Пожилая женщина подтягивает рукав и показывает руку в синяках.
Офис юриста - место встречи с очень разными людьми. Уголовники, разводящиеся пары, потерпевшие, жулики всех мастей, мамочки с нашкодившими подростками, пенсионеры со своими бедами - кого только нет. За неделю наслушаешься и насмотришься и смешного, и страшного. Офис рядом с судом, трафик огромный.
Пенсионеры, в основном, жалуются на управляющие компании, соседей, маленькую пенсию и на собственных детей и внуков. Чаще всего приходится работать больше психологом, чем юристом, потому что в большинстве случаев те проблемы, с которыми они приходят в офис, либо не решаются юридическим путем, либо вообще существуют только у них в голове. Очень много профессиональных сутяжников, которые судятся с управляшками за полкопейки, хотя сами неправы по уши. Бывают и вовсе сумасшедшие, которым все равно, с кем судиться - да хоть с соседкой, которая оставляет мусор на ночь в подъезде.
Но в этот раз - совершенно другой случай. Напротив меня сидит пожилая женщина, хоть и бедно одетая, но ухоженная, опрятная, без малейших признаков склочности, присущих многим посетителям судов в ее возрасте. Плачет. На руках синяки.
- Кто вас бьет, бабушка?
Почему-то вырвалось именно такое обращение. Обычно я себе этого не позволяю, но тут - старушка уж больно... Уютная, что ли. И как-то от ее синяков не по себе стало.
- Да сын же!
И в слезы.
Все. В этот момент лично у меня срывает планку. Я в принципе не могу видеть, как плачут старики, для меня это все равно, что удар под дых. Бессилие старого человека передается, как вирус, по воздуху, и моментально поражает мою нервную систему.
Еле-еле успокаиваю женщину, отпаиваю водой, прошу рассказать, что произошло. Сижу, слушаю, и по ходу ее рассказа меня начинает натуральным образом корежить от закипающей внутри ярости.
Клавдии Борисовне 74 года. Тридцать пять лет назад с мужем они усыновили восьмилетнего мальчика, Колькой звать, - соседка по дому попала под машину.
Знаете такие небольшие дома, которые по недоразумению называются многоквартирными? Общий двор, маленький домик на 4-5 квартир с отдельными входами. В таких дворах живут и умирают по нескольку поколений одних и тех же семей, жильцы в них не меняются, дружат или ссорятся десятилетиями - до тех пор, пока домишко не снесут, а несколько соседствующих двориков не расчистят под новую застройку многоэтажкой. Не знаю, сохранились ли такие дворики в столице, а в нашем городишке их пока предостаточно.
Это в новых современных домах соседи зачастую понятия не имеют, кто за стенкой живет. А в таких дворах если ссорятся - то навек, если дружат - то до смерти. Равнодушных нет. За солью и спичками до сих пор друг к другу ходят.
Вот и здесь та же история - хоронили соседку всем миром, пацана в детдом не отдали: у Клавдии Борисовны с мужем, Николаем Дмитриевичем, общих детей не было, только у мужа дочка от первого брака, со своей матерью жила; а у соседки не было родственников вовсе - нагуляла парня в студенчестве неизвестно, от кого. Забрали мальчишку к себе сразу же, с похорон, потом оформили документы, усыновили, отчество поменяли и фамилию, получился Николай Николаевич. Год прошел - мамой-папой стал называть, так и стали жить. Девять классов окончил - поступил в строительный техникум, закончил, стал работать.
Женился, ребенок родился, внук. Все, вроде, хорошо было - нормальная семья, все как у всех. Квартирой своей обзавелись, живут, в гости приходят постоянно.
С первой семьей у мужа Клавдии Борисовны отношений никаких не было. Так иной раз бывает: не сложилось после развода, не давала бывшая жена с ребенком видеться. Алименты стребовала - и ладно. Он бился-бился - потом и пытаться встретиться с дочкой перестал. Дочка подросла, несколько раз на улице встречались - отворачивалась, не здоровалась. Мать ее, первая жена Николая Дмитриевича, в онкодиспансере работала.
