даже официально считается, что «Ленин развил положения Маркса» и что марксизм – не догма, а руководство к действию и поле для творчества (другое дело, что в реальности с «не догмой» обстояло немножко не так, но тем не менее). Вы так жаждете самостоятельно, по крупицам информации в классических трудах, выяснять, почему в XIX веке слова «социал-демократ» и «коммунист» – практически синонимы, а в XX веке стоящие за этими словами люди не только резко различаются, но являются прямыми врагами? Или что означают термины «переходный период», «социализм» и «коммунизм» в середине XIX века и в середине XX? Или расследовать, из каких идей раннего марксизма выросло развесистое дерево оппортунистических учений, адепты коих полагают себя самыми правильными марксистами, а ортодоксов – презренными отступниками?
3. Основополагающие вещи иногда зарыты в совершенно не основополагающих местах. Так, например, классовая теория и, значит, определение класса играют в марксизме важнейшую роль. А в какой сокровищнице знаний спрятано используемое ныне определение класса? А в рядовой статье Ленина «Великий почин» о первых коммунистических субботниках. Более того, иногда основополагающие вещи не зарыты вообще нигде. Что такое коммунизм? Ну, попробуйте найти у классиков определение с точностью, отличной от «плюс-минус три лаптя». А иногда они зарыты не у классиков – так, пятичленку разработал далеко не каждому начинающему марксисту известный товарищ Струве, и я очень сомневаюсь, что где-нибудь в поздних томах собрания сочинений товарища Сталина она описана подробно (совсем кратенько есть в интегрированной в «Краткий курс» работе «О диалектическом и историческом материализме»).
4. Теорию нужно поверять практикой. Классики, ясное дело, поверяли её современной себе практикой. Практику последних 70 лет никто из классиков по техническим причинам никак не мог использовать ни для подтверждения, ни для улучшения теории; а если иметь в виду, что полноценного творческого наследия Сталина в нашем распоряжении пока нет, то в основном приходится обходиться практикой столетней и ещё большей давности. Годится ли, чтобы обычный человек, ищущий в коммунистическом учении решения своих сегодняшних проблем и, скорее всего, не подкованный в истории должным образом, вынужден был самостоятельно проводить отнюдь не всегда очевидные параллели между позавчерашним днём и современностью?
5. Ограниченный пантеон. Над коммунистической теорией работали далеко не только Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин, и при настоящем изучении вопроса читать стоит и других теоретиков. Особенно если учесть, что часть этих теоретиков одновременно были практиками, причём более современными (скажем, Че Гевара, Мао Цзэдун, Энвер Ходжа, Ким Ир Сен). И наоборот, вышедшего за пределы загончика «официальных классиков» человека (а чего, ну сколько можно одних и тех же парней мусолить), не имеющего достаточных знаний (а откуда они возьмутся, если человек только с отдельными аспектами теории кое-как у классиков познакомился), легко могут скушать хоть Бернштейн, хоть Троцкий, хоть Жижек там какой-нибудь. Есть у нас общепринятые рекомендации, кого следует читать как своего, а кого – как маскирующуюся вражину, есть у нас корпус самых полезных или самых характерных работ других авторов, есть у нас издания с идеологически верными современными комментариями «наших коммунистов» и «ненаших вражин»? Да чёрта с два; у нас даже и фамилии теоретиков вне волшебных букв «МЭЛС» не каждый вспомнит.
6. Талмудизм и начётничество. Человек, который знакомился с коммунистической теорией исключительно посредством чтения классиков, естественно, приобретает дурную привычку искать у них ответы на все вопросы бытия и цитировать их почём зря – по делу, не по делу, в контексте, вне контекста; и, хуже того, полагать абсолютным доказательством любого тезиса ответ «МАРКС СКАЗАЛ» или «ЛЕНИН СКАЗАЛ». Тем более, что в советских коммунистических книжках и российской левой тусовке все так делают.
