В этом году отмечается 150-летие со дня рождения Сергея Тимофеевича Конёнкова (1874-1971) — скульптора, педагога, академика, обласканного властью не смотря на то, что сам он эту самую власть не так чтобы любил.
Родился будущий скульптор 10 июля 1874 года в маленьком селе Верхние Караковичи Смоленской губернии. До самой смерти он будет потом жить по-простому, то ли подчеркивая своё крестьянское происхождение, то ли просто не желая жить иначе. Как бы то ни было, родственники и односельчане помогли юному дарованию получить начальное образование в Рославле после того, как увидели тягу Конёнкова к рисованию.
После он учился в Московском училище живописи, а в 1897 году был направлен за границу для завершения обучения, как тогда было принято.
По возвращении Сергей Тимофеевич отучился в Высшей художественном училище при Академии художеств (в Петербурге), а его дипломная работа 1902 года — "Самсон, разрывающий узы", — принесла звание скульптора. Интересно, что при этом работу посчитали слишком революционной и уничтожили.
Впрочем, это не помешало скульптору постепенно нарабатывать опыт на различных заказах. К 1916 году он "дозрел" до первой персональной выставки. После революции и новая власть, и сам скульптор отнеслись друг к другу настороженно. Впрочем, тогда Конёнков увлекся изготовлением скульптуры из дерева, так называемой "лесной серией", что было достаточно нейтрально и не вызывало сомнений в лояльности. Ему даже доверили создание мемориального панно "Павшим в борьбе за мир и братство народов", которое было 7 ноября 1918 года размещено на Сенатской башне.
Получился большой, 5,1 на 3,4 м., барельеф из тонированного цемента в память о павших в боях за победу революции и похороненных у Кремлевской стены. Работа Конёнкова провисела на башне долгие 30 лет, и только в 1948 году была снята из-за обветшания. В 1963 году скульптор отреставрировал своё панно, после чего оно немного поэкспонировалось и осело где-то в недрах Русского музея.
В 1919 году Конёнков, кстати, внес еще один вклад во внешний вид Красной площади (правда, недолговечный). 1 мая на Лобном месте при большом стечении народа (и даже Ленин выступил с речью) был открыт деревянный памятник "Разин с ватагой".
Но среди монументальных строений площади эта скульптурная композиция просто потерялась, так что Степан Разин уже через 25 был демонтирован и тоже перевезён в Русский музей.
В 1923 году Сергей Тимофеевич Конёнков под руку со своей второй женой, Маргаритой Ивановной, в девичестве Воронцовой (1895-1980), направился в Ригу для участия в выставке советского и русского искусства.
Так получилось, что в СССР они вернулись только спустя 22 года, в 1945 году. В основном все эти годы супруги жили в США. Тут стоит написать несколько слов о примечательной семейной жизни скульптора.
Кстати, в первом браке, с Татьяной Яковлевной, в девичестве Коняевой, у него родилось 2 сына (первенец Марк умер в младенчестве, а вот родившийся в 1909 году Кирилл стал известным инженером-конструктором, работавшим над автоматизацией нефтедобычи). Второй брак остался бездетным.
На Маргарите скульптор женился в 1922 году. Она была дамой активной: общались с Шаляпиным, Рахманиновым, Есениным и т.д. По слухам, с некоторыми взаимоотношения были не так чтобы дружескими.
Как бы то ни было, после нескольких лет сожительства скульптор наконец расписался с Маргаритой и увёз ее с собой. И не очень понятно, когда именно НКВД взяли даму в оборот, но факт остается фактом: Маргарита Ивановна с организацией активно сотрудничала как её агент.
Так вот, в США они переместились для участия в следующей выставке, и в следующей, и в следующей, да как-то и "засосало". Там Маргарита Ивановна продолжала порхать, не забывая о своих обязанностях (советское правительство очень интересовалось разработками атомного оружия, потому Конёнкова тесно дружила с четой Оппенгеймер). Сергей Тимофеевич тем временем увлекся религией и вступил в секту "Ученики Христа", но не забывал при этом работать, а на досуге еще и ревновать свою жену.
