На краю земли, где зима сменяет осень без предупреждения, а лето приходит разве что на два-три дня в середине июля, стоял небольшой городок, затерянный среди снежных барханов и ледяных ветров. В этом суровом краю, где снег бывает по пояс и тает лишь к началу июня, жила обычная семья — жена с мужем и его мать.
Николай Петрович, глава семейства, был мужиком крепким и основательным, как северный дуб, и работал он на местной буровой. Здесь он зарабатывал приличные деньги, которые их семье позволяли ни в чем себе не отказывать, хотя удовольствий в жизни на Севере было не так уж и много. А раз в год Николай возил жену на юг, на целый месяц, к морю, чтобы она могла прогреться хорошо после долгой полярной зимы.
Зинаида Ивановна, жена Николая, была женщиной крепкой, напористой, но в ней жила мечта, словно теплый уголек, который ни северные ветра, ни вечная мерзлота не могли погасить. Мечта о маленьком доме у моря. Она представляла его до мельчайших деталей: белый фасад, голубые ставни, яркие цветы на клумбах и, конечно же, песчаный пляж, до которого рукой подать. Как она любила мечтать об этом, сидя на крыльце их северного дома, где ветер обдувал её щеки, как будто желая напомнить, что здесь ей не место совсем. Её сердце жаждало теплого моря, золотого песка и запаха сосен, что наполняет воздух южных городов. Ей виделось, как они с мужем будут сидеть на террасе своего домика на южном побережье, потягивая чай и глядя, как солнышко тонет в морской глади. Она представляла, как летом они будут кататься на лодке, собирать ракушки и устраивать пикники на берегу.
Но Север был суров, и его холодное дыхание не отпускало Зинаиду ни на миг. Никакие теплые мечты не могли согреть её, когда за окном бушевала пурга, а морозные узоры на окнах делали их дом похожим на ледяной дворец Снежной королевы. Каждый день был настоящим испытанием: мороз мог быть настолько злым, что носу из дома не высунешь, как говорила Марья Степановна, свекровь Зинаиды. А порой снега за ночь так наметет, что и дверь не открыть. Приходилось пару раз звонить соседям, чтобы откопали. И почему в их городке никто не ставил двери так, чтобы внутрь открывались?!
Николай же воспринимал это как неизбежность. Он мог стойко переносить северные невзгоды, шутя, что их дом в этом морозном плену — как крепость, которую ни один враг не одолеет. Но Зинаида не находила в этом ничего смешного. Она грезила о тепле и уюте, где не нужно каждое утро бороться с природой за право выйти из собственного дома.
Много раз она поднимала разговор о том, чтобы приобрести небольшой домик на юге.
— Ну, Коль, давай купим! У нас ведь есть деньги, а жилье у моря – вложение достойное! — говорила она, вглядываясь в его серые, цвета северного неба, глаза. Николай отмахивался:
— Ну зачем тратиться, Зин? Снимать жилье на время отпуска куда дешевле, да и не будем мы там каждый год жить, правильно? Вот лучше здесь вложимся, может, второй этаж построим, крытый двор оборудуем...
Но эти разговоры неизменно заканчивались бурными спорами. Зинаида видела свое будущее совсем по-другому. Ей надоело вечное суровое северное существование. И чем больше Николай тянул с покупкой дома на юге, тем чаще она представляла себе свою жизнь в тепле, подальше от ледяного Севера, даже, если без Коли.
Однажды их спор достиг апогея. Это было в конце января, когда морозы опустились до таких температур, что даже Николай, привыкший ко всему, закутался в два свитера и не отходил от печки, в которой, словно с насмешкой, потрескивали березовые поленья. Дома, несмотря на то, что печка сутками топилась, было холодно, как в ледяной пещере, и Зинаида не выдержала. Она собрала все накопления, что были в доме, и, не сказав мужу ни слова, села на первый же поезд, отправляющийся на юг.
Правда, оставила на кухонном столе записку, в которой кратко написала: "Уехала к морю. Не ищи меня, подала на развод". Она не стала объяснять свои поступки, потому что была уверена: Николай не поймёт её, как не понимал все эти годы. Он любил этот суровый край, а она мечтала о совершенно другой жизни.
Прошло несколько месяцев. Николай смирился с новой реальностью, хотя его сердце было не на месте. Он привык к тому, что Зинаида, неугомонная, всегда рядом, а теперь дом казался пустым и чужим. В один из дней он решил позвонить ей, просто чтобы узнать, как она там, у моря.