А тут пять лет назад беда: онкология у мужа, причем запущенная: врачи сразу руками развели: месяц, много два.
И тут, как водится, дочка объявилась. Папа-папочка-папулечка, что же мы натворили, как же мы глупо жили, как тут у тебя неприбрано, что же ты такой худой, надо бы вам ремонтик сделать, ты у меня еще молодец-огурец, мы с тобой еще летом на море поедем...
Стандартная история, классика жанра.
После очередного такого визита дочки муж кулаком по столу ударил, говорит: давай дарственную на Кольку оформлять. Завещание писать бесполезно, эта выдра оспорит, ты сама видишь, что она уже ремонт делать намылилась.
И оформили.
Квартира была приватизирована на обоих, обе доли сыну и подарили.
Скандал дочка устроила через два месяца, когда Николай Борисович скончался, грандиозный - орала, проституткой Клавдию Борисовну обзывала, Кольке на девять дней чуть глаза не выцарапала. В общем, сильно по отцу горевала, очень сильно, когда узнала, что наследства никакого нет.
На что там было рассчитывать особо при наследовании - не очень понятно: досталась бы дочке максимум 1/6 от квартиры при наследовании по закону, а если было бы завещание - большой вопрос, получилось бы его оспорить, или нет. Я думаю, что нет, но сделали, как сделали, как решили. Меня там в то время не было.
Год после похорон прошел - сын с женой разводятся, переезжает он к Клавдии Борисовне, куда ж ему еще. Она во время развода думала, что невестка выдра, а как сын переехал - поняла, что и не выдра вовсе, потому что без поллитра сын за стол не садится.
Ну, и все. Существование с алкоголиком в одной квартире представляете себе? И не представляйте, не надо оно вам. Мат-перемат-перегар.
А полтора года назад у сына еще и дама сердца появилась, привел в дом избранницу - и бутылок в мусорном ведре пустых добавилось: пьют вместе. Попыталась слово сказать - быстро объяснили, что никто она здесь и звать ее никак. Потом новая "невестка" как-то пробросила, что "пора бабку выселять". А теперь сын стал руку поднимать. Чуть слово поперек скажет - и поехали. Вот этим синякам три дня - подставила руки, когда он своими махать начал, чтобы по голове не попал, а сегодня вообще чуть с лестницы не спустил, с утра пьяный, орал, чтобы манатки собирала. Кричит: какая ты мне мать, чума ты старая!
Твою ж налево... Что ж вы, бабушка, ко мне, а не в полицию?
Так ведь жалко, говорит. Сын же, говорит.
Вашу ж... Дожалеетесь, пока прибьет, или на улицу выкинет.
От меня в такой ситуации чего вы хотите, матушка? Чтобы я вас пожалел, или вместе с вами сына вашего пьяного?
Знаете, что погано в таких историях? Погано то, что приходится вмешиваться на совершенно ином, личностном уровне, без холодной головы. Потому что человек перед тобой - реально пострадавший, потерпевший, и беззащитный.
История эта месяц назад приключилась, не вчера. Я в тот день участковому с адреса Клавдии Борисовны позвонил, благо знакомый - приехали, оформили ее сына по 6.1.1 КоАП, отсидел 10 суток. Спрашиваю у нее - будем договор дарения отменять?
Снова плачет. Куда ж он пойдет?
Ну, дело ваше... Уговаривать в этой ситуации - еще больше погрязнуть в чужой жизни, в чужой истории и чужой разборке. Не мое это дело. Денег не взял - не за что было. Попрощались.
Участковый вчера звонил. Убил сын Клавдию Борисовну по пьяной лавочке.
Вот и живи с этим, юрист хренов.