Если меня спросят, какая категория преступлений давалась мне тяжелее всего при рассмотрении, то я отвечу однозначно - преступления против детей. С возрастом, особенно после рождения собственного ребёнка, пришло осознание степени их беззащитности. По сути у маленького человека нет абсолютно никаких защитных механизмов, кроме родителей, потому вдвойне трагичнее, когда они (родители) не защищают ребенка, а, наоборот, подвергают опасности.
История эта пару лет назад потрясла весь Урал. Заголовки региональной прессыпестрели новостями о том, что на мусорной площадке в самом центре города-миллионника майским утром был найден младенец...
Преступление было раскрыто в тот же день, поскольку местные жители в ходе опроса были единодушны: ребенок принадлежит неблагополучной паре, жившей неподалеку.
Народная мудрость гласит, что отношения, “основанные на стакане”, самые крепкие. Этих ребят, как и большинство маргинальных пар, тоже сблизила любовь к алкоголю. На момент рассматриваемых событий, они жили вместе уже 9 лет. На каждая благополучная пара столько продержится.
Что характерно, к маргинальной жизни они пришли чуть с разных сторон: если Саша был детдомовцем с психическим диагнозом, то Таня изначально родилась в полной, среднестатистической семье в небольшом городке, переехала в областной центр, поступила в училище на швею, после чего начались “загулы”, которые переросли в крепкую и надежную, как синяя изолента, алкогольную зависимость.
Умственные способности Саши изначально были сильно ограниченными (он даже документы подписывал нетвердым детским почерком “САША”), а после падения в молодости головой в угол литой уличной урны все только усугубилось. Таня за всю его жизнь была, наверное, единственным человеком, кто проявил к нему какую-то симпатию. В течение всего процесса я наблюдал за ними, и такой собачьей преданности, какая была у него при виде Тани, не видел ни до, ни после. В каждом протоколе допроса он более-менее внятные пояснения давал только о том, как любит ее.
Таня же до уровня Саши старательно деградировала. Так, в одном из допросов она признавалась, что до беременности в день могла выпить до двух литров спирта, а после того, как узнала о беременности - снизила дозу до литра в день, хотя Саша очень ругался и требовал вообще не пить (!). Беременность, кстати, была у Тани третья. Удивительно, как организм таких людей вообще предрасположен к размножению.
Жили они в полуподвальном помещении советской пятиэтажки под лестницей (картины их жилища, кстати, достаточно легко гуглятся). Читая протокол осмотра места происшествия, я обратил внимание на свежие цветы среди гор мусора, как оказалось, их Саша принес Тане.
В день описываемых событий наши герои познакомились с каким-то мужиком, которого раскрутили на выпивку. Согласно показаниям, выпили они около трех литров спирта на троих, полирнув все пивом, после чего, довольные выполнением дневной нормы, отправились спать.
Ночью около 4 часов утра Таня проснулась от позывов в туалет (который с учетом их места обитания, был, разумеется, очень условным помещением) и в процессе родила ребенка, который упал прямо на бетонный пол. От детского крика проснулся
Саша, первым, что попалось под руку, перерезал пуповину, а “все остальное она запихнула обратно” (цитата из показаний Саши). После этого Таня сказала “избавься от нее” (по версии Тани она сказала “убери ее”) и Саша, не сомневаясь в объекте своего обожания, взял обычный черный пакет “майку”, погрузил туда ребенка и отнес в мусорный контейнер, после чего купил Тане цветы и вернулся “домой”.
Утром в начале десятого местная жительница пошла выбрасывать мусор и услышала со дна контейнера писк. Подумала сначала, что котенок. По счастливому стечению обстоятельств мимо проходил сотрудник МВД, который в отпуске приехал на работу по каким-то своим делам (контейнерная площадка располагалась напротив здания УВД города). Полицейский достал пакет, развернул его и увидел ребенка, после чего сразу вызвал “Скорую” и полицию.
Вопреки всему, недоношенный ребенок с экстремально низкой массой тела, при родах упавший на бетонный пол и пролежавший в мусорном контейнере пять часов, выжил. Обнаружили девочку, кстати, буквально за час до приезда мусорной машины, убирающей контейнеры.
В ходе рассмотрения дела я пытался понять, что же двигало ими, их отношение к содеянному. Я не увидел ни капли раскаяния ни у одного, ни у другого, они даже не понимали, что сделали не так. Когда Саша выступал с последним словом, он сказал “я же никого не убил, я просто отнес ее на мусорку”. И это недоумение было искренним. Видимо, в силу значительной ментальной деградации, каждый из них утратил возможность мыслить, давать оценку своим действиям. По сути, они своим образом жизни лишили себя тех черт, которые отличают человека от животного, что и привело к такому итогу.
Дело, помимо психологической составляющей, было интересно еще и вопросом квалификации. Если Саше вменили только ч. 3 ст. 30 п. “в” ч. 2 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство малолетнего), то Тане: сразу три состава: ч. 4 ст. 33 п. “в” ч.2 ст. 105 УК РФ (подстрекательство к убийству малолетнего), ст. 106 УК РФ (убийство матерью новорожденного ребенка) и ст. 125 УК РФ (оставление в опасности).
По поводу квалификации среди коллег-юристов развернулись дискуссии: многие считали, что, поскольку законодательством предусмотрен привилегированный состав - ст. 106 УК РФ, несмотря на всю жестокость ситуации, Таня подлежит ответственности именно по этой статье, поскольку непосредственно после родов женщина находятся в состоянии бушующих гормонов и не может в полной мере отдавать отчет своим действиям. Я же пришел к выводу о квалификации ее действий по ст. 105 УК РФ, исходя из того, что она действия производила не сама, а давала указания Саше. Статью 125 УК РФ я также исключил как излишне вмененную, поскольку умысел Тани был направлен именно на убийство, а не на то, чтобы оставить ребенка в опасном положении.
Саша, кстати, до последнего пытался выгораживать Таню, пока не узнал, что в реабилитационном центре (она находилась там под подпиской) она нашла себе нового ухажера. По приговору Саша получил 11 лет строгого, а Таня - 12 лет общего режима.
Что же касается ребенка, то ее назвали по имени женщины, ее обнаружившей, отчество дали по имени сотрудника полиции, который ее вытащил, а фамилию - по названию улицы, на которой она родилась. Девочка выжила, и уже на момент постановления приговора была определена в приемную семью.
Искренне надеюсь, что у нее все в жизни сложится хорошо.
_____________________________________
Алексей Акатышев, уголовный адвокат в Екатеринбурге.