Проектам ГЧП в сфере ЖКХ может помочь субсидирование «дорогих денег».
Ужесточение денежно-кредитной политики Центробанком РФ, высокая ключевая ставка и усиление контроля надзорных ведомство приведет к сокращению успешно реализованных проектов по государственно-частному партнерству (ГЧП) в стране. Об этом «Вечерней Казани» в кулуарах VII Межрегионального отраслевого форума по ГЧП рассказал исполнительный директор бизнес-блока ВЭБ.РФ Максим Ткаченко.
— Ворота сузятся. Ресурсов становится меньше, поэтому быть надо более точечно… Если говорить про этот год, то мы пока не видим сильного оттока динамики относительно прошлого года. Но, скорее всего, это некий элемент энерции. У нас рынок не быстро реагирует на вызовы. Скорее всего, к концу года будет очень большой отток финансовых закрытий. Коммерческое и финансовое закрытия — это разные вещи. Одно дело концессию подписать, другое дело в нее привлечь финансирование банка, — пояснил Ткаченко.
Отметим, что по состоянию на начало 2024 года в стране, по статистике Минэкономики, насчитывалось более 4 тысяч проектов ГЧП на сумму 4,2 триллиона рублей.
Ткаченко считает, что нужно обязательно субсидировать процентную ставку.
— Ни один крупный инфраструктурный проект такую ставку не выдержит. Нужно комбинировать источники финансирования. Есть разные программы: и «Дом. РФ» и ВЭБ. РФ. Они сейчас, скорее всего, будут перенастраиваться в сторону нацпроектов. И скорее всего, все будет сводится к тому, чтобы такая поддержка оказывалась более адресно и взвешенно… С одной стороны нам нужно предложить дешевые деньги на рынке, на котором они сейчас дорогие, разными способами государственного стимулирования, с другой — эти деньги должны получать только правильно структурированные, хорошие проекты. И это должно происходить в интересах государственного заказчика, — уверен директор бизнес-блока ВЭБ.РФ, добавив, что хоронить рынок ГЧП все же не стоит.
По мнению Ткаченко, приоритет будет отдан, как отдельным отраслям, так и отдельным проектам в них.
— Механика будет подотраслевая. Наприме, программа модернизации коммунальной инфраструктуры. Есть соответствующий проектный офис регионального развития, который сейчас будет отбирать проекты и согласовывать программы. Что такое программа модернизации коммунальной инфраструктуры — это набор проектов. А дальше под этот набор в зависимости от потребности и экономической целесообразности должны использоваться разные инструменты. Где-то в малом городе мы не можем себе позволить, да и смысла нет искать концессионера, никто туда не пойдет — сумасшедших нет. но развивать инфраструктуру надо, повышать качество воды и услуг — значит нужны прямые бюджетные деньги. А в крупных городах можно разделить обязательства с концессионером — что-то включить в тариф и что-то субсидировать, чтобы рост тарифа был умеренным. Мне кажется, что будущее за таким умным подходом, — сказал эксперт.
Между тем, инвесторы в проекты ГЧП в ЖКХ идут неохотно. И этому есть вполне логичные объяснения.
— Проекты ЖКХ — это сети, которым 100 лет, это вековое оборудование, которое не ремонтировалось в то время, когда все это за бюджетные средства делалось. А сейчас появились инвесторы федерального масштаба. Они пытаются эту ситуацию исправить, но исправить с точки зрения того, что, к примеру, надо поднять канализацию, которая 200 лет лежит под асфальтом, которую никто за все это время даже не вскрывал и не смотрел, и вдруг начинаются какие-то прорывы. Они направляют свои ресурсы на решение этих «прорывных» задач, а на то, что планировалось изначально, просто не всегда хватает средств. На примере Воронежской области я точно знаю, что они (концессионеры – прим. «ВК») просили повысить тарифы до определенного уровня, который позволял им выполнить свой план инвестиционных программ. Но не дали. Это непопулярная тема. Народ не поддержит. Губернатора на вилы поднимут. Естественно, правительство региона не пойдет на такие условия, Начинаются конфликты, — рассказала «Вечерней Казани» руководитель Центра управления проектами ФОРТОФФ, эксперт-практик в области ГЧП, сертифицированный руководитель проектов Надежда Санина.
Руководитель республиканского Агентства инвестиционного развития Талия Минуллина и вовсе считает, такие проекты подменой аренды.
— В ЖКХ возврата практически нет. Все дело в тарифах. Тут же финансово-экономическая модель возврата очень понятна. У ОМС (обязательное медстрахование — прим. «ВК») объемов не хватает по всей стране. И там тоже тариф. Тоже самое по ЖКХ. Толком концессионные соглашения — это подмена аренды. В том понимание, в котором она (концессия — прим. «ВК») заложена в законодательстве, совершенно не применима. В этом смысле надо нормативно-правовые акты менять, — уверена Минуллина.
