Юлия Цыганок, выпускница кафедры восточно-христианской филологии и Восточных Церквей богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета 2016 года, недавно вернулась в Россию из Ливана после успешной защиты магистерской работы в Баламандском университете. Ее научная работа представляет собой труд на 225 страницах на арабском языке.
Полученные Юлией Цыганок 88 баллов — это лучший результат за всю историю защит магистерских диссертаций в Баламандском Богословском институте имени прп. Иоанна Дамаскина (институт Баламандского университета), высшего духовного учебного заведения Антиохийской Православной Церкви, расположенного при Баламандском монастыре.
Юля, по ее словам, всегда любила учиться. После того как она закончила школу в Старом Осколе с золотой медалью и грамотой призера всероссийской олимпиады, она выбирала между педагогическим и филологическим факультетами ПСТГУ. Как у призера всероссийской олимпиады, у Юли была возможность поступить в МГУ, но она выбрала ПСТГУ. Этот выбор был осознанным: во-первых, университет рекомендовал настоятель храма, в который ходила ее семья, во-вторых, Юле хотелось сохранить ту благожелательную среду общения, к которой она привыкла в православной гимназии.
Она интересовалась психологией, и ее выбор остановился на педагогическом факультете ПСТГУ. С первых занятий она проявила интерес к научной деятельности и углубленному изучению русского языка. Ее интерес к языкам заметили преподаватели и порекомендовали подумать о филологии как о направлении, в котором она смогла бы реализоваться.
Поскольку филологический факультет ПСТГУ пользуется заметным спросом, возможностей для перевода в тот год не оказалось. Однако ей представилась возможность перейти на богословский факультет, где можно было учиться по направлению «Зарубежная филология (древние языки Христианского Востока)».
Следует отметить, что подруга Юли, которая к тому времени уже была студенткой ПСТГУ, предупредила, что хотя это и интересно, но учиться будет очень сложно. Шутка ли, изучать шесть языков и богословские науки: традиционно для работы с богословскими текстами изучают древнегреческий и латынь, два современных языка – французский или немецкий и английский, а еще восточные языки, к которым относятся коптский, эфиопский, сирийский и арабский.
Юля присоединилась к группе с арабским языком как первым восточным и сирийским как вторым и влюбилась в арабский язык.
Юля, а не страшно было ехать?
Кончено, ехала я как с закрытыми глазами. Не всегда знаешь, как относятся к россиянам в той или иной стране, когда в мире такая сложная политическая ситуация. Как сейчас помню: 2 семестр, 4 курс, мне сообщают, что есть две стажировки в ливанский Баламандский университет, и для этого нужно пройти собеседование в Общецерковной аспирантуре и докторантуре. А я в последний год все время думала: что же я буду делать со своими шестью языками, да еще восточно-христианскими? Это довольно узкая специальность. Конечно, можно пойти работать переводчиком, но у нас ведь была в основном специализация на христианских текстах, и нужна была практика.
А как на это отреагировали родители? Девушка одна едет в азиатскую страну…
Не знала, как сказать об этом маме, чтобы она не волновалась, но для себя решила, что точно поеду. У меня была цель – выучить язык. А самый лучший способ выучить язык – поехать в страну, где на нем говорят. Обратилась к папе, и мы решили, что я соглашусь, а потом мы подготовим маму и сообщим ей. Она, конечно, когда узнала, очень эмоционально отреагировала, даже плакала. Заведующий нашей кафедрой восточно-христианской филологии и Восточных Церквей протоиерей Олег Давыденков успокоил нас, сказал, что в Ливане все стабильно. После его слов мне стало как-то спокойно и чувство тревоги больше никогда не возникало. Только однажды, когда не в Ливане, а у коптов был взрыв в храме, а у нас в это время было Вербное воскресение и храм был, как всегда, переполнен, я вдруг подумала о том, что такое может случиться.