7. Неподготовленность к делу восстановления социализма сегодня. Это просто наглядный факт: люди читают Ленина, а что делать с капитализмом сегодня, понятия не имеют, пытаясь в лучшем случае отыгрывать внешнюю форму ленинских действий сто-с-лишним-летней давности.
8. У классиков местами налицо неудобочитаемость; в первую очередь это касается философских текстов, а также раннего Ленина. «Капитал» же просто сложен. Но ведь если вы хотите увлечь людей каким бы то ни было вопросом, никогда нельзя заворачивать содержание в устрашающую форму – в этом случае вы никого не завлечёте, а только отпугнёте, и хорошо, если не навсегда. И самое интересное, что при наличии множества стилистически прекрасных классических работ некоторые авторитеты тусовки пытаются первым делом впихнуть в новичков именно философию и «Капитал». Причём кое-кому из авторитетов мало даже и этого – и тогда на сцене вместо классиков возникает пресловутый автор на букву «Г». Они бы ещё дустом попробовали…
9. Также местами налицо устарелость знания, в первую очередь естественнонаучного и исторического. Если надеяться, что электрон так же неисчерпаем, как и атом, мы пока ещё можем (пусть современная физика и посмотрит на нас сквозь скептический прищур), то вот уверять, будто рабовладельческий строй пал под ударами восстаний рабов – это удел сидящих в танке с заваренным люком и с мешком на голове, сколько бы таковые сидящие ни клялись в своей верности делу товарища Сталина.
***
Хорошо, а как же тогда правильно знакомиться с теорией? Ответ уже прозвучал выше и он донельзя банален – учебники. Вынужден открыть страшную тайну – в Советском Союзе БЫЛИ учебники по коммунистической теории, и более того, в них есть что почитать! Мне кажется, об этом знает даже не каждый из тех, кто нынче хвастается, как доблестно он храпел на лекциях по научному коммунизму в далёком советском студенчестве. Увы, у советских учебников есть масса и недостатков, и фатальных изъянов (включая и часть только что перечисленных недостатков работ классиков), но именно для первичного знакомства с теорией ничего более подходящего сегодня, к сожалению, нет. Все минусы перевешивает один огромный плюс – системность; а потому содержание коммунистической теории вы из них в общем и целом узнаете, что нам как раз и требуется. Вот после ознакомления с учебниками уже можно полировать обретённые знания важнейшими текстами классиков и других уважаемых деятелей комдвижения, сегодняшними статьями на коммунистических сайтах, просмотром красного Ютуба и вообще чем хотите.
Впрочем, куда более подробно об учебниках мы поговорим позднее, а пока перейдём к вопросу, ради которого мы и собрались. Поищем же на базе опыта последних десятилетий ошибки, недостатки, белые пятна коммунистической теории. Точнее, той её версии, что была принята в послевоенном и/или позднем СССР – ортодоксального марксизма-ленинизма, он же большевизм, поскольку именно этого направления придерживаюсь я и придерживались в Союзе, в позднем – по меньшей мере номинально. Одновременно будем выискивать и ошибки современных адептов теории, поскольку сама теория нередко разбирается в каком-то вопросе вполне прилично, да вот только её приверженцы об этом не знают или ухитрились понять всё не так. Как следствие, в умных книгах знание лежит мёртвым грузом, а сегодняшняя практика реализуется теоретическими заблуждениями в головах живых леваков.
К делу. Учебники нам подскажут, что коммунистическая теория в эпоху позднего СССР делилась на четыре части – диалектический материализм (авторы учебников — Александров, Корнфорт), исторический материализм (Константинов, Корнфорт), политэкономия (Островитянов, Цаголов) и научный коммунизм (Федосеев). Это не совсем однозначное деление и те же учебники по каждому из разделов часто накладываются друг на друга, но не будем сейчас углубляться в такие детали. Коротко обсудим каждый из разделов по порядку, отмечая их важнейшие недостатки.
[продолжение следует]
Автор: Александр Хайфиш
Время написания: август-декабрь 2020 года, февраль 2022 года
Не забудьте подписаться на наш канал в других социальных сетях для получения еще большего количества интересного контента! Ждем вас: