В начале августа команда фонда «Полдень» провела апробацию игрового курса «Серьёзный разговор». С его помощью специалисты расскажут подросткам с опытом сиротства об устройстве семьи, обязанностях и границах, которые в ней существуют. В интервью с Анной Горовой, руководителем направления разработки фонда, разбираемся, как подходить к теме тактично и какие темы удалось обсудить с подростками с помощью игр.
Как формировался запрос на создание курса? Кто был главным драйвером того, чтобы он появился: приёмные родители, подростки в интернатных учреждениях, специалисты НКО?
— Это скорее было какое-то наше желание, сформированное опытом столкновения со вторичными возвратами подростков в детские дома. В нашей практике бывало такое, что мы ведём этого подростка, играем с ним, видим, как он раскрывается. Потом его наконец-то забирают в семью, а через какое-то время возвращают обратно. И это, конечно, был серьёзный удар для него. И мы стали думать, что вообще на это влияет. Мы провели исследование: поговорили с подростками с разным опытом пребывания в приёмных семьях, с приёмными родителями, с представителями службы Школы приёмных родителей или сопровождения приёмных родителей, чтобы выяснить какие-то болевые точки.
Изначально у нас был заход на большой курс: и для кандидатов в приёмные родители, и для приёмных родителей, и для подростков. Но, к сожалению, это достаточно сложно, так как здесь много целевых аудиторий. И мы решили сделать разбивку и начать с игр для подростков, понимая при этом, что проблема вторичного возврата заключается и во взрослых тоже. Ребёнок, когда его принимают в приёмную семью, а особенно подросток, это уже человек, у которого сформированы некоторые представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И при этом он является заложником своей травмы привязанности. В новой семье он проходит сложный этап адаптации, который в более младшем возрасте не носит такого разрушительного характера. У подростка же это может принимать совершенно разные формы: и воровство, и сбегание, и сексуализированное поведение. Конечно, родителям это сложно принимать.
И есть ещё моменты, которые связаны с у подростка непониманием, какие роли у него сейчас будут в семье, какая на нём ответственность, что он должен делать, почему от него вообще это требуют. Если подросток много времени провёл в интернатном учреждении, то у него уже сформированы искажённые представления об ответственности и обязанностях, поэтому новые требования от родителей вызывают вопросы.
Также у нас в курсе есть игра про личные границы, так как с ними у подростков всё тоже плохо. В интернатных учреждениях ребята живут в ситуации, когда их личные границы практически всё время нарушены, и, соответственно, они тоже привыкли нарушать чужие границы. А в семье это важная вещь, которая позволяет придерживаться каких-то ориентиров с таких вопросах, как я стучусь в дверь или я не стучусь в дверь? я беру деньги или я не беру деньги? И вот эти темы мы стараемся с помощью игр обсудить.
Как подходить к такой сложной теме тактично? Я объясню, в чём может быть сомнение. Когда мы проводим такой курс, мы сами для себя понимаем, что в детских домах есть ребята, которые там точно останутся. И тут мы приходим к ним с играми про семью, на что у них может возникать закономерный вопрос: «Зачем мне это, если у меня никогда не будет семьи?» Это ведь большой кризис веры в то, что ты кому-то нужен. Как быть в этом случае?
— Прежде всего, мы с ними не говорили про то, что сейчас мы вас будем учить тому, как устроена семья. Мы просто играли в игры, а потом говорили о том, что где-то может быть полезно. Потому что действительно говорить, что вот сейчас вы узнаете, что такое семья и как вы её будете строить, может вызвать сопротивление.
По итогу же кто-то из ребят сразу говорил, что для него это игры про семью и он понял, как в семье лучше действовать. Кто-то же говорил, что ему после игр стали понятнее какие-то вещи про взаимоотношения в коллективе, например.
В играх важно не то, что мы говорим: «Ребята, сейчас мы вас научим тому и тому, применять это можно там». Важно, чтобы они сами поняли, где им этот опыт может пригодиться.
В тому же в играх мы всегда стараемся идти через метафору: старейшина, шаман, предводитель группы. Такие слова не являются триггерами. Да, в одной игре действительно есть слова мама и папа, но ребята же всё равно знают, что такое семья. У одних она была, у других и сейчас существует в каком-то виде. Кто-то из ребят на апробации был из приёмной семьи, кто-то был из многодетной, кто-то сейчас находится в интернатном учреждении. Это не значит, что они круглые сироты — это очень большая редкость — у них у всех есть семья в той или иной степени, просто с разным бэкграундом.