Какими были первые впечатления от Ливана?
Солнечно, вокруг все зеленое, везде растут мандарины, а ведь это было зимой, в декабре.
Нужно описать ситуацию, чтобы можно было понять. В институте своя общинная жизнь: 70 человек на очном обучении и около 60 на заочном — всего около 150 студентов. Они живут в монастыре вместе, едят три раза в день вместе, постоянно в замкнутой мужской компании. Это как семинария, уклад жизни монашеский, аскетичный. А в Ливан на стажировку мы поехали вдвоем с Александрой Репкиной, с которой мы изучали арабский в одной группе. И вот помню: в первый раз мы, две девушки, заходим в столовую на обед, и 70 мужчин-арабов на нас удивленно смотрят – очень необычное ощущение. Приняли нас очень хорошо.
Были ли какие-то сложности в процессе обучения?
Первое время общение представляло некоторую сложность. Мы в ПСТГУ изучали литературный арабский – язык письменных источников, прессы и телевидения, язык классической литературы. Мы пытались говорить на нем. Нас, конечно, понимали, но это был не традиционный разговорный язык, на котором читались лекции. Конечно, знание литературного языка пригодилось. Мы получили хорошую базу христианской лексики, и это даже некоторых удивило, хотя они знали, что мы приехали из Русской Православной Церкви по соглашению между двумя Патриархатами. При поступлении мы сдали тест на знание литературного языка и нам сказали, что мы его знаем, наверно, лучше, чем они, так как разбираемся в разных тонкостях языка. Ведь для носителей языка некоторые случаи употребления кажутся чем-то обычным, а иностранцы, когда изучают язык, обращают внимание на все детали. К нам иногда даже обращались за советом по каким-то случаям употребления литературного языка.
Как решился вопрос с языком общения?
Нам назначили уроки арабского, на которых мы попросили помимо текстов на литературном языке изучать еще и ливанский диалект. Надо сказать, что в каждой стране свой диалект. В Ливане – свой диалект арабского. Но большинство студентов – сирийцы. И так как мы общались со студентами, то первое время говорили на смеси сирийского и ливанского диалектов арабского языка, так что преподаватель хватался за голову – откуда мы этого набрались! Но я хотела научиться говорить на чистом ливанском диалекте, и мне это со временем удалось. Ведь ливанский диалект считается самым красивым, мелодичным, и если его знать, то тебя поймут в любой арабской стране, и ты поймешь, что говорят. Я сейчас, когда смотрю видео на арабском из разных стран Персидского залива, то в целом понимаю, что говорят.
Интересовались ли студенты института, где вы обучались до этого?
Да. Мы им рассказывали о ПСТГУ, и они удивлялись, что есть такой православный университет, где каждый студент может получить базовое богословское образование в дополнение к своей светской специальности. Для них это было удивительно. Ведь мы поехали учиться в духовную школу — Баламандский Богословский институт прп. Иоанна Дамаскина (Баламандский университет), а у меня в дипломе указана светская специальность – филолог. Конечно, в процессе учебы в Ливане были и богословские предметы, но у нас уже был более чем достаточный уровень после ПСТГУ. Это и понятно, так как в Сирии идет война и приходят люди, которые хотят служить Церкви, и у всех разный уровень богословских знаний.
Как можно описать атмосферу в процессе учебы?
Отношения между всеми студентами и преподавателями быстро становятся близкими, так они живут одной общиной. Очень быстро знакомишься во всеми, в том числе с местными митрополитами и Его Блаженством Патриархом Антиохийским Иоанном Х. Очень тепло общались с Блаженнейшим Патриархом Иоанном Х. Он всегда интересовался, как у нас дела. После выпуска тоже подошел ко мне после службы и уточнил: «Сколько страниц в твоей работе? Двести двадцать, сколько?» Их студенты так много не пишут.
И сколько же страниц в вашей работе?
