«Революция застала нас врасплох в смысле момента», - писал позже Троцкий. И он был прав. Еще в январе 1917 года мало кто в стране верил, что может случиться полный крах царизма, а к власти придут большевики. Максимум, чего ждали, так это почти бескровного дворцового переворота. По мнению Суханова, ни одна партия специально не готовилась к революции такого масштаба. Даже большевики 28 февраля всей делегацией были еще «в десяти верстах от вооруженного восстания». Хотя за несколько дней в своих листовых они призывали выходить на Невский, но этого было недостаточно. Но самое главное было то, что революция произошла быстро и бескровно, а большая часть населения страны еще долго не знала об этом «великом» событии.
Пока 1 марта в Петербурге происходил финал всех событий и решался вопрос о власти, вся страна и фронт даже не были в курсе дел. Важна была реакция военных и крестьян. Парадокс, но народ включился в дело, когда всё уже шло к окончательному захвату власти. В Киеве узнали о перевороте лишь 3 марта, а во многих губерниях центра России движения начались 4 марта. На фронт известия о революции пришли еще позднее. Например, об отречении Императора на некоторых участках узнали и вовсе в середине месяца. На поле боя среди вояк ходили слухи: «А царя действительно больше нет или это только выдумка?». Люди не могли поверить. В самые отдаленные уголки страны весть о социалистическом перевороте пришла в конце марта. Таким образом, большая часть народа и фронт узнали о февральской революции уже постфактум. Отсутствие быстрых средств связи, тотальная неграмотность населения и война в чужих землях привела к тому, что революции делал не народ, а интеллигенция и несколько матросов.