Зинаида ответила бодро и весело, в этом была вся она:
— У меня всё прекрасно, Коля, я счастлива, — сказала она, и её голос прозвучал настолько уверенно, что у Николая не осталось сомнений - она действительно нашла то, что искала. Он пожелал ей всего хорошего и положил трубку. Это был конец их совместной истории, по крайней мере, так ему казалось.
Но через несколько недель его мать, Марья Степановна, решила, что пришло время разобраться во всем самостоятельно. Она была женщиной энергичной, не привыкшей сидеть сложа руки, и когда услышала от сына, что его бывшая жена купила дом на юге и счастлива, у неё загорелись глаза. Она давно мечтала съездить к морю, и теперь увидела прекрасную возможность осуществить свою мечту. Недолго думая, она собрала чемоданы, купила билет на поезд и отправилась в путь.
Когда поезд прибыл на южный вокзал, Марья Степановна вышла на перрон, гордо оглядываясь вокруг. Действительно, воздух здесь был совсем другой — тёплый, мягкий, с ароматом моря и экзотических растений. Она вдохнула полной грудью и сразу почувствовала, как тает её северная хандра. Осмотревшись, она достала из кармана телефон и набрала номер Зинаиды.
— Зина, ты что ж, на море дом купила и зазналась? Так долго трубку не берешь. Встречай меня, я тут на вокзале с чемоданами, принимай в гости! — Марья Степановна произнесла это с такой уверенностью, что в её голосе даже не возникло и намёка, что ей можно отказать. Она ждала восторженных криков, что её ждут с распростертыми объятиями.
Но на другом конце линии повисла гробовая тишина. Через несколько секунд Зинаида, явно растерявшись, начала торопливо оправдываться:
— Марья Степановна, я... я не могу сейчас! Понимаете, у меня тут столько дел, что я просто не успеваю! Прямо вот сейчас не могу! Встретить не смогу, у меня тут... ну, сами понимаете, много дел...
— Какие дела, Зина? — не унималась свекровь. — Ты на море живешь, какие там могут быть дела? Я тут с чемоданами, как дyрa, стою!
— Ну... — запнулась Зина, — может, вы пока где-нибудь погуляете… Я, правда, не могу вас встретить.
– Ну что ж, тогда мне адрес продиктуй, возьму такси.
Но Зина сбросила вызов. На повторный звонок она уже не ответила. Марья Степановна некоторое время недоуменно смотрела на телефон. Что это такое было? Она пожала плечами и решила — Зина ещё перезвонит, никуда не денется, ну а пока надо найти, где можно перекусить и немного отдохнуть после долгой дороги.
Марья Степановна брела по улицам, от привокзальной площади, восторженно любуясь цветущими кустарниками, фонтанами и витринами, пестрящими товарами, которые можно увидеть только на юге. Остановившись ненадолго, она заметила небольшую забегаловку с яркой вывеской "У моряка". Название показалось ей забавным, даже символичным — вот она, северная женщина, пришвартовалась у моряка на юге. Ручка чемодана привычно перекочевала в левую руку, и с таким видом, словно направлялась она не в простую столовку, а в какой-то уважаемый ресторан, Марья Степановна решительно двинулась в сторону заведения.
Когда она открыла дверь, её встретил запах жареной рыбы, ароматных пирожков и крепкого чая. В помещении стояли простые деревянные столики, а плетёные стулья слегка покачивались на неровном полу, когда кто-то мимо них проходил. В углу тихо хрипел радиоприёмник, из которого доносился старый шлягер, и вся атмосфера дышала домашним теплом и уютом.
Марья Степановна села за столик у окна, разглядывая меню, написанное мелом на деревянной дощечке. На первый взгляд, меню не сулило никаких изысков — жареная рыба, макароны, борщ, пирожки с капустой и картошкой, чай и компот. Но после долгого пути даже эти простые блюда казались ей кулинарным шедевром.
Пока она раздумывала, что же заказать, её взгляд случайно зацепился за фигуру, мелькнувшую за стойкой. На миг она замерла, а затем прищурилась, чтобы лучше разглядеть. "Не может быть..." — пронеслось у неё в голове, и Марья Степановна чуть не выронила меню из рук.
— Зина?! — голос её прозвучал так громко, что несколько посетителей повернули головы в её сторону. Лицо Марьи Степановны выражало неподдельное удивление, как будто она увидела не свою невестку, а призрак.
Зинаида, одетая в простую форму официантки — белую рубашку и тёмную юбку, застыла на месте. На её лице смешались удивление, смущение и… страх.