Давай поговорим про апробацию. Был ли интересный случай или реакция, которую вы не ожидали увидеть?
— Это случилось на игре, которая называется «Сквозь пески». Там была классная показательная ситуация, когда один из участников не говорил про свои потребности. В итоге его персонаж взбунтовался и покинул место действия, ослабив при этом группу. Потом на рефлексии мы обсуждали, как ребята поняли, что произошло, каковы были последствия этого действия. И у нас получилась очень интересная дискуссия.
Часто считается, что раз человек не говорит о том, что ему нужно, то он сам в этом виноват. Мы же говорили о том, что иногда человеку трудно выразить свои потребности, обсуждали, что влияет на то, что ему трудно сказать про свои желания. Это же достаточно распространенная проблема: «Мне плохо, но вы должны догадаться сами, что со мной происходит. А если не догадаетесь, то я развернусь и уйду».
И вот мы говорили о том, каким образом мы можем узнать, что беспокоит человека. И всегда ли вопрос о том, что тебя беспокоит, является унижением. Потому что у некоторых ребят есть такая установка: если я начинаю спрашивать, что с тобой не так, то я как будто унижаюсь. Однако тут есть важный момент. Очень часто и в семье, и в любой группе мы сталкиваемся с тем, что человек страдает молча, а потом взрывается и говорит: «Вы ничего для меня не сделали, я ухожу».
Через игру нам важно было дать понять ребятам, что это можно предотвратить. Понять, из какой позиции говорит этот человек и в какой позиции находится тот, кто спрашивает, — это нормально. Это не про унижение, а про прояснение ситуации.
И еще в этом же обсуждении мы говорили о том, что такое сказать человеку «Ты нам нужен». Потому что для ребят, особенно травмированных, для них показать, что человек тебе нужен — это показать, что ты уязвим. Если я говорю, ты мне нужен, значит я становлюсь в очень слабую позицию, поэтому я таких вещей сказать не могу.
Это на самом деле очень сильно подсвечивает проблему привязанности. Здесь, конечно, нужно работать уже индивидуально, но разговор всё равно интересный получился. А всегда ли сказать, что человек для тебя важен — это про проявление слабости? Может это, наоборот, про силу? Может, когда я открываюсь, я тоже могу быть защищённым? Над этим стоит подумать.
Да, это очень важные вопросы! А была ли игра, которая понравилась ребятам больше всего?
— Вообще, разные игры заточены на разные типы игроков. Но больше всего, наверное, понравилась первая игра «Как приручить дракона». Там нужно взаимодействовать с игротехниками, она подразумевает включение всех и легко переносится на жизнь. Она про то, как находить общий язык с разными людьми.
И ещё запомнилась игра «На новом месте». Она оказалась близкой к телу: она про сложные ситуации, в которых оказывается подросток. Она хорошо зашла, потому что там были понятные роли, понятная аргументация. Ну и можно было отыгрывать, спорить, кричать.
Можешь про эту игру подробнее рассказать? В чём её смысл?
— Это игра про то, как себя чувствует подросток, когда его принимают в новую семью. Мы не стали говорить об этом прямо ребятам, потому что это может послужить триггером, и решили пойти через метафору переезда на новое место. У нас есть главный герой — подросток, который оказывается перед сложным выбором. Например, брать деньги без спроса или не брать, говорить про то, что тебя буллят или не говорить. Это такие вопросы на доверие. А все остальные игроки — это голоса в голове подростка, которые представляют из себя членов семьи. Каждый из них озвучивает свою позицию, а в итоге главный герой принимает решение и говорит, какой голос на него повлиял.
Есть ли в курсе более-менее универсальные игры, которые подойдут для разной аудитории?
— На самом деле, все эти игры подходят для всех. В них можно играть всем людям, потому что на самом деле в любой семье есть проблема границ, в любой семье есть проблема ответственности. Бывают полные семьи, где роли перепутаны, например, где роль родителей берет на себя бабушка или дедушка,. Там есть игры про компромиссы, игры про сложные ситуации. Это вполне универсальный курс.
Проект «Серьёзный разговор» осуществляется при поддержке Фонда президентских грантов.