Когда в 1935 году Конёнков получил заказ на бюст Эйнштейна, состоялось знаменательное знакомство Маргариты Ивановны и великого физика. Долгие 10 лет, до самого отъезда обратно на родину, она была его любовницей. И после возвращения они продолжили поддерживать связь в переписке, которая прервалась лишь со смертью Эйнштейна в 1955 году.
В 1945 году, когда атомные бомбы на Японию были сброшены и Манхэттенский проект свёрнут, а в СССР переправлено достаточно технической информации по созданию атомных бомб благодаря многочисленным шпионам, включая Конёнкову, — супругам было велено вернуться.
Сталин самолично отрядил за ними пароход, назначением которого было перевезти не только загулявшуюся за границей чету, но и все работы скульптора.
Тут, в Москве, Сергею Тимофеевичу были предоставлены всевозможные удобства для работы, включая большую светлую студию на "козырном" месте. Она и поныне там находится, превращенная в музей: в "доме под юбкой" на углу Тверского бульвара и Тверской улицы. И хотя недоброжелателей тогда хватало, мол отсиделись во время войны за океаном, а теперь им таких благ насыпали, — пара благополучно прожила в достатке до самой смерти скульптора 9 декабря 1971 года от воспаления легких.
В поддержку "отсидевшихся за океаном" хочу заметить, что Конёнковы в США во время войны принимали самое активное участие в Обществе помощи России, и Маргарита Ивановна даже работала там секретарем, привлекая, благодаря своим многочисленным знакомствам, немалые деньги в фонды Красной армии.
Сергей Тимофеевич Конёнков был похоронен на Новодевичьем кладбище, на его могиле установили созданный им автопортрет. Его вдова, оставшись одна, тихо доживала свои дни, практически не вставая с кровати. О её существовании вспоминала разве что домработница, особо с "барыней" не церемонившаяся.
В 1980 году Маргарита Ивановна просто отказалась есть и скончалась от истощения. Была похоронена рядом с мужем.
Но давайте поговорим подробнее о работах Конёнкова, раз уж с его биографией мы наконец разобрались.
Прежде всего, привлекают внимание его деревянные скульптуры, эдакая смесь модерна и русского примитивизма, архаизма. Это уникальные творения, мастерство видеть в кусочке дерева целую жизнь. Не знаю почему, но меня особенно зацепила статуэтка "Танцовщица Айседора Дункан", покажу на снимках её и остальные работы чуть ниже.
Кроме того, Конёнков был очень хорошим портретистом, и создал множество бюстов различных деятелей: Горького, Павлова, Довженко, Маяковского, Достоевского, Шаляпина, Жукова, Рокоссовского... Эйнштейна, опять же. Он создавал памятники — Пушкину, Толстому, Сурикову, Снегиреву. Он ваял барельефы и декор, например на Музыкально-драматическом театре в Петрозаводске. Плодотворный, неутомимый талант не отпускал разум и руки Конёнкова до его последних дней.
Вставлю немного личных впечатлений от посещения музея-студии. Я была в некотором шоке, мягко говоря. Прежде всего, готовьтесь платить наличными, хотя на столе у кассира стоит работающий электронный терминал. Хорошо, что у меня были с собой живые деньги.
Далее мы несколько повздорили на счёт фотосъемки. Снимать фотоаппаратом мне запретили, но очень настаивали, чтобы я его оставила у входа. Я спросила, будут ли они нести ответственность за мою зеркалку, которая как бы стоит не тысячу рублей. Нет, не будут. После множественных клятвенных заверений, что снимать я буду только на телефон (почему на него можно, а на фотоаппарат — нет?) мне всё-таки разрешили ходить с фотоаппаратом на плече. Но внимательно в каждом зале следили, чтобы я им не снимала))
В связи с чем ниже показываю снимки из музея, но прошу извинения за качество. Старалась, где это было возможно, снимать с подписями к работам.