В итоге я написала магистерскую диссертацию объемом 225 страниц на арабском языке. Я до сих пор читаю ее и не могу поверить, что это я написала. Можно, наверно, целый лист исписать именами тех, через кого мне Господь помогал. Я эту помощь всегда чувствовала, и поэтому не было никаких страхов по этому поводу, я понимала, что попала в Ливан не просто так. Вся эта история с поступления на педагогический факультет ПСТГУ до Ливана показывает, что это все не случайно. Мне очень много людей помогали. Теперь в сентябре я получу свой диплом магистра, который имеет подтверждение ЮНЕСКО и принимается во всех странах мира. Конечно, для меня большой плюс, как для арабиста, что мой диплом выдан в арабской стране, хотя это и не было самоцелью.
Как прошла защита?
Это была защита в прямом смысле: на тебя буквально нападают, а ты защищаешься. Они проверяют, насколько я в теме, каждый нюанс работы до мелочей. Это была проверка моей научной деятельности: почему я так формулирую пункты работы, почему такие методы использую. И все это на арабском языке.
Помогли ли вам знания и навыки, которые вы получили в ПСТГУ?
Безусловно, обучение в ПСТГУ было большим плюсом для меня. Я благодарна моему научному руководителю Софье Александровне Моисеевой. Она дала мне ясное понимание работы с текстами, методологию. Я ехала с четкой схемой в голове, которую она мне помогла сформировать, когда мы обсуждали мою бакалаврскую работу. Она меня вдохновила. Подобного рода работу я написала в ПСТГУ и решила, что будет хорошо, если магистерская продолжит мои исследования, только уже более детально. Если бы у меня в ПСТГУ не было такого научного руководителя, то там мне было бы очень сложно, учитывая разницу в менталитетах. Мой научный руководитель в Ливане сказал, что он видел, что работа мне близка, понятна, есть четкая методология и что я знала, как работать.
Софья Александровна – мой второй преподаватель арабского языка. Первым был Владимир Васильевич Лебедев, очень известный арабист. Его учеников всегда сразу узнают, и мне было очень приятно у него учиться. В мире арабской филологии, когда начинаешь читать тексты или произносить что-то по-арабски, сразу узнают, что ты ученик В. В. Лебедева. Он автор основных книг и методических пособий по арабскому языку. Надо сказать, что учиться у него – это уникальная возможность для студентов ПСТГУ. До сих пор помню первое занятие, когда я перевелась на восточно-христианскую филологию. Он вообще необычный преподаватель и сразу увлекает студентов. У меня не было представления, что такое арабский язык, и для меня выбор языка произошел в силу обстоятельств. А Владимир Васильевич заразил меня любовью к арабскому языку, рассказал, что это самый красивый язык, самый совершенный по своей структуре, и все это мне впоследствии доказал.
Владимир Васильевич по-настоящему любит свое дело и прививает любовь к языку своим ученикам. У нас была отчетность в виде рефератов, и нам говорили, что мы даже пишем рефераты, как Владимир Васильевич делает доклады на конференциях. Настолько он вкладывается в студентов. У нас еще был преподаватель арабского языка из Высшей школы экономики — Герман Леонидович Крылов, хороший специалист с большим практическим опытом. Я уже говорила, что были случаи в Ливане, когда у нас по классическому арабскому языку спрашивали, какую огласовку в конце ставить. Вот так у нас преподают!
Что вам особенно запомнилось за время учебы?
Конечно, меня очень поразило, как в Антиохийской Церкви люди миряне реально живут церковной жизнью. У нас в институте храм для богослужебной практики был при монастыре. Литургии проходят в среду вечером и в пятницу утром, плюс суббота и воскресенье. Меня, конечно, очень удивляло, что у них на службе в будний день очень много людей и все причащаются. Многие приходят после работы. На великое повечерие приходят люди: все всё знают, все поют. В Великий пост на первой или Страстной неделе в храм просто не зайти.