По всей видимости, понимают это и в правительстве. В бюджете уже появилась строка «Модернизация коммунальной инфраструктуры через финансирование Фонда развития территорий». Предусмотренное финансирование — порядка 150 миллиардов в год.
— Надеюсь, нам удастся встроить туда механизм льготного субсидирования процентной ставки, — рассказал Ткаченко.
Участники форума согласились, что механизм ГЧП в целом буксует по стране.
— Объективно, сколько сегодня проектов ГЧП, МЧП (муниципально-частного партнерства — прим. «ВК») или офсетных контрактов по России? И там, и там всего десятки. Для такой огромной страны с такими бюджетами, с такими потребностями даже в соцобъектах элементарно, инфраструктуре — это странно. Значит, что-то идет не так. Вот что идет не так: мы не имеем финансовых механизмов, правильных правовых, подготовленных кадров, которые могут все это упаковать? Публичной инициативы практически никакой нет в стране. В Татарстане ни одной, если говорить в рамках принятых нормативно-правовых актов, — констатировала Минуллина, добавив, что ГЧП — это все же «очень хороший механизм, когда и инвестор, и население в выгоде от реализации, и само государство, конечно, тоже», но пока он не донастроен.
На вопрос, о том может ли на региональном уровне Татарстан принять законодательные инициативы о субсидировании дорогих кредитов, Минуллина ответила, что такая возможность есть.
— Потенциал, конечно, у нас есть. Но надо понимать, что у нас определенные бюджетные ограничения. Кроме того, сейчас экономическая ситуация, сами видите, какая в стране, поэтому тут палка о двух концах. Мы понимаем, что есть нужды первоочередные. И когда встает вопрос о ГЧП и первоочередных нужд, то ГЧП никогда не выигрывает. Мы можем придать финансово-экономической модели устойчивость, но пока ГЧП для бизнеса оказывается выгоднее, чем для государства. Бизнес получает гарантии, стабильно какие-то выплаты. К примеру, если это офсет, то заказ на много лет. А большую часть рисков государство все равно берет на себя. К примеру, если инвестор не добирает минимально гарантированную прибыль (МГП), то государство будет вынуждено ему компенсировать. В этом и заключается вся привлекательность ГЧП для инвестора и проблема для государства, — объяснила глава АИР.
По ее признанию, ситуация с офсетными контактами с прошлого форума осталась на прежнем уровне.
— С офсетами ничего не изменилось. У нас есть инициаторы, которые хотели бы получить офсетные контракты. К примеру, компания «Анатомика», которая хотела делать производство протезов и получить под свое производство конкретный заказ. Но мы с Минздравом конкретно эту финансово-экономическую модель сделать не смогли, потому что сегодня эти протезы, может быть, инновационные, а заказ же нужно подписывать на много лет. А где гарантия, что через 5 лет не будет более эффективных протезов? С «Анатомикой» мы застряли. Была еще инициативы от компании «Бахетле». Они хотели производить полуфабрикаты для учреждений образования. В этом случае офсет — это часть госзаказа, часть ФЗ – 224. Но им не выгодно, когда один муниципалитет, нужна консолидация муниципалитетов. А это разные уровни бюджетов. Если консолидируешь разные муниципалитеты, то заказчик уже другой. К примеру, госкомитет по закупкам. Получается, с Минфином надо бюджетную часть переделывать, — поделилась Минуллина.
— Либо развивать совместные конкурсы, которые пока в офсете невозможны, — добавил Ткаченко.
Но не все так пессимистично.
— У нас сейчас хорошо идет то, где есть федеральная поддержка. Программа по кампусам, куда мы не вошли даже во вторую волну, была хорошей — там гранты по концессии идут. «Бизнес-спринт» у Минспорта хорошая. Мы по ней работаем. В этом году у нас два концессионных соглашения — это 667 миллионов рублей. Это два новых футбольных манежа в Набережных Челнах и Казани. Сейчас у нас на рассмотрении находится… только вчера замечания направляла, на концессию по Вознесенскому тракту — новый дублер от проспекта Победы до М7 (Пестрецы). Но там тоже формат частной инициативы. Транспортная история нарастает с каждым годом. Мы видим приток людей в Казань, отток в Казанскую агломерацию обратно вечером. Эти потоки дублерами трасс очень хорошо было бы снимать. Я думаю, Вознесенский тракт — второй шаг, который мы сделали в эту сторону. Первый — Шали —Бавлы, — напомнила глава АИР.
По ее оценкам, инвестиции в новую дорогу составят порядка 14 миллиардов рублей. После Шали —Бавлы этот проект станет крупнейшим в республике с сфере ГЧП. Пока он на рассмотрении.
Автор материала: Галия Шакирова