В музее можно увидеть скульптурные эскизы к работам, которые стали надгробиями. Прежде всего, это уже упомянутый выше автопортрет. Создана работа была в 1954 году, а в 1957-м скульптор получил за неё Ленинскую премию.
Эта же скульптура установлена в Смоленске, как памятник Сергею Тимофеевичу. Все-таки родом он был из Смоленской губернии, так что в этом городе тоже открыт музей с его работами. Естественно, всё это копии, а оригинал хранится кажется в Третьяковке.
Так говорил об этой работе сам Конёнков:
"В "Автопортрете" мне хотелось отразить песнь песней творчества — вдохновение.
Вдохновение рождает мастерство и целеустремленность.
Где вдохновение — там нет равнодушия.
Где вдохновение — там дышит мрамор".
На Введенском кладбище Москвы можно увидеть птицу Сирин, созданную специально для надгробия Михаила Михайловича Пришвина.
Гипсовый этюд этой скульптуры в музее сопровождается такими словами:
"Для того чтобы не "заржаветь", художник должен как зеницу ока хранить своё нравственное здоровье, всю полноту чувств. Художник должен быть окрылён. Таким был Пришвин.
На могиле Пришвина стоит изваянная из камня "Птица Сирин". Птица Сирин в древней русской мифологии — символ счастья. Когда я думал о памятнике поэту природы, то ясно представлял себе: ведь каждая строчка Пришвина вечно будет дарить людям счастье".
Еще одной реализованной мемориальной работой Конёнкова стал барельеф на надгробии Алексея Викторовича Щусева. Архитектором памятника этому непревзойденному мастеру стал Евгений Григорьевич Розанов.
Интересно, что в музее Смоленска находится еще один вариант барельефа, на этот раз даже выполненный в мраморе, но в итоге не использованный.
На Новодевичьем можно увидеть еще одну работу Сергея Тимофеевича — это надгробие Андрея Григорьевича Костикова (1899-1950), генерала-майора авиационно-инженерной службы, ученого, изобретателя.
Костиков, в числе прочих заслуг, был одним из создателей легендарных "катюш". Но хватало разговоров о том, что он присвоил себе эту честь незаслуженно, продвинулся вверх благодаря доносам и всё такое. Не хочу разбираться, что тут правда, а что — вымысел. Просто любуемся на красивую работу Конёнкова.
Памятник работы Конёнкова установлен и на могиле еще одного яркого и самобытного мастера, скульптора Степана Дмитриевича Эрьзи (Нефёдова). Как и Конёнков, Эрьзя много работал по дереву, избрав, конечно, свой неповторимый стиль. Они были в какой-то мере соратникам и соперниками, но тесно так и не подружились. Хотя Сергей Тимофеевич посчитал своим долгом создать это надгробие и выразить тем самым память об Степане Дмитриевиче. Эрьзя здесь кажется мечтателем, вдохновленным очередной идеей.
Эскиз этого надгробия можно увидеть в музее, а отлив в металле стоит на могиле скульптора в Саранске, куда я пока не добралась, так что снимка захоронения не будет.
На этом, пожалуй, буду заканчивать.
Воспоминания и автобиографические очерки Конёнкова были изданы книгой под названием "Мой век", так что если вас заинтересовал этот скульптор — обязательно почитайте. Он очень интересно описывает свои встречи, а встречался Сергей Тимофеевич с великим множеством людей, и многие его портреты создавались, так сказать, "с натуры".
Я еще не написала, что, по легенде, Конёнков переписывался со Сталиным во время пребывания в США, называя вождя "Мой брат во Христе" (и ничего ему за это не было). И еще, по легенде, скульптор в этих письмах предсказал начало и завершение Великой Отечественной войны.
Не написала, что еще в 1930х Конёнков увлекся космогоническими теориями и рисовал странные картины, до сих пор до конца не расшифрованные.
Я не написала еще многого. Но нельзя объять необъятное. Надеюсь, вам было интересно, и благодарю за внимание.
