*4 мая 1994 года.
Виктор взбешен! По его подсчетам, я не могу быть беременна от него. Он дал мне всего два дня на раздумье. Чтобы я сказала правду, иначе он меня выгонит.
– Лиза, что я натворила, что мне делать? – я с подругой сижу на кожаном диване, возможно в последний раз. Она курит дорогие сигареты, я пью шикарный виски. Хотя мне и нельзя, да какая разница! Пусть лучше это чудовище внутри меня умрет, чем я потеряю Виктора!
– Если сказать ему правду? Хотя, нет. Он не поверит! – сказала Лиза.
И она как всегда права. Моя история ужасна ещё и потому, что в неё сложно поверить. Если бы это случилось не со мной, я бы и сама думала, что так бывает в страшном кино. Меня изнасиловали четверо наркоманов. Так дико, больно, неприятно… Даже вспоминать не могу. Я вообще чудом осталась жива. Не стала подавать в суд, они пригрозили, что убьют, если заявлю. Да и как их опознать, дело-то ночью было, темно. Ещё не дай бог, кого-то невинного посадить! Потом я наглоталась всяких противозачаточных, целую пачку. Но это ничего, кроме расстройства желудка, не дало. Всё равно забеременела. Врачи сказали, что аборт делать нельзя. Это опасно для моей жизни. У меня врожденная патология матки. При таком диагнозе врачи не берутся делать, потому что последствия непредсказуемы. Операция может из «малюсенькой» обернуться в полосную с удалением всех женских органов. А мне еще надо родить Виктору! Оставалось только уповать на самопроизвольный выкидыш, чем, как правило, и заканчивается первая беременность у пациенток с подобной патологией как у меня…
А как я хотела подарить свою девственность именно Виктору! Я его так люблю!*
[Какой ужас!]
– Артур, что случилось? Нас обокрали? А Пупсик? С ней все в порядке?
– Да, она в церкви, – Главка ответил сухо, быстро. – Фаня, сядь, давай разберемся со всем этим кошмаром!
– Я тоже этого очень хочу, – [Сердце подсказывает, что мне лучше сказать ему всю правду.]
Фаня прошла на кухню:
– Боже мой, даже шторы стащили. Зачем они им сдались!
– Просто эти шторы жутко напоминали мне о приюте. Я не мог более их выносить. Я их просто выкинул.
– Ты? – [Ясно. Мы в долгах. Пришлось продавать мебель. Похоже, мы опять будем переезжать.]
– Потом все про мебель объясню. Скажи мне, где ты была? Только умоляю, не ври!
– Я и не собираюсь, – [ответила так спокойно. Он как будто даже взбесился от этого].
– Это правильно, иначе…
– Ты меня убьешь? – [Фаня, у Вас появился шанс поставить все на свои места! Прекратите вести эту никому не нужную игру! Умоляю! Не надо всё усложнять!]
– Нет, я не убийца.
– В отличие от некоторых? – [Что я делаю? Зачем я взяла нож? Фаня, немедленно положи его на место! Это не шутки! А почему бы и нет? Помнишь, как тогда с Виктором? Раз… И все мучения окончились…]
Главка с ужасом смотрел на неё. Вид у Фани был ненормальный. Она стояла недалеко от него, держала в руках нож, взгляд – бешеный. Артур даже на миг растерялся.
– Ты шутишь?! Зачем тебе нож? – он осторожно подошёл к ней.
– Конечно, шучу, – [Отдай ему нож, слышишь меня! Фаня, я тебе приказываю! Приказываешь? А кто ты? Ты мое я? Ты и есть я?]
Девушка медленно протянула Артуру нож, тот забрал его и отложил в сторону. Но её взгляд по-прежнему пугал.
– С тобой все в порядке? – спросил он, подставив стул. Она присела. Капельки пота покрыли её высокий лоб.
[Все ли в порядке? Не знаю. Не уверена. Я чувствую, что что-то произошло сейчас.]
– Дай мне воды, пожалуйста.
Фаня залпом выпила стакан воды.
– Давай начнем по порядку, – сказал Артур. – У нас не очень много времени. Мы должны все обсудить, пока не вернулись Даня и Пупсик.
– Хорошо, я согласна! – [А я нет! Зачем тебе нужен этот Артур? Он помешает вам с Виктором!]
Фаня была очень бледная! На миг Артуру показалось, что она опять издевается над ним.
– Только давай без фокусов! – сказал Главка очень резко и громко. Фаня встрепенулась. Она ответила:
– Как говорила моя мама, только люди, которым есть, что скрывать, становятся писателями.
Главка внимательно посмотрел на неё. Почему-то стало жутко. Похоже, она не претворяется, а и впрямь сумасшедшая.