— Марья Степановна... — тихо прошептала Зинаида, не зная, куда спрятать глаза. Её руки предательски дрожали, а сердце колотилось так, словно вот-вот выскочит из груди. Как она умудрилась оказаться в такой ситуации? Почему именно сегодня, именно сейчас? У неё не было ни единого шанса скрыться или придумать правдоподобное объяснение.
Марья Степановна медленно встала из-за стола и, не отводя глаз от невестки, направилась к ней. Каждый шаг отдавался эхом в маленьком помещении. Казалось, что даже воздух стал плотнее от напряжения, повисшего между ними.
— Вот это новости! — сказала она, подходя ближе. — Я-то думала, что у тебя там домина на берегу, ты комнатки сдаешь, шикуешь, а ты тут, оказывается, подавальщицей работаешь!
Зинаида опустила голову, словно школьница, пойманная на вранье. Её лицо пылало от стыда. Она знала, что скрываться больше нет смысла, но сказать правду было мучительно тяжело. Как объяснить всё это? Как признать свою ошибку перед свекровью, которой она так восторженно всегда рассказывала, как можно жить на юге припеваючи.
— Обманули меня, Марья Степановна... — Зинаида едва выдавила эти слова, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Показали шикарный дом, а на деле документы подсунули на развалюшку, даже без участка. Так что, осталась я без денег и без дома. Вот и приходится работать, чтобы выжить. А признаться стыдно было, вот и говорила, что все у меня прекрасно.
Сказав это, она тихо всхлипнула, но тут же попыталась сдержать слёзы. Её плечи ссутулились, словно на них давил груз всей той ложной гордости, которую она столько времени несла. Марья Степановна внимательно смотрела на Зинаиду, и её строгий взгляд вдруг смягчился. В этот момент в её глазах не было ни осуждения, ни злости — только усталость и печаль за эту женщину, что убежала к лучшей жизни, а оказалась загнанной в угол.
Марья Степановна подошла ближе и мягко обняла Зинаиду за плечи, как мать обнимает свою заблудшую дочь. Она качала головой, приговаривая:
— Ах ты, глупышка... Ну что ж ты молчала? Надо было сразу рассказать. И знаешь, что, поехали домой, хватит тебе тут мыкаться. Погуляли — и будет.
Зинаида вскинула на неё глаза, полные удивления и благодарности. Она никак не ожидала, что свекровь не только не будет её ругать, но и предложит помощь. Её сердце сжалось от внезапного ощущения тепла и семейного единства, которого она до этого никогда не чувствовала в полной мере.
В забегаловке воцарилось неловкое молчание. Посетители, которые до этого с интересом наблюдали за сценой, теперь, смущённо отворачиваясь, продолжали свои трапезы. В этот момент Зинаида осознала, что больше не одна, что есть кто-то, кто готов понять и поддержать её, несмотря на все ошибки и промахи.
— Спасибо вам, Марья Степановна, — прошептала она, с трудом сдерживая слёзы. — Я действительно не знала, что делать... Боялась, что вы меня осудите... А Коля? Как он отнесется к моему возвращению?
— Ну что ты, дочка, — мягко ответила свекровь, продолжая обнимать её. — Бывает в жизни всякое. Главное, что ты жива-здорова, а остальное наживное. Коля будет только рад, не представляешь, как он там скучает без тебя. Поехали домой! Там, хоть и морозы, да зато свои люди, и жизнь по понятным правилам. Тут тебе что? Чужбина.
Зинаида подняла на неё глаза, полные слёз, и с трудом удержалась от того, чтобы заплакать прямо там, в забегаловке. Всё это время она мучилась одна, боясь признаться в своей неудаче. Но теперь она почувствовала, что есть, кому поддержать её, даже после всех её ошибок.
Когда они вернулись на Север, Зинаида не узнала того холодного, угрюмого места, откуда она недавно сбежала. Теперь оно казалось ей родным, и даже вечные снегопады и морозы уже не казались такими пугающими.
С тех пор они жили с мужем душа в душу. Зинаида присмирела, и больше не рвалась покорять юга, поняв, что счастье вовсе не в месте, а в людях, что тебя окружают. Она наслаждалась уютом дома, где каждый уголок был знаком и любим, и с благодарностью смотрела на Марью Степановну и Николая, которые приняли её обратно, несмотря ни на что. А Север, с его суровыми зимами и крепкими морозами, стал для неё теперь самым тёплым местом на земле.