У меня был еще такой опыт: рядом с нами был женский монастырь Святого Иакова Персиянина, и удивительным образом в нем оказалась монахиня, которая жила в Дивеево четыре года и немного говорила по-русски. Ее отправлял Антиохийский Патриарх в Россию изучать русский язык. Она мне очень помогла. Я познакомилась с ней случайно, когда ездила по монастырям. Мне как-то сказали, что есть сестра Сарра, которая знает русский язык. Этот монастырь своим настроем не оставлял меня до последнего моего дня в Ливане.
Когда я уезжала, все сестры плакали. Я там словно душу свою оставила. Такое тепло. Мой муж, который приезжал ко мне на выпускной, тоже отметил, что монахини как ангелы: все радостные и словно светятся. Каждого, кто пришел, принимают, словно сам Господь к ним пришел. Казалось бы, это место недалеко от мусульманского Триполи, где слышно, как звучит азан – призыв мусульман на молитву. Этот контраст в Ливане очень западает в душу. Настоятельница монастыря мне тоже очень помогла: она освобождала двоих сестер от послушаний в любое время, как я приезжала, чтобы они помогали мне править диплом. Такая самоотверженность, а ведь кто я им такая?
Какая тема у вашей работы?
Тема моей работы – «Песнопения, переведенные на арабский язык. Анализ арабского перевода канона Пасхи». Я сравнивала арабский перевод с греческим оригиналом канона. Хочу отметить, что в ПСТГУ мне дали такую хорошую базу греческого языка, что, когда я обсуждала некоторые моменты и стилистические приемы с учителем греческого в Ливане, он удивлялся. В ПСТГУ очень сильная языковая школа, преподавательский состав очень сильный и по древним, и по современным языкам. Я в Ливане греческий не изучала, пришла со своим знанием после бакалавриата, и мне этого было достаточно, чтобы написать магистерскую и сделать анализ, да еще с разными тонкостями, которые не все преподаватели в институте знают, а у нас это все казалось чем-то обыденным.
Как вообще строился ваш день?
Чтобы уложиться и закончить магистерскую в этом году, я вставала в 7 утра и заканчивала работу в 6 вечера до службы. Занятия в магистратуре шли несколько раз в месяц. Магистерская — это большая самостоятельная работа. Из богословских предметов в магистратуре особое внимание было уделено изучению экклезиологии, Таинств Церкви, пастырской психологии. Также есть практика приглашения священников из-за рубежа, например, из Свято-Владимирской семинарии в Америке. Но прежде всего должна быть база, которую мне дал ПСТГУ.
Насколько в Ливане знакомы с жизнью Русской Церкви?
Все студенты института по соглашениям с другими Православными Патриархатами посещают разные страны для знакомства с церковной жизнью, языком и практикой. Так, 1-й курс едет в Румынию, 3 курс - в Грецию, а 4 курс - в Россию. В прошлом году одна такая группа ездила в Россию и меня попросили их сопровождать в поездках по монастырям и храмам. Это были те студенты, с которыми я там училась. Впечатлений у них много, отметили, что у нас везде все строго: на службе все стоят, как будто кто-то «построил».
Как бы вы в нескольких словах охарактеризовали этот опыт учебы в Ливане?
Обучение в Ливане — это был вызов самой себе и потрясающий опыт церковной жизни. Это была большая самостоятельная научная работа. И, наверно, еще больше — это был духовный опыт. Институт находится при монастыре, где ежедневно идут службы. Я наизусть всю службу на арабском выучила. Когда каждый день ходишь на службу, то молитвы и службу уже знаешь наизусть. Это не было для меня целью, но мне нравилось приходить на службу каждый день.
Какие у вас дальнейшие планы?
Хотела бы работать с арабским языком и в Церкви. У меня сейчас есть несколько предложений, которые я рассматриваю.
Сайт ПСТГУ: https://pstgu.ru/