Девушка между тем вскочила и крепко прижалась к Артуру. Она прошептала:
– Ты хочешь знать правду? Я не люблю тебя. Я люблю другого человека! [Я говорю и делаю что-то не то! Артур, умоляю, останови меня!]
Главка обнял её и нежно поцеловал. Он сказал:
– Ты любишь какого-то Виктора. Он всегда в твоем сознании, ты постоянно называешь меня его именем. Это твой муж? Я на него похож?
– Нет… То есть да… [Опять я запуталась! Какая ты дура, Фаня!]
– Так нет или да? – серьезно спросил Артур, глядя ей в глаза.
[Нет или да? Хороший вопрос? Я бы тоже хотела знать ответ. Кто такой этот чертов Виктор? ]
Фаня посмотрела на него широко распахнутыми глазами:
– Я не люблю тебя. Мне нужен Даня.
– Что ты сказала? – переспросил Артур. [Действительно, что я говорю?!]
– Я люблю Даниила, – [повторила. Наверное, так надо.]
*28 июня 1994 года.
Я так долго не писала. Разумеется, событий произошло много за это время. Вчера, то есть 27 июня, я вышла замуж за мужчину своей мечты, за Виктора. Теперь я Ирэна Штрайбикус. Этому знаменательному дню мешало многое. Но я смогла доказать всем, что люблю этого человека, что ради него пойду на все, даже на смерть.
Вообще-то, я действительно, чуть не умерла. Я не смогла сказать Виктору всю правду о ребенке. Просто пришла вечером к нему в комнату, пала перед ним на колени, сказала, что беременна не от него. Но пусть он не спрашивает ни о чем. Я готова на все, приму любое его решение. Виктор недолго думал, сказал идти на аборт. Я не соврала, ответила, что есть опасность для моей жизни. Но Виктор сказал – или так, или прощай, потому как он не собирается приютить в доме лгунью и предательницу. Я молча согласилась. Сказала Виктору, что он мой Бог и господин, я сделаю все, как он скажет…
6 мая я пошла к гинекологу. Врач сказал, что я просто сумасшедшая, на моем сроке такая операция приравнивался к самоубийству. Дала врачу расписку о том, что делаю все добровольно, а медики никакой ответственности нести не будут, если со мной что-то случится.
При операции я еле выжила – потеряла много крови, и только благодаря тому, что нашелся донор (Лизка), меня спасли. Сказали, что, разумеется, детей у меня никогда не будет!*
Владимир Мартынович Илелюхин, следователь прокуратуры, сегодня проснулся очень рано. На работу идти совершенно не хотелось. Как вспомнил сколько дел! На носу ежеквартальный отчет, все будут рваться на прием. Люди, суета, бумагами…
Владимир выпил кофе, принял холодный душ, поцеловал спящую жену и вышел на улицу. По дороге думал о том, что все-таки жена права, и пора ему на пенсию. Так много времени уделять чужим проблемам, что с семьёй некогда побыть. Но Илелюхин был следователем от природы. Ещё в детстве он сходил с ума от детективов, писал и сам. А сегодня ни одну программу о криминале не пропускал. Увлекался и политикой. Уважал «Человек и закон».
Но если раньше работа доставляла удовольствие, то в последнее время всё изменилось. Уже становилось невыносимо тяжело вести разговоры с изнасилованными женщинами, ограбленными пенсионерами, родственниками убитых… И если бы не последнее дело, он бы, наверное, уже ушел.
Дело по убийству Виктора Штрайбикуса. Владимир был просто уверен, внутренне убежден, что кто-то здесь ошибся. По всем документам Виктор Штрайбикус, владелец одной из крупных автомобильных фирм в Дрездене, был убит в России на собственной даче его женой, Еленой Николаевной Валиковой. Она – русская, после замужества переселилась в Дрезден. Прожили они с Виктором два года. Против нее было много улик – пистолет, отпечатки пальцев. Но Владимиру Мартыновичу почему-то никак не верилось в правильный вердикт суда, который был вынесен недавно. Елена была на третьем месяце беременности, когда всё это случилось. Из-за стресса она потеряла ребенка. Беременная убивает мужа… Не клеилось что-то…
Об этом следователь думал, когда зашел к себе в кабинет. В тот момент к нему на прием попросился Сергей Семенов, его друг и коллега по работе.
– Привет, Мартыныч! (Владимир позволял себя так называть только очень близким людям).
– Здорово, что тут нового случилось за выходные?
– Две новости: плохая и хорошая, – улыбнулся Семенов. – С какой начать?
– Давай с хорошей, ведь они бывают так редко, – ответил Илелюхин, пригласив жестом гостя присаживаться. – Чай-кофе?
– Пожалуй, чай. Что-то давление шалит от кофеина, – ответил Сергей.
Друзья говорили так неторопливо и спокойно, только если было свободное время. Поэтому сегодня о новостях Владимир узнал только после того, как они выпили по три чашки чая и обсудили все домашние проблемы.
– Так что ж за новости? – спросил, наконец, Илелюхин.
– Хорошая: думаю, что нам в скором времени удастся задержать некоего Артура Дрязкина.
– Кто это? Что-то не припомню, – признался Владимир.
– Его называют Главкой.
– А-а… Этот! Ну и что ж натворил он?
– Выдал сам себя. Представляешь, в одном ювелирном магазине произошла на днях кража. Ну не то чтобы кража, даже нечто вреде происшествия мелкого. Было украдено одно единственное кольцо. Причем когда в магазине было полно народу. Продавщица помнит парня, который разглядывал именно это украшение, даже спросил у неё про размер и цену… А потом он куда-то исчез, вместе с колечком. Продавщица говорит, что при любых обстоятельствах узнает его, так как он выделялся из толпы своей поношенной одеждой. Мы нарисовали с её слов фоторобота. Ну вылитый Дрязкин!
– Думаешь, показаний данной свидетельницы хватит, чтобы его взять? И где же его найти?
– Может, и не хватило бы. Только вот Артур маленькую оплошность допустил. Он выронил в магазине листок из блокнота, в котором написан был адрес. Наши люди проверили – точно, он живет именно там.
– А что ж медлите? – поинтересовался Владимир. – Коль нашли уже.
– Да тут, видите ли, странная ситуация выходит. Помните, некая мадам Белявская подавала заявление о пропаже дочери?
– Нет. Когда это было?
– Так трудно вспомнить… Несколько месяцев назад. Летом.
– Эн, нет, несколько месяцев назад! Тут за один день тысячу происшествий… – вздохнул Илелюхин, хотя в последнее время стал замечать за собой какую-то несобранность и забывчивость.
– Сейчас напомню! Значит, пропала дочь Белявских, Ирина Петровна. Вернее не пропала, а сбежала из больницы.
– А-а… точно, из психушки. Находилась там примерно с тринадцати лет. По словам врачей, диагноз – шизофрения и паранойя.
– Ну вот, а говоришь, не знаешь, о ком я!
– Да это я так… – поскромничал следователь. – Фото тогда её мать показывала – девушка такая симпатичная, чернявая со светлыми глазами.
– Точно!
– А при чем тут Дрязкин?
– Наши люди заметили, что эта вот Ирина там околачивается, в квартире Дрязкина.
– Странно. Это что – похищение ненормальной девушки? Зачем это Артуру?
– Вот мы и пытается выяснить – зачем. Пока просто следим за ними, чтобы не вспугнуть.
– Только смотрите не провороньте. А то он такой! Сколько раз из-под носа убегал! – Владимир закурил. – Ведь и впрямь хорошая новость. Сразу два дела раскроем! – помолчал немного. – А что же плохого случилось?
– Адвокат Елены Николаевны подал на апелляцию. Говорит, что она не убивала мужа.
– Значит, все-таки подал… – Владимир походил по комнате, Семенов наблюдал за ним. – Знаешь, друг, так ведь это отличнейшая новость!
– То есть как? – удивился Сергей, – опять судебное разбирательство, пресса, скандал. И тем более, это ж глупо, все доказательства вины…
Владимир перебил:
– Доказательства – доказательствами, но наше дело спасать беззащитных и невиновных людей!
Сергей удивился:
– Ты считаешь, что Елена Николаевна не убивала? Но ведь… это просто невозможно!
– Невозможно, потому что её кто-то круто подставил, мой друг! И я это докажу! Не будь я Владимиром Илелюхиным!
Семенов улыбнулся:
– Ну, уж если ты так думаешь…
Владимир порылся в телефонной книге, но не нашел чего искал:
– Чёрт! Что за справочники нашлепали, ничего не найдешь! Сергей, а пригласи-ка ко мне этого… Алексея…
– Станиславовича? Который адвокат Штрайбикус Елены!
– Да! Хорошо, что ты меня с полуслова…
В это время в дверь постучали:
– Извините, – сказала секретарша, – к Вам тут гражданка Белявская Валентина Михайловна.
Мужчины переглянулись. Владимир спросил:
– Это мать сумасшедшей что ли?
– Да. Она, – ответил Семенов.
– Пусть войдет.
[Смотрю на себя в зеркало и удивляюсь: как мне идет подвенечное платье! И этот полушубок! Свадьба накануне Нового года! Как романтично! Какой умница мой Артур. Что же, милая Фаня, поздравляю Вас, через несколько минут Вы станете замужней женщиной. Наконец, обретете имя и фамилию и будете жить, как все нормальные люди. Интересно, как только удалось Главке достать фальшивый паспорт? Какая странная все-таки жизнь! Только вчера я обрела имя. По документам я – Антонина Романовна Игнатова. А сегодня у меня будет новая фамилия – Дрязкина.]
В комнату невесты постучали. Фаня поспешно пудрила носик, подкрасила губы и тихо сказала: «Уже иду».
Народу на свадебной церемонии почти не было: жених, Даниил, Пупсик, свидетели (которых Фаня не знала) и люди из ЗАГСа. Невеста тихо подошла к Артуру, взяла его за руку и приготовилась сказать «Да» на главный вопрос жизни. Даниил внимательно оглядел её, про себя подумал: «Дурак, Артур, ой и дурак. Вляпались мы все! Жениться задумал! Да ты хоть бы выяснил для начала, кто эта девица». Пупсик разглядывала Фаню восхищенным взглядом. Невеста действительно была красивой: белое, даже чуть голубоватое пышное платье оттеняли черные как смоль волосы, красиво уложенные в ракушку. Один локон аккуратно ниспадал на плечо, что придавало облику какую-то таинственность. Церемония началась.
[Боже мой, как все это странно. Я выхожу замуж! Интересно, а имею ли я на это право? А вдруг у меня уже есть муж и получится, что брак с Главкой окажется незаконным? Хотя… Вряд ли.] Фаня внимательно посмотрела на Артура. [Вот он утверждает, что я подарила ему свою девственность. А я даже не знаю, так ли это... ]
– Антонина Романовна, согласны ли Вы взять в мужья Артура Давидовича Дрязкина?
Фаня молчала, кажется, она о чем-то сосредоточенно думала. Жених слегка сжал её руку. Девушка очнулась: «Извините?». Вопрос повторили. Она произнесла громко и отчетливо: «Да, согласна». Видно было, как с облегчением вздохнул Главка, да и выражение лица Даниила стало чуть менее серьезным.
– Ну что же, если возражений против этого союза нет и нет причин для невозможности его заключения, тогда властью, наделенной государством…
– Подождите-подождите, не спешите! Этот брак не может быть заключен, – в залу буквально ворвался милиционер. Видно было, что он запыхался, как будто бежал. – Слава Богу, что я успел.
[Кто это ещё, что ему надо?]
Даниил с ужасом наблюдал за происходящим, понимая, что случилось самое худшее из его предположений. Артура вычислили!
Главка молча посмотрел на «мента». Тот подошел и стал надевать наручники:
– Господин Артур Дрязкин, Вы арестованы по подозрению в краже ювелирного изделия, а также за изготовления поддельного паспорта на имя гражданки Антонины Игнатовой. Несостоявшийся жених дал надеть на себя наручники.
Невеста, между тем с диким криком набросилась на милиционера. И прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, она стала изо всей силы лупить его кулаками:
– Не смейте, не трогайте его. Он ни в чем не виноват! Это я! Я убила Виктора! Поверьте мне, Артур не имеет к этому никакого отношения! Я признаюсь, только отпустите его! [Убила Виктора! Кто убил? Я?]
Даниил попытался схватить Фаню, чтобы она успокоилась.
Милиционер сказал на это:
– Гражданка Ирина Петровна Белявская! Прошу Вас успокоиться, пройти со мной. В противном случае мы предъявим Вам обвинение в неповиновении властям и оказании сопротивления при задержании.
[Ирина? Ирэна? ]
Казалось, что Фаня успокоилась. Даниил и Артур переглянулись. Даниил не сомневался: «Ну все, нам крышка. Видимо, эту кралю искали, теперь пришьют нам дело о похищении». Артур находился в состоянии шока: «Значит, эта женщина убийца. Она укокошила Виктора, решила, что меня хотят арестовать за это и чистосердечно призналась в содеянном. Какой кошмар!»
Комната наполнялась разными людьми, в основном из милиции. Сотрудницу ЗАГСа уже допрашивали. Пупсика, которая казалась неживой, держал на руках молодой парень в форме и пытался её развеселить.
Фаня сделалась как будто непричастной к происходящему. На неё тоже зачем-то одели наручники и повели к машине. Однако пышное платье не помещалось в простую «шестерку». Пришлось снимать подъюбники. Артура посадили в другой автомобиль.
Между тем Даниил уличил момент и уже мог просто спокойно убежать: в суматохе, его бы, наверное, и не заметили. Он осторожно вышел к двери с другой стороны, противоположной парадной. Но его остановил громкий плач девочки. «Пупсик!» – и юноша вернулся.
– Отдай мне ребенка! – Даня чуть ли не с кулаками набросился на молодого парня.
– Да, пожалуйста. Я думал, она потерялась… – как бы извиняясь, сказал тот и пошел прочь.
Даниил обнял Пупсика и проговорил:
– Милая, прошу тебя, не плачь. Все будет хорошо, сейчас только выберемся незаметными и тогда…
Но это было уже невозможным. К Даниилу навстречу шли милиционеры.
Продолжение следует! Спасибо за подписки, лайки, комментарии. Всем мира